Одно проклятие на двоих (СИ) - Акула Ксения - Страница 2

Продолжить ряд обстоятельств, который привел к плачевному состоянию рыжеволосой девушки, я не смогла, потому что она резко затормозила прямо у поворота дорожки и свернула к зданию, причитая на ходу и сетуя на сломанный каблук и боль в лодыжке. При этом девушка не сбавляла шага и вытирала рукавом вязаного кардигана наворачивающиеся на глаза слезы, а я торопилась в след за ней и удивлялась, кого же так боится бедняжка, что бежит, несмотря на сломанный каблук и боль в ноге.

В необъятном холле я немного потерялась, упустив из виду рыжую девушку, скорее всего, скрывшуюся в лифте. Мраморные плиты пола, стены, отделанные камнем и выкрашенные в холодные тона, прохлада, которая присуща большим помещениям, и обилие света, который резко контрастировал с неуютной обстановкой, сбивали с толку, поэтому к стойке ресепшена я ползла, как черепаха.

— Доброе утро, — сдержанно поздоровалась девушка в идеальной белой блузке и черной юбке, встав мне навстречу. Стационарный телефон на ее столе разрывался, сотовый тоже пиликал, но девушка терпеливо ожидала моего ответного приветствия.

— Вот, — вместо того, чтобы поздороваться, я протянула резюме. — Мне позвонили и назначили собеседование.

Теперь меня смерили заинтересованным взглядом, с долей уважения, оценивающе пробежавшись по одежде. Я невольно подобралась и втянула живот, стараясь выглядеть уверенно. Черные брючки меня стройнили, и бежевый свитерок выглядел нейтрально и неброско, но в то же время стильно и подходяще случаю. Я специально выбирала модель из дорогой кашемировой ткани и потратила на прическу и макияж целое утро.

— Хорошо, — выдала, наконец, девушка, видимо, удовлетворенная увиденным. — Вам на последний этаж и по коридору налево в конференц-зал. Ожидайте, когда назовут вашу фамилию и ничего не бойтесь. Удачи. — Она улыбнулась, выдавив из себя положенную случаю приветственную фразу и схватила сразу обе трубки телефона, одновременно отвечая на звонок и отправляя сообщения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо, — улыбнулась я в пустоту, потому что над ресепшеном теперь торчала лишь светлая макушка.

В общем, до лифта я шла, погруженная в отнюдь невеселые мысли, а на двадцать пятый этаж поднималась так долго, что успела и вовсе позабыть, о чем думала на первом.

— Девушка, вам куда? Лифт вниз или вверх? О, Макс, отчет везешь Палычу! Здравствуй, когда вернулся с отпуска? — фразы сыпались на меня отовсюду, потому что останавливались мы чуть ли не на каждом этаже, а смена лиц за эти несколько минут поразила меня количеством и качеством: от помятых сисадминов и сонных бухгалтеров до вышколенных и собранных управленцев.

На последнем этаже лифт выплюнул десять человек, в том числе и меня, поэтому до конференц-зала я добралась помятая и ошарашенная.

— Это все не то! — раздался грозный мужской голос, как раскат грома среди ясного дня. — Ты сам не видишь, что они не подходят мне?!

В ответ я расслышала какое-то раболепное мычание и хлопок дверью, как затрещина косяку, сухая и хлесткая. Я на всякий случай сжала обеими руками кожаный кейс и выставила его перед собой, чтобы при случае защититься от неумолимо приближающегося врага.

— А вы чего тут стоите? — на меня буквально выкатился невысокий человечек с потной лысеющей головой и круглыми, как у Гарри Поттера, очками. — Фамилия? — рявкнул он, задирая подбородок.

— Карликова, — произнесла я осипшим голосом.

«Что же у них за атмосфера тут?!»

Не IT-компания, а какая-то тюрьма для приговоренных. Вон и девушки выходят из кабинета пришибленные и с опущенными головами, а заместитель этого круглого мужчины отпаивает их водичкой из кулера. Звенящих кандалов не хватает.

Я и сама уже готова драпать отсюда, сверкая пятками.

— Что-то на Карликову вы мало походите, — проявил свою невоспитанность странный субъект, глядя на часы, — но пришли вовремя, без опозданий, поэтому проходите и ждите моего возвращения. Я только кофе выпью, пока совершенно не рехнулся от этих бесконечных глупений.

