Одно проклятие на двоих (СИ) - Акула Ксения - Страница 7

Кто она? Почему ее дыхание так сладко пахнет, почему голос успокаивает, а взгляд заставляет глубоко вдыхать свежий воздух с цветочными нотками полной грудью? Как у нее получается одним лишь своим присутствием отгонять злые чары от его души, охранять и исцелять?

— Кто ты? Как тебя зовут? Пожалуйста…

— Карделия, — раздается таинственный шепот, но он лишь злится, непонимающе глядя на девушку.

Почему она скрывает свое имя? Почему постоянно твердит ему о карделиях, которые способны сладким пением унять душевную боль? Разве не обращался он к этим волшебным существам сразу, как только его прокляли? Разве не перепробовал все, что только возможно, но ничего не помогло, не сделало его прежним, не сняло проклятие.

— Пожалуйста, назови мне свое имя, — просит он в который раз, а она лишь загадочно улыбается и кладет руки ему на грудь, прохладными пальчиками рисуя круги. От этих простых и незамысловатых движений у него спирает дыхание, но это не приносит ни боли, ни страха. Он жаждет иных прикосновений, иной ласки, а девушка лишь смеется и молчит.

Я проснулся в библиотеке, понимая, что со вчерашнего дня мало, что изменилось. Передо мной на столе стоял поднос с давно остывшим завтраком — это наш старый слуга Сэв позаботился. Кто не бросит семью Тердльштатских, так это он!

— Спасибо, друг, — прохрипел я не своим голосом, потирая измятое со сна лицо и приподнимаясь на диване, держась за его высокую деревянную спинку. Не лучшая идея — засыпать в библиотеке, но здесь я не чувствовал той обреченности, которая поглощала все мое внимание в спальне. Там каждый угол пропитался страхом и болью, а здесь я смотрел на аквариум во всю стену и засыпал. На неудобном диване, на жестком старом диване, который стал моим самым верным помощником от ночных кошмаров.

«Прекрасные создания — гименеи! — думал я спустя пару часов, рассматривая крохотных рыбок в аквариуме, занимающем всю стену отцовского кабинета. — Способны излечивать смертельно больных, но перед болезнью отца они бессильны».

Не так давно мой друг и советник — Вениамин, перенес этих крохотных вымирающих созданий сюда, потому что в Волшебном саду магической помощи не хватало водоемов для достойного содержания гименей. Теперь они обитали в городской резиденции Тердльштатов, сменив вольные водоемы Белогуды пусть на огромные, но все же стеклянные стены аквариума. Печально. Я до последнего надеялся на чудо, на волшебное исцеление Родерига под воздействием гименей, но отцу становилось лишь хуже. Он давно не узнавал меня, а с недавнего времени забыл и собственное имя.

Сегодня Вениамин пообещал приехать, но магия чужака, вторгшегося на территорию городской резиденции, воняла смрадом.

— Каратель, — прошептал я гименеям, прикладывая ладонь к прохладным стеклянным стенкам, чтобы приготовиться к плохим новостям. С хорошими вестями древний колдун не приходил.

Каратель зашел в кабинет бесшумно, и лишь легкое дуновение сквозняка, свободно разгуливающего по гулким коридорам пустующего замка, оповестили меня о его присутствии. Колдун с именем, похожим на саму ночь Темного королевства, как паук, смердящий останками своих жертв, пропитал ядом каждый уголок комнаты и отравил сам воздух, но чем я лучше него?

— Здравствуй, Гораций, — проскрипел Каратель, без приглашения расположившийся в одном из кресел. — Я прибыл к тебе по важному делу.

— От вестников из внешнего мира мне нет покоя, — ответил я ему в тон, устало отворачиваясь к окну, чтобы только не встречаться с горящими кровавыми зрачками Карателя. Не имело никакого значения, что я скажу, он прекрасно знает, что я о нем думаю, а при желании способен прочитать мысли любого сильного колдуна. Древнее Карателя, посланного Триединой в Дарленд, только хранители.

— Неспокойно нынче в Темном королевстве, не к месту болезнь Родерига, — хрипло каркал древний колдун, а я смотрел за окно.

На улицах Дарленла кипела жизнь, которая разбивалась о высокую кованую ограду резиденции Тердльштатских — проклятых темных. Маги, колдуны и ведьмы боялись близко подходить к нашему дому, считали, что проклятие, постигшее королевский род, может каким-то образом коснуться и их.

Я до сих пор не понимал, как возможно проклясть самых могущественных некогда правителей Темного королевства, но нашлись умельцы. Отец умирал от таинственного недуга на сто семидесятом году своей жизни, братья погибли на охоте, придавленные глыбой скалы, дядя купался в городском фонтане и, как бы смешно это ни звучало, выплыл он на поверхность только спустя трое суток бездыханным трупом. Мать и сестра отправились к светлым на переговоры, лишенные поддержки колдунов и ведьм, и сгинули сотню лет назад. Я — кронпринц Гораций Тердльштатский — единственный сын короля, жил в вымирающем доме, всеми забытый наследник некогда великого рода.

— Гораций — ты наша последняя надежда на снисхождение Триединой.

В голосе Карателя слышались отчаянные нотки, и я развернулся, чтобы уловить на старческом морщинистом лице проблеск эмоций. Желтоватая кожа собралась складками в уголках глаз, и красные зрачки тускло горели за набрякшими веками. Этот краткий проблеск настоящих чувств не перебил мою брезгливость по отношению к нему.

— Маги выходят из-под контроля, бесчинствуют, разоряют ВедоВство и разграбляют казну. За пределами Дарленда творится абсолютный неконтролируемый хаос, отвоевывающий себе все большие территории, флора и фауна Белогуды вымирает, светлые воюют, а ты бездействуешь!

— Отец умирает, — напомнил я Карателю, переплетая тонкие пальцы, унизанные кольцами. Бледные ладони подрагивали, и я постарался сжать их в кулаки, чтобы не казаться слабаком. Проклятие и меня коснулось в возрасте семи лет, я стал обладателем неконтролируемых выбросов магии. Мало того, что меня боялись, потому что неуправляемая тьма способна обращать в пепел города, регулярные выбросы истощили мой организм настолько, что в зеркале я едва себя узнавал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чего ты хочешь? — я попытался придать голосу важности, но по мелькнувшему пренебрежению в глазах Карателя понял, как на самом деле жалок.

— Ты не способен урегулировать внешние конфликты, оставляя мать и сестру неотомщенными до сих пор, так разберись хотя бы с внутренними! — Каратель стукнул кулаком по спинке кресла, и я удивился мощи, которая скрывалась в тщедушном старческом теле. Но и Каратель уже не тот, как прежде, и ему не под силу удержать лавину надвигающихся бедственных событий.

— Белогуда подвергается нападениям организованной группировки темных магов. Имя одного из них мне известно — Магнус Дорф — выпускник Академии Темнейших, лучший на боевом курсе, признанный специалист. Из-за простоя королевских магов, Магнус лишился высокооплачиваемой работы и престижной должности. Он сплотил вокруг себя подобных магов, уволенных из Ведовства и даже из личной охраны твоего отца. Только подумай, какая сила теперь в их руках, сколько власти! Они провоцируют королевскую семью, а ты отмалчиваешься и ничего не делаешь!

Глаза Карателя разгорались все сильнее, прожигая во мне дыру, но что я мог?

— Моя магия не подчиняется мне! — раньше я бы орал, пытаясь что-то доказать безумному старику, но теперь лишь равнодушно смотрел в ответ. — Давайте дождемся, когда Магнус придет сюда, и отопрем ему ворота.

— Жалкий мальчишка! — взревел Каратель, выплескивая черную удушливую тьму, которая заклубилась над его трясущейся головой. — Никто не отказывается от власти добровольно! С приходом Магнуса падет прежний режим, потому что он маг! Всего лишь маг! Ни капли колдовской крови, ни единого колдуна в роду, ничего, что одобрила бы Триединая.

— Она давно не отзывается на мои молитвы, — пожал я плечами, снова переплетая тонкие пальцы. — Если бы богиня дала хоть малейший шанс роду Тердльштатских, я бы боролся.

— Так иди в Священные пещеры и молись! — снова взревел Каратель.

— Не могу, — покачал я головой. — Я давно не покидаю пределов этого дома, потому что выброс может случиться на улицах города. Только на эти стены наложено мощное заклятие, созданное отцом, а там, снаружи никто и ничто не убережет Дарленд от погибели.