Клан Пепельного Шторма: Изгой (СИ) - Дмитриева Ольга - Страница 3

Блондин в этот момент усмехнулся:

— Прошу прощения, господа. Кажется, я случайно уничтожил ваших… питомцев. Впрочем, должен предупредить — король не приветствует дуэли адептов в окрестностях Академии.

— Мы не адепты, — насупился Баки.

— Смертоубийство молодых людей вне вступительных экзаменов Его Величество не приемлет, — доверительно сообщил незнакомец. — Так что не советую вам продолжать ссору. Сегодня последний день для записи в Академию. Думаю, вам стоит поспешить.

— С кем имею честь? — подозрительно спросил Игу.

Рэм ждал, что им назовут имя. Но к его удивлению, блондин только лучезарно улыбнулся и оттянул воротник, обнажая клановую татуировку на шее. Все трое потеряли дар речи. Рэм не мог отвести взгляд от цветка глицинии, который пересекал тонкий ветвящийся багровый шрам. Баки Хенсо молча отвесил глубокий поклон и развернул коня. Вороной галопом рванул в сторону Королевской Академии. Блондин вежливо кивнул юношам на прощание, игреневый жеребец фыркнул и понес своего всадника в ту же сторону.

Рэм обескураженно повернулся к Игу и спросил:

— Это что, правда был он?

Тот серьезно кивнул:

— Юги Мирэ. Багровая Молния Мирэ. Он-то что здесь забыл?

— Возможно, хочет посмотреть на экзамен, — пожал плечами Рэм. — Говорят, впечатляющее зрелище.

— И скоро мы станем его частью. Поспешим?

Рэм бросил прощальный взгляд на медленно испаряющиеся останки кровных гончих. Он уже хотел последовать за Баки в сторону Академии, когда Игу внезапно замер и прислушался.

— Что такое? — спросил его Рэм через несколько мгновений.

Тот спешился и ответил:

— Не знаю… Может, показалось. Проверю, подожди немного.

Игу скрылся в кустах и долго не возвращался. Рэм уже начал беспокоиться, когда из зарослей орешника раздался взволнованный голос товарища:

— Рэм… Иди сюда, посмотри.

Девчонка была маленькой, худой и абсолютно голой. На вид ей было лет семь, может, чуть больше. Тощие ребра покрывали синяки, на белых волосах запеклась кровь. Плотная черная повязка закрывала глаза незнакомки. На тонкой шее не было и следа клановой татуировки. Только от ключиц за спину тянулась полоска мелкого рисунка, напоминающего ветвь глицинии. А самое странное — девчонка лежала посреди ровного овала выжженной травы, чуть в стороне от дороги. При этом не было ни запаха гари, ни следов пожара.

Игу опустился на одно колено и прикоснулся к черной, покрытой пеплом земле.

— Что это? — спросил юноша. — Если она — маг, почему нет клановой татуировки? Если ее атаковал маг — почему она до сих пор жива?

Рэм бросил задумчивый взгляд на ребра незнакомки, вздымающиеся в неровном ритме. Шрам от ожога зачесался под бинтами. Затем он посмотрел на плотную повязку на глазах девчонки. Слепая? Кому она успела насолить? И если она не принадлежит кланам, почему ее не смогли убить?

— Неси мою запасную рубашку, — наконец, решился изгой. — Заберем ее с собой.

Игу немного удивленно посмотрел на товарища, но не стал возражать. Пока тот бегал к лошадям и вел их через лес, Рэм осторожно ступил на черное пятно. Жар чувствовался даже через подошву сапог. Но когда Рэм поднял девочку на руки, то обнаружил, что на ее теле нет и следа ожогов. Он торопливо вынес ее за пределы черного овала. Стоило ему ступить на траву, как дыхание незнакомки тут же начало выравниваться. Вернувшийся Игу с сомнением посмотрел на друга и сотворил короткое заклинание для определения нежити и нечисти. Круглая зеленая печать вспыхнула на лбу девочки и погасла.

— Она же дышит, — укоризненно сказал Рэм. — Значит, живая. Ты забыл все, чему тебя учили в школе?

Игу покачал головой:

— Ни о чем подобном я не слышал. Огненное заклинание не оставило на ней следов. Что делать будем?

— Заберем с собой, — упрямо повторил Рэм. — Рубашку давай.

— Зачем? Мало нам неприятностей.