Мне хотелось переспросить, о ком идет речь, и кто посмел сводить его с ума, но мужчина, с несвойственной таким круглым людям прытью, побежал по коридору, ловко обходя препятствия в виде встречных сотрудников фирмы.

— Снова Федоров беснуется? — спросила девушка у шедшей рядом коллеги.

— Он успокоится только тогда, когда к нему на собеседование придет вся женская составляющая населения планеты Земля. — Инфантильно ответила девушке собеседница. — Лучше бы на место штатного психолога выбрали среднестатистического ботаника в очках с дипломом психологии и отсутствием кольца на пальце, поверь, было бы толку больше. А этот недочеловек только славу компании портит…

— Не скажи, Вер, — перебила ее молоденькая девушка, — говорят, он не одного отчаявшегося психа с того света вытащил, а сколько людей спас от тяжелой депрессии, от мигреней и помог разобраться с жизненными неурядицами. Волшебник, одним словом.

— Еще бы над внешностью своей поколдовал и, может, тогда бы я пришла к нему на сеанс, — пыхнула презрением Вера, и обе они скрылись за поворотом, а я медленно прошла в конференц-зал, преодолела расстояние до двери в кабинет кругленького субъекта и вошла, оглядываясь по сторонам. Чисто, уютно, по-офисному, а ради такого вида из окна можно и потерпеть неприятного Федорова, брызжущего слюной.

У меня получилось выдохнуть и расстаться с кейсом, удобно пристроив тот на низком мягком диванчике.

«Волшебник, значит? Посмотрим, что же в нем такого волшебного и почему ни одна из кандидаток его не устроила?»

В кабинет Федоров вернулся со стаканчиком кофе и сосредоточенным выражением круглого лица, на котором блестели живые карие глаза. Он прикрыл дверь, скользнул по мне заинтересованным взглядом и прошел к столу.

— Вы меня простите… Корделия, — прочитал он имя в резюме и удивленно приоткрыл рот. Рука с зажатым в ней стаканчиком дрогнула и несколько капель упало на страницы моего резюме.

— Что случилось? — удивленно прокомментировала я происходящее. — Я понимаю, что у меня немного необычное имя, но разве это имеет какое-то значение при работе стажером?

— Что вы, конечно, нет, — произнес мужчина ненатурально бодрым голосом, присаживаясь на стул с высокой спинкой и аккуратно отпивая глоток терпкого напитка, запах которого дразнил мои чувствительные ноздри. Я постаралась как можно тише сглотнуть слюну и прокашлялась, чтобы привлечь внимание затихшего Федорова.

— Вы знаете, Корделия, в чем сложность нашей работы? — спросил он, поднимая, наконец, взгляд на мое лицо и глядя так, словно видел впервые. Его глаза — темные, жгучие, глубокого кофейного оттенка — словно увеличивались за стеклами очков, притягивали к себе и гипнотизировали. Здесь и сейчас я вдруг поверила, что Федоров — не просто штатный психолог огромной IT-компании, но и настоящий волшебник. Этот взгляд на круглом совершенно обыкновенном лице никак не вписывался в образ полноватого низкорослого мужчины, который предстал передо мной в коридоре.

— Вся сложность в подходе к каждому человеку, — ответила я, стараясь отвлечься от взгляда Федорова. У меня даже ладони вспотели и голос сел, так сильно я разволновалась. — Мы помогаем каждому, несмотря на наши личные симпатии и антипатии, мы стараемся не просто применить знания, полученные в университете, а проникнуться проблемой пациента, чтобы получить его доверие и желание открыться нам.

— Что ж, неплохо, — равнодушно заметил Федоров, отодвигая мое резюме от себя, как можно дальше с таким видом, словно это ядовитая змея расположилась у него под рукой. — И чем вы готовы пожертвовать, Корделия, ради того, чтобы помочь другому? Например, отношениями с молодым человеком?

— Что? — вскинула я брови. — Но у меня нет молодого человека!

— Отлично, — сделал какую-то пометку в своих документах Федоров.

Я открыла рот и снова его закрыла, совершенно позабыв о преимуществах этой работы.