Когда мертвые покорили мир (СИ) - Панасенков Вадим - Страница 3

Тут выбежала Марина в новом платье и уже без фартука.

— Вы попали как раз куда нужно! — Хлопнула в ладоши хозяйка. — Все будет в лучшем виде! Сейчас стол накрою, давно у нас гостей не было! Если что, едим мы всей деревней за одним столом, если вас это не смутит, то присоединяйтесь!

— Да как-то неудобно, — начал было я, но староста запротестовал.

— Все нормально, об этом и речи не может идти. Гость должен быть накормлен! Такое правило деревни!

Сильно упорствовать не стал. К тому же в желудке и вправду было пусто. Поэтому Маринка снова убежала на кухню, ну а мы вышли из дома, чтобы развеяться и осмотреться.

Солнце медленно, но уверенно садилось. Лениво наступали сумерки, а за ними уже следовала глубокая ночь. Но теперь появилась уникальная возможность обследовать окрестности. Люди здесь так же встречались. Хмурые и серые. Неразговорчивые. Местные отличались от улыбчивого старосты. Бросали в спины осторожные взгляды и пытались спрятаться в домах.

— Я их боюсь, мля, — признался коротышка. — Стремные какие-то. А вдруг они каннибалы?

— Чушь не говори! — Приструнил компаньона. — Помнишь, в каких мы землях? — Мыша молча кивнул. — Вот тебе и ответ. Держись рядом и не делай глупостей. Завтра уже уйдем отсюда.

— До завтра еще дожить надо, мля. — Пробурчал в нос коротышка и больше переубеждать меня не стал.

Хмурые жители блуждали рядом со своими домами, стараясь далеко не отходить.

— Вы к нам надолго? — Заскрежетала старуха своим старческим голосом. Она вышла на встречу и встала как раз напротив меня, опираясь на трость. — Аль как?

Ее морщины свисали, как кожа у шарпея, да и взгляд выцветший, давно угасший.

— Мы, бабушка, только ночь переночевать, а утром пойдем своей дорогой, — проговорил я.

Но старуха ничего не ответила, а лишь скорчила страшную гримасу, открыла свой беззубый рот и засмеялась. Жуткая картина. От которой мурашки побежали по спине.

— Да я едва в штаны не наложил со страху, мля! Бабка, да тебе в фильмах ужасов сниматься с такой рожей, а не людей пугать на улицах. — Крякнул Мыша. И хотел было ретироваться, но вот спина его наткнулась о мой живот.

— Валить нам надо, мля! — Снова подал голос Мыша. — Здесь все поехавшие…

На это коротышка заслужил укоризненный взгляд, и мы пошли дальше. Оставив старуху в покое. Мыша часто оборачивался, будто та могла напасть со спины, но старушка стояла на месте и жутко смеялась нам в след.

Домов в деревне было немного, около сорока. И все расположены вблизи друг от друга. К каждому вел вымощенный деревянный настил. А в центре деревушки стояло длинное сооружение, чем-то напоминавшее хлев для скотины. Но зверей там не ощущалось, он пустовал. Заглядывать в окна не решились, хотя об этом и намекал проныра. Нечего злить местных лишний раз!

Солнце уже практически скрылось за горизонт, и тогда на порог вышла жена старосты и позвонила в колокольчик. Как я понял, это был призыв на ужин. И верно. Все жители начали собираться около их дома.

— Угощение готово, — улыбнулась она. — Вскоре мы начнем вечернюю трапезу.

Местные сникли как-то. Радости в их взглядах не ощущалось.

— Вот вы, новенькие! — Марина махнула рукой в нашу сторону. — Вы так же присоединяйтесь!

Я снова бросил беглый взгляд на одиноко стоящий ангар. Он будто выделялся среди всех других построек. Хотя и те казались серыми и безжизненными. Естественно, дом старосты — единственный, где присутствовала хоть какая-то чистота и ухоженность. В доме чисто и пахло домашним уютом, как в былые времена. Я бы поностальгировал, но Мыша взял меня за рукав и потащил за собой в дом.

— Проходим-проходим! — Махнула нам Марина, приглашая к себе.

Проныра облизнулся, предвосхищая, что вскоре он сможет набить свое прожорливое брюхо.

Всех собравшихся усадили за один общий громадный стол, ну и для гостей место выделили. Не поскупились. Сам стол имел прямоугольную форму, выглядел добротно, явно дубовый. Ножки мощные, хотя уже и пораженные короедом, сколько ему было на вид, не определишь, но явно раньше за ним обедали официальные лица, если уж не сами особы королевской крови. И занимал он практически всю площадь комнаты, вмещая в себя если не всех, то большинство жителей. Хмурые, неулыбчивые лица буравили нас взглядами. «Ну и чужаки, ну и что» — читалось по их лицам. Но все равно было как-то не по себе. Повышенное внимание к своей персоне я никогда не любил и предпочитал сторониться людей. В этой ситуации держаться в стороне было проблематично. В тесноте, да не в обиде, как говорится. Но здесь было слишком тесно.

Зато рядом с каждым лежали ложка и нож, и некое наподобие салфеток.

Марина, рассадив гостей по местам, убежала. А после на кухне послышался звон посуды.

— Рада, что вы остались, голубчики! — Закартавила уже знакомая нам бабка. И снова послышался смех, больше походивший на скрежет ржавых гвоздей о железо. — Вы же с большой земли к нам пожаловали?

Снова тот же смех, который уже начинал раздражать.

— Да, бабуль, — кивнул я. — Мы странники, путешествуем по развалинам мира и торгуем с поселками и городами. Так же обмениваемся информацией.

— Которая тоже стоит денег, мля, — вклинился коротышка.

— Странников мы любим, — закашлялась старуха. — Хотя кроме вас никто в наши края и не захаживает.

— Остальные в городах сидят и не высовываются, — как можно вежливей ответил я. Все же женщина не виновата, что возраст ее не пощадил.

— Вот и мы сидим, — сказал мужчина лет так сорока пяти. Вид у него был подавленный. — Скоро, как волки завоем…

— Тише, Ильчин! Не заводи в очередной раз свою шарманку, — остудил пыл староста, который так же находился за столом. — Сто раз говорил; если что-то не нравится, можешь идти на все четыре стороны!

— И пойду! — Стукнул тот кулаком по столу. Да так, что ложка зашаталась.

— Ты и в прошлые разы так говорил, — смешные усики старосты задвигались. Что не сочеталось с его суровым взглядом. — Только ты все еще здесь. С нами за одним столом!

— Не ссорьтесь, мальчики! — Вновь появилась супруга, но теперь в ее женских крепких руках находились миски. — Не портьте друг-другу аппетит перед ужином.

Женщина поставила четыре миски на стол и снова убежала. Делала она это легко, хотя была уже не молода и полновата, что явно ей не мешало. Вскоре миски стояли у каждого жителя. Что касается странников, то до нас очередь дошла последней.

— Угощайтесь! — Мило пропела Марина и улыбнулась. — Я сама все наварила и испекла.

Хозяйка стрельнула глазками и, покручивая бедрами, зашагала на свое место рядом с мужем.

Мыша увидел суп и добротный кусок заячьего окорока, преобразился и теперь радостно потирал ручонки. Но на его беду ужин откладывался.

Со своего места встал Вальдемар, он же староста деревни, и обратился к присутствующим:

— И вот мы в очередной раз собираемся здесь за одним столом. В той же компании, что не может радовать! Поэтому я беру на себя смелость прочесть сегодняшнюю молитву.

Спорить со старостой никто не стал.

Жители скрестили руки в районе груди и опустили головы. И вот Вальдемар начал зачитывать по памяти уже давно заученные слова. Радовало одно — в молитве не было словосочетаний Божественный Свет или же орден Обелиска.

— Спасибо за мир на нашей земле! — Закончил староста.

— Спасибо за мир на нашей земле! — Вторили собравшиеся.

— Спасибо за мир на нашей земле, мля! — Повторил проныра и, не в силах больше ждать, взял ложку и зачерпнул суп, после чего отправил его в рот.

— Это вкусно! — Похвалил проныра и приступил к трапезе. — Просто прелестно, мля!

Услышав это, хозяйка дома раскраснелась и буквально засветилась от счастья. Явно похвала от новеньких была ей приятна. Да и староста так же не отставал и нахваливал золотые руки своей женушки.

Все присутствующие накинулись на ужин и с обоюдной отрешенностью безмолвно принимали пищу. Более не обращая на чужаков никакого внимания. Вскоре лишь слышался стук ложек о тарелки. Казалось, о гостях все уже благополучно забыли и кроме еды их уже ничего не волновало.