ЧОП ’ЗАРЯ’ (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 37

Я спрыгнул с последних ступенек и оказался в полной темноте. Ни окошка, ни фонарика — пришлось использовать огневик. Я чиркнул зажигалкой, осветив довольно большое пространство, плотно заставленное бочками и разнообразными ящиками. Какой-то лабиринт, и света огневика не хватало, чтобы добить до потолка или краев выставленных штабелей.

Тварь прыгнула сверху, напоролась на выставленный локоть, но без лишних проблем вмяла меня в каменный пол. Я выпустил серебряную пулю куда-то в пустоту, попытался выкрутиться и ткнуть зажигалкой в морду, но и это не сработало. Пожирательница вцепилась в мои плечи и тряхнула так, что я выронил «крынку». Открыла пасть и с шипением дунула на пламя зажигалки, потушив ее и вернув нас в полную темноту. А потом вонзила коготь в плечо и стала тянуть, намереваясь срезать с меня кожу.

Я заорал! От боли, от перспектив, от гнева и одновременно пытаясь докричаться до Банши.

Дернулся, выгибаясь и выхватывая французский гвоздь и начал колоть вампиршу куда-то между ребер. Теперь уже завопила она, с прокрутом выдернула коготь и попыталась отползти. Но я схватил ее за ногу, которая отросла почти до щиколотