Уилл (ЛП) - Хэванс Керри - Страница 55

— Спенсер все еще твое стоп-слово, — сообщает она мне, не пытаясь скрыть свое веселье.

Я закатываю глаза, но все равно киваю. Не то чтобы я мог забыть об этом.

— На кровать, — дает распоряжение она.

Послушно лезу на кровать и ложусь по центру в ожидании.

Мэгс берет наручные манжеты и несколько ремней из коробки и поднимается на кровать. Я смотрю, как она оборачивает их вокруг моих запястий, готовый уплыть прежде, чем она прикрепит их ремнями к моей кровати.

— Хочу кровать с балдахином, — совершенно неожиданно говорит она, пытаясь найти лучший способ, чтобы привязать меня.

— Могу сделать ее для тебя, — говорю я, чтобы она могла вырвать меня из моих мыслей о всяких извращениях в этой кровати, которые я сейчас представляю.

— Ты умеешь?

— Ну, эту же кровать я сделал.

На секунду она садится обратно и смотрит на изголовье, потом на меня.

— Ты сделал?

— Да.

— Вау, это прекрасно, — она наклоняется и целует меня. — Ты так талантлив.

Я улыбаюсь. — Если хочешь, я мог бы сделать ее со специальными секретными местами, чтобы ты могла связывать меня.

— О, мой Бог, я хочу! — взволнованно хлопает в ладоши она.

— Я сделаю тебе кровать, Богиня, — обещаю я.

Она гладит меня по лицу.

— Ты хороший мальчик, — мурлычет она, возвращаясь к моему второму запястью.

Как только мои руки надежно зафиксированы на столбиках кровати, она достает манжеты и повторяет те же действия с ногами, оставляя меня с растянутыми в разные стороны ногами и руками. Единственная часть меня, которая остается несвязанной, это мой нетерпеливый член, который стоит по стойке смирно.

Затем она достает новую повязку и кладет ее на тумбочку рядом с кроватью. Она вынимает зажимы для сосков из коробки и кладет их рядом с повязкой для глаз. Она с улыбкой смотрит на кляп, прежде чем положить его на тумбочку. Затем, берет свою сумку и вытаскивает из нее нечто огромное — что это я не совсем понимаю — и кладет его на кровать между моих ног.

— Что это? — спрашиваю я.

— Увидишь, — улыбается она, и я дрожу от предвкушения.

— Ты собираешься меня трахнуть? — спрашиваю я.

Она откидывает голову и смеется:

— Ты еще не готов, малыш.

А потом она продолжает свою подготовку. И я до сих пор остаюсь в неведении, что, видимо, и было ее желанием.

Наконец, она бросает флакон с лубрикантом на одеяло рядом со мной и заползает ко мне на кровать.

Это самое уязвимое положение, в котором я когда-либо был, и я никогда не был так открыт для нее. Готовый ко всему. И мое сердце колотится, как бешеное.

Она тянется к повязке для глаз и скользит ею под моей головой, и немедленно мой пульс начинает грохотать у меня в ушах. То, что у меня нет возможности видеть, заводит меня еще сильнее из-за всех этих штучек, лежащих сейчас на тумбочке. Правильные манжеты удерживают меня, прижимая к кровати, скрипя при малейшем движении. Кожаная повязка для глаз с меховой подкладкой ощущается прекрасно и абсолютно непроницаема, в отличие от шарфов, которые мы использовали до этого. Остальные игрушки остались лежать на тумбочке как угроза. Или обещание? И давайте не будем забывать о смазке и о каком-то загадочном объекте. Я сейчас действительно на грани. Поэтому, когда она касается моего бедра, я так сильно вздрагиваю, что издаю болезненный стон.

— Черт, ты в порядке? — спрашивает она.

— Да, все хорошо, — вздыхаю я, пытаясь отдышаться.

— Хочешь, чтобы я тебя развязала?

— Нет! — я снова вздрагиваю.

Она снимает повязку и зависает надо мной, рассматривая мое лицо.

— В самом деле? Потому что кажется, что у тебя паническая атака. Вдыхай через нос и выдыхай через рот. — Она показывает, как, и я слышу ее равномерное дыхание, пытаясь воспроизвести его.

— Я бы не назвал это паникой, — говорю я ей, выдыхая каждое слово, чувствуя как беру ситуацию под контроль. — Это намного приятнее. Это почти оргазм. Это практически панический оргазм. — Я смеюсь над тем, как смешно это звучит.

— Паниоргазм, — смеясь, восклицает она, и этот звук помогает мне вздохнуть с облегчением.

— Да!

— Хочешь, чтобы я остановилась? — Спрашивает она, становясь серьезной на мгновение.

— Ты еще даже не начала, — возражаю я.

— Знаю, но посмотри на себя!

— Все будет хорошо, продолжай.

— Ладно, но ты остановишь меня, если будет нужно.

— Хорошо.

Она подходит, чтобы снова надеть мне повязку на глаза.

— Мэгс, — останавливаю ее я.

— Да, — она снова выглядит обеспокоенной.

Я глубоко вздыхаю:

— Я люблю тебя.

Она смотрит на меня, и я не могу понять, о чем она думает.

Беспокойство, не связанное с нашими играми, поражает меня. Зачем я это сказал? Паникуя, я стараюсь все уладить.

— Мне жаль. Наверное, я не должен был говорить это в первый раз, когда я в таком состоянии, — я тяну за манжеты на запястьях. — Это не подходящее время, но мне нужно, чтобы ты знала об этом. Я чувствую это с тех пор, как ты вернулась, все сильнее и сильнее с каждым днем. Я просто смотрел на тебя, и не знал, как это сказать. Я знаю, что чувствую это, чувствую очень глубоко. Ты можешь заставить меня замолчать, это полностью в твоей власти. Наверное, еще слишком рано, и тебе не обязательно чувствовать то же самое, но я всегда любил тебя, и я просто хотел, чтобы ты знала.

Она молча садится верхом на мою грудь и кладет палец под мой подбородок, не позволяя мне смотреть никуда, кроме ее глаз. Темные волосы падают ей на лицо, и мне жаль, что я не могу дотянуться, чтобы заправить непослушную прядь ей за ухо. Она, похоже, не замечает этого, поскольку продолжает просто смотреть. Секунды идут, и страх растет. Затем она вздыхает, чтобы начать говорить.

— Ты единственный человек, которого я когда-либо любила. Меня почти убило то, что ты ушел, и я пообещала себе, что не позволю себе почувствовать это снова. А потом, как только я увидела тебя в том пабе, я поняла, что весь тщательно спланированный план по защите моих чувств катиться к чертям. Потому что я все еще люблю тебя. — Она останавливается и смотрит на меня.

Я с усилием сглатываю.

— И боюсь, что всегда буду.

— Не нужно бояться, — отвечаю я ей. Так хочу обнять ее, но понимаю, что разговор со мной, обнаженным телом и душой, — это то, что ей нужно, чтобы справиться с этим моментом. У нее есть свои причуды, у меня свои. Контролировать — это то, в чем нуждается она. Может быть, это я сделал с ней. Может быть, ей необходимо контролировать то, что происходит с ее сердцем, контролируя человека, которому оно принадлежит. Я не знаю, но я с радостью позволю ей все это, если она в этом нуждается.

— Нет, это всего лишь означает, что ты застрял здесь со мной, — улыбается она, наклоняясь, и ее лицо оказывается в дюйме от моего.

— Я справлюсь.

— Надеюсь, что сможешь, потому что я собираюсь проверить тебя.

Я медленно киваю. Не уверен, что она имеет в виду, физическую проверку или эмоциональную, но я готов к любому из этих вариантов.

Она двигается вниз по моему телу, кусая мой сосок без предупреждения.

— Блядь! — хрюкаю я, понимая, что сегодня испытание будет телесным. Облизывая, она успокаивает место укуса, а затем движется дальше, ниже, туда, где я могу почувствовать ее теплое дыхание на своем члене. Я думаю, что она собирается лизнуть его, когда она садится рядом.

Дерьмо.

— Ты готов?

— Я готов. — уверяю я, затаив дыхание, опять начиная чувствовать то же ощущение.

Она смотрит на меня, изучая.

— Я не буду ее использовать, — говорит она, бросая на тумбочку повязку, которую она все еще держит в руке.

— Нет, пожалуйста, — выпаливаю я. — Я хочу. Хочу все это.

— Если ты уверен. — Она наклоняется надо мной и тянется к тумбочке, но вместо повязки берет кляп.

Сердце мое пускается вскачь, и дыхание становится еще более прерывистым.

— С этим ты не сможешь использовать стоп-слово. — Я чувствую, что она начинает сомневаться в себе.