Месть мажора (СИ) - Фарди Кира - Страница 4

Мой приятель, Димка Михеев, решил жениться и заронил мне в голову такую мысль. Наши с Лерой отношения пора вывести на новый уровень, только как быть с отцом? Тот спит и видит меня женатым на дочери компаньона. Уже распланировал жизнь до гроба, даже слышать не хочет о моей девушке.

– Бездельники другой еды не заслуживают.

– Лерка, выходи за меня замуж, – слова срываются сами, помимо моей воли, и тут вдруг понимаю: это не случайность, а выверенное решение.

Она откладывает ложку в сторону, иронично смотрит на меня.

– Как только, так сразу, – отвечает серьезно, а глаза улыбаются. – Вот когда работать начнешь, тогда и выйду.

– А зачем мне работать? Батя близко к холдингу не подпускает. Я и без работы богатый, наследство получу.

– Вот тогда и поговорим о женитьбе.

– Лер, так нечестно, – хлопаю ресницами и обиженно отпячиваю нижнюю губу, – пока батя созреет поделиться богатством, я состарюсь. И если я тебе молодой и красивый не нужен, то уж дряхлый и беззубый старик точно не пригодится.

– Ничего не знаю! С тунеядцами и мажорами мне не по пути! – Лерка вскакивает, чмокает меня в щеку и несется к выходу. – Посуда на тебе. Дверь сам закрой. Пока!

Я смотрю в окно, как она бежит по двору, скрывается в арке. Через секунду показывается и машет мне рукой: знает, что жду.

Сердце заполняет нежность. Только эта девушка мне нужна, только она. Идея приходит в голову мгновенно.

Скидываю посуду в раковину, потом помою, хватаю блейзер и спускаюсь вниз. Так и знал: секретарь, приставленный ко мне отцом, ждет у машины. Заметив меня, он обегает авто и распахивает дверь салона:

– Доброе утро, Эрик Борисович. Куда едем?

– Привет, Санек. В ювелирный салон. Самый крутой. Ферштейн?

– Ферштейн, только…

– Что еще?

– Борис Сергеевич велел привезти вас в особняк.

– Обойдется.

– Как скажете.

Телефон звонит, когда мы уже подъезжаем к салону. Смотрю на экран и кривлю губы: батя. Опять начнет орать, что единственный наследник его многомиллионного состояния прожигает жизнь в клубах и ресторанах.

– Чего надо? – отвечаю намеренно грубо, чтобы сразу отстал.

– Ублюдок! – рявкает папаша. – Ты как с отцом разговариваешь?

– Прости, насчет ублюдка не ко мне. Рожден в законном браке.

– Я язык твой поганый отрежу.

– Вперед, если достанешь.

Ловлю в зеркале осуждающий взгляд секретаря. Но мне плевать, последнее слово всегда остается за мной. С некоторых пор по-другому разговаривать с отцом не могу.

– Да я тебя…

– Ты зачем звонишь, батя? – перебиваю его.

– Щенок! Помнишь, какой сегодня день?

Напрягаю мозги, спрашиваю глазами у водителя.

– День рождения Глафиры Викторовны, – одними губами отвечает он.

Вот незадача, совсем забыл! Теперь домой хоть не показывайся, точно харакири придется делать. Вздыхаю.

– Ну, помню. Что дальше?

– Подарок уже купил?

– Кто? Я? Зачем? Твоя кукла, вот ты ее и балуй.

– Как ты смеешь! Глаша – твоя мать!

– Мачеха, ты хотел сказать. Мою мать ты загнал в могилу своими похождениями старого котяры.

– Эрик!

Слышу, отец задыхается от злости: все же удалось его сегодня достать. Хотя… Новая мысль рождается внезапно и занимает первое место в очереди себе подобных.

– Да не кипишуй ты так, батя! Я в ювелирном салоне, как раз подарок выбираю. Буду дома через час, разговор есть.

Отключаюсь, бросаю телефон на сиденье и дергаю ручку двери – секретарь как раз припарковался на стоянки.

– Мне вас проводить? – спрашивает он.

– Обойдусь. Жди здесь.

В магазине меня уже знают, не первый раз покупаю дамам сердца подарки. Девушки-консультанты бросаются ко мне и наперебой предлагают украшения.

– Так, мне самое модное колье. Что у нас в этом году в тренде? – спрашиваю их.

Меня тут же подводят к витрине, где лежат дорогие украшения люксовых брендов. Одно сразу привлекает мое внимание.

– Змеиная тема – это то, что нужно, – радостно потираю руки и выбираю кольцо, серьги и колье, оформленные в одном стиле.

Продавщицы переглядываются.

– Да-да, отличный выбор! – восхищенно говорит одна. – Как раз для женщин, сильных характером.

«А еще хитростью, подлостью и изворотливостью», – хочется добавить мне, но вовремя прикусываю язык. Мой взгляд прикован к витрине с обручальными кольцами. Я сразу направляюсь туда.

– Заверните мне это, – показываю на колечко с самым огромным бриллиантом. Уж перед таким камнем Лера точно не устоит.

– Какой размер изволите?

На этом вопросе застываю: представления не имею, какой размер пальцев у любимой.

– Давайте шестнадцатый, – наугад брякаю я. – Если не подойдет, поменяю. Так можно?

Продавщицы опять переглядываются, потом дружно смотрят на директрису.

– Для постоянных клиентов у нас есть такая услуга, – важно отвечает она.

– Ну, Санек, теперь едем домой, – показываю водителю пакеты с подарками. – Надо задобрить драгоценного родителя.

В особняке кипит жизнь: сегодня у нас большое торжество по случаю днюхи мачехи. Наверняка будут важные лица. Отец пригласит всех компаньонов, чтобы еще раз напомнить им, кто в этой жизни хозяин.

– Борис Сергеевич в кабинете, – бросается мне навстречу дворецкий.

– И как он, Клим Иванович?

– У-у-у, чернее тучи, – машет рукой тот. – Кто-то с утра испортил барину настроение.

– Хм! И кто это мог быть?

Хлопаю дворецкого по плечу и бегу в кабинет, на ходу здороваясь с прислугой, которой в нашем доме больше, чем хозяев.

– Явился, – грозно встречает меня отец.

– По первому зову.

Бросаю пакет с украшением для мачехи на пол, плюхаюсь в кресло, которое возмущенно прогибается подо мной, и закидываю ноги на журнальный столик. Ничего не могу с собой поделать, хочется позлить старика, просто навязчивая потребность срывать на нем плохое настроение.

– Где всю ночь шлялся?

– На мальчишнике был. Димка женится.

– А ты когда созреешь?

– Уже созрел. Скоро буду своей девушке делать предложение.

– Очередная игрушка?

– На этот раз все по-настоящему.

Отец поднимает трубку и рявкает:

– Александра ко мне. Немедленно!

Санек входит осторожно, но с достоинством. Вообще мой секретарь – человек нордической выдержки. Иногда мне кажется, что нервы у него напрочь отсутствуют.

– Слушаю вас, – склоняет голову он.

– Что за дешевку нашел мой сын? Почему мне не доложил?

– Она не дешевка, – вскидываюсь я.

– Сядь! Тебе слово не давал, – отец смотрит на Санька, тот выдерживает его взгляд.

– Эрик Борисович уже два года встречается только с одной женщиной.

– С той нищенкой?

– Она не нищенка! – зверею я.

– Сколько миллионов у ее семьи?

– Ты все только деньгами миришь.

– Так, ясно, миллионов нет. Вот и заткнись! Такую невестку даже на порог не пущу.

– Батя, ты совсем ку-ку? Я… хочу… жениться по любви! – четко, разделяя каждое слово, произношу я. – Готов даже смириться с мачехой.

Иду на трудный компромисс, в надежде все же уговорить отца. Но, если в голове человека вместо мозгов калькулятор, разговаривать бесполезно.

– Глаша тебе заменила мать, – шипит отец. – Неблагодарный ублю… – он замолкает, подбирая правильное слово, потом выпаливает: – Нахал!

– Хочешь, я твою жену мамой стану звать? Пап, пойми, я не могу без Лерки. Совсем. Час ее не вижу, и словно кислорода лишаюсь.

– Ты оставь свои прихоти. Любовь в нашей среде – непозволительная роскошь.

– Да, только деловой расчет. Правильно? Сам на маме женился и до смерти ее гнобил и унижал. Хочешь и мне такую судьбу?

– Время другое, – отрезает отец. – Ваше поколение более свободно. Ты женись, заведи потомство, а с этой твоей, можешь встречаться, пока не надоест.

Смотрю на отца и свирепею. Как пробиться к его душе, не понимаю. Неужели не ясно, что я от своей затеи не откажусь. Чем больше препятствий, тем сильнее я хочу получить желаемое. Спорить бесполезно, придется действовать хитростью.