Путь стража (СИ) - Кас Маркус - Страница 3

— Ещё раз, — очень медленно, почти по буквам, произнес я: — Что произошло? Где Сэл?

На кухне были все, кроме демона и бродяги. Встревоженные рожи нависали надо мной, как хмурое питерское небо. И никто, похоже, не понимал суть моего вопроса. Вот что-то подобное я помнил из короткой лекции от наставника про одержимых. Что никто и ничего не вспомнит.

— Какой Сел? — пробасил Карл, раздвигая тучу рож и одно прекрасное лицо княжны.

— Сэл, — на какой-то поправил я, хотя уже понял проблему. — Если я очнулся вот-вот после целителей, то вы все тут что делаете? Мы вообще-то культурно отдыхали, помните?

Надежды на спасение в этих необременных воспоминаниями лицах не было. Посмотрели мои друзья на меня с одинаковым диагнозом. Перебор с домашней реабилитации.

— Илья, — вкрадчиво произнес наставник. — Ты как вообще?

— Да будто нагнули всех, кроме меня, — честно ответил я, поднимаясь.

В голове обезьянки били в медные тарелки. Потертые и усталые. Что несчастные животные, что их снаряжение. Может мне и правда почудилось?

На ногах я почувствовал себя более уверенно. Так, что потребовал завтрак на всех. Его доставили быстро и аромат жаренного бекона заполонил сразу всё. Хрустящий тост, сверху бекон, на нём то самое яйцо пашот, зелень и божественный соус.

— Яйца Бенедикт, ваше сиятельство! — торжественно проорал Ларс, словно эти яйца вдруг стали священнее моих.

Я проглотил этот гастрономический изыск, едва почувствовав мастерство повара. После этого появились пышные сырники, запеченные в духовке и тающие от движения маленькой вилки.

В такие моменты становится реально пофиг, свихнулся ты или нет.

Румяный бочок, на котором расплавляется густая сметана…

— Фто ф фладыками? — не откладывая, задал я вопрос.

— Ф фмысле? — Глеб уделал всех по скоростному поеданию, но всё равно пока не успел доесть.

— Ф фмысле… — я прожевал, удержался от искушения взять ещё и намекнул: — Ну они разнесут этот мир.

Запнулся, подавившись. Я сказал «этот». Не наш или людей, а этот. Так говорил и Сэл. Он не палился «ваш», просто говорил про этот мир. Но меня контузило, судя по всему. Одним бородатым мужиком.

— Глеб, ты помнишь как объяснял про потерю памяти от одержимых?

— Ну… — монах провел по поседевшему ежику волос. — Было такое. Ты же не…

— Я же да, — закончил я его догадку. — Они не помнят ничего, а я помню. Уверен.

— Ну вообще эликсиры обители подразумевают защиту от такого, — неуверенно сказал наставник. — Но да, может и не сработать. Ты уверен?

— Ага.

Такой сильный аргумент вынудил его задуматься. Учитывая, что он на своей шкуре узнал про одержимых и их спецэффекты, он мог поверить. Но не захотел.

— Ржевский. Тля… Ваше сиятельство если настаивает на такой версии, то надобно к нашим коллегам, инквизиторам.

— Саня, — я выискал среди трапезничающей компании княжича. — Ну ты хоть скажи, что это правда.

— Это правда, — тут же подтвердил Ростовский, но пока я растекался улыбкой, уточнил: — Ну он точно в это свято верит. Ты уж прости, но массово запудрить мозги никто не может. Даже лорды, кем бы они ни были. Ты про них говорил… И звучит это как бред.

Ох непросто будет их убедить. Я несколько раз в прошлой жизни встречался с измененными воспоминаниями. Ничем это не отличалось от магических. Если этим не стерли всё под чистую.

— Нравится тебе твоя новая прическа? — зацепил я Германа, коротко и неровно подстриженного.

Граф моргнул, его вроде как осенило. Он испуганно заозирался, пока я думал как снять эту хрень с остальных. В его новой реальности он не знал, когда так убого подстригся. Как и другие. Ну кроме Глеба, которого тут не было.

Но я не хотел стать официальным психом. А значит нужно попытаться сломать систему, если она есть.

— Я… — Германа уже ломало. — Это… Я это сделал, когда…

— Когда?

Кровь, мать их! Озарение, вспышка и безумная идея. Я воззвал ко всей крови, которой напитал особняк и землю. Я у себя дома. Забурлило и закипело, отозвалось. В нос ударило полыхающим жаром, сухим и рвущим ноздри. Как в адово натопленной сауне.

Незримая волна пронеслась сквозь всех. Кажется, даже мой скромный особняк чуть подпрыгнул. Реальность вздрогнула на миг и успокоилась. Реальность, но не люди. Отчаянная команда, включая командира, ожили.

— Илья! — чуть ли не хором вскрикнули они.

— Ну вот и… хорошо, — моя улыбка добавила немного света в этот мир.

Лишь наставник непонимающе оглядывался, выискивая причину нашей радости. Бомжа тут же вспомнили все. Что он нам рассказал отображалось в глазах парней. Хмурились, морщились и злились. Подвох нашелся.

Объемный такой, как наш настоятель. Внушающий.

Когда я вырубился, меня сначала пытались откачать общими усилиями, затем приехал Глеб. Сам, никто его не звал. Сэл и наш самогонщик пропали в тот момент, когда я феерично отключился.

Ну как минимум, сказали что это было красиво. Чупаня испарился ещё до того, как я закончил складывать печать. Загадочный гость просто встал и вышел, пока меня откачивали.

Бахнуло, по словам парней, тоже эпично. Накрыло весь дом, засветило и ослепило. Что-то там посыпалось и рухнуло, часть новостроя обрушилась. Примерно вся новая краска с фасада и забора, оставив только старую. Похоже, предыдущие хозяева не экономили на отделке, как я.

Наставник кружил вокруг нас, словно акула почуявшая свежую кровь. Не понимал наши сдержанные реплики и бесился. В итоге снова заорал, но не так уже громко:

— Адепты! Отчитаться. Докладывайте по… Ржевский, ты первый, короче говоря.

— Так точно! — по вбитой годами привычке на командирский крик вытянулся я, но опомнился: — Но это не точно.

И, прежде чем он снова принялся орать, выложил всё, что знал. Если рассказанное бомжом правда, то у нас всех такие проблемы, которых давно не видывали в этом мире. Так что к демонам конспирацию, умалчивание и прочее, могущее помешать.

Монах от услышанного поседел ещё немного. Неверяще качал головой, беззвучно шевелили губами и то подскакивал куда-то бежать, то садился обратно на табуретку, что уже скрипела от его усердных упражнений.

После моей исповеди Глеб в очередной раз поднялся и обвел нас всех мрачным взглядом:

— Слушайте, юные дарования. Будете у меня ещё тихушничать, отправлю сортиры обители драить. Как вас не прибили то ещё…

— Они не могли ничего сказать, дав мне клятву, — вступился я за своих. — Так что и вина полностью на мне.

— Ты этот благородный порыв себе засунь знаешь куда? — наставник злился, но пока держался. — Про коллективную ответственность слышал, герой умственного труда? И потом, я тебя главным над этими умниками не назначал. Вышестоящее начальство для вас я, моё же — непосредственно настоятель.

— А для всех нас великий магистр? — с усмешкой закончил я.

— Тьфу ты, Ржевский, — мужик скривился. — Если мы перестанем доверять друг другу, то это точно не поможет выбраться из такой передряги. Ты же своей паранойей даже меня уделал. И это не похвала. Так, для начала…

Он призадумался, почесал затылок и кивнул своим мыслям.

— Собирайся. Ты, — указал монах на меня и вдруг уставился на Яну: — И вы, ваша светлость, тоже.

— А она зачем? — я непроизвольно вышел вперед, прикрывая хлопающую ресницами Меньшикову.

— Остынь, заступник, — Глеб наконец вернулся к излюбленному сарказму. — Раз уж вы тут все вступили в сговор, то пусть это сыграет нам на руку. Она экзорцист и сможет прикрывать тебя во время проверок. Если тебя спалят, уникум, то быстро заберут куда надо. На это же пока времени нет.

— И кого же мы будем проверять?

— Да всех подряд, — вздохнул наставник. — И начнем с Эдика. Он тот ещё демонюга, хотя вряд ли в прямом смысле. Но проверить стоит. А там уже и разберемся, что дальше делать.

Указания насчет строгого постельного режима и отсутствию волнений тут же были забыты. Навалялся я уже в кровати, предаваясь меланхолии и отгоняя от себя мысли об этом бардаке. Посчитал, что проблема решена, а насчет одержимых всех степеней я могу и позже доложить.