— Будет служанкой.

— Слепая и едва живая? — в голосе Игу звучало сомнение.

— Оклемается, — бросил Рэм.

Игу примирительно вскинул руки и полез в седельные сумки. Вдвоем они облачили девчонку в запасную рубашку Рэма. Затем изгнанник забрался в седло, усадил незнакомку перед собой и развернул лошадь в сторону Хегена.

— Нам в Академию нужно, — напомнил Игу.

— Успеем. Оставим ее на постоялом дворе. Нам все равно придется снять комнаты до начала вступительных испытаний. Метки получим потом. Баки пока отступился. Сомневаюсь, что раньше экзамена кто-то тронет меня после случайного заступничества Юги Мирэ.

Игу удивленно покачал головой, но больше возражать не стал.

Теперь они представляли собой еще более странную и приметную компанию. Рослый семнадцатилетний мальчишка с коротко остриженными черными волосами и пронзительными синими глазами вез перед собой замотанную в мужскую рубаху слепую девчонку в бессознательном состоянии. Рядом с ним ехал низкорослый кудрявый красавчик Игу, который смотрел на девочку и горестно вздыхал. Белые бинты на шее Рэма и татуировка южного клана Шэци на шее Игу довершала картину.

Когда троица подъехала к одному из постоялых дворов в предместьях Хегена, на них косились. Конюх безропотно принял лошадей, а расторопный хозяин выдал ключи от комнаты. Но взгляды каждого встречного невольно обращались к бинтам.

Рэм не сомневался, что братец растрезвонит о событиях в клане на весь город, и скоро повязка на шее будет так же узнаваема, как и шрам от ожога. Пока слуги таскали горячую воду в комнату, Игу озвучил его мысли:

— Надо раздобыть тебе одежду получше и с высоким воротником, как у Юги Мирэ. И повязка, и шрам слишком приметны.

— Не сомневайся, Баки сделает все, чтобы меня узнавали даже так, — заверил его Рэм.

Игу подошел к зеркалу и пригладил непослушные кудри. А затем спросил:

— Ты знал, что он тоже поедет поступать в Королевскую Академию?

— Разумеется, нет. Я был уверен, что дядя отправить своего любимого сыночка в Академию Эймирема, где экзамены проще. Даже удивительно, что он решил рискнуть шкурой ради того, чтобы поймать меня.

— Не ради этого, — поправил его Игу. — Ради легендарной Печати Пепла, которой, по слухам, владел твой отец.

Рэм иронично посмотрел на своего друга:

— Вот именно — по слухам.

Тот уверенно продолжил:

— Пока твой дядя считает так, у нас крупные неприятности. Я сомневаюсь, что Баки Хенсо собирается героически погибнуть на вступительных испытаниях. Скорее он готовит какую-то подлянку для тебя. Первый этап будет общим. На нем может произойти все что угодно.

— Значит, будем держать ухо востро и постараемся не дать ему и шанса помешать нам, — пожал плечами изгнанник.

Служанки осторожно обмыли раны девчонки и уложили ее на постель. Игу выторговал у хозяина простую одежду размером поменьше, для девочки. Рубашка и брюки все равно оказались ей великоваты, да и покрой был мужским. Но теперь она хотя бы не щеголяла голыми коленками. Рэм разглядывал ее тонкие запястья, аккуратные ногти и правильные черты лица, а затем сказал:

— Девчонка не из простых. Не знаю, почему на ней нет клановой татуировки.

Игу остановился рядом с ним и спросил:

— Может, ее тоже изгнали?

Рэм скептически покачал головой:

— И она смогла свести шрам от ожога? Сомнительно. В любом случае сейчас нам придется оставить ее здесь. Пора получить метки, пока нам на голову не свалилось что-нибудь еще.

Юноши покинули постоялый двор и снова поскакали к Академии. У развилки Рэм осадил коня.

— Ну что на этот раз? — спросил Игу.

— Хочу кое-что проверить, — сообщил он.

Юноши спешились и прошли по лесу к той полянке, на которой нашли девушку. Рэму очень хотелось посмотреть, что же стало с выжженным пятном, на котором они нашли девочку. Каково же было их удивление, когда на поляне будущие адепты увидели ровный травяной покров. На ней не осталось ни следа от черного горячего овала. На несколько мгновений они потеряли дар речи. Первым нашелся Игу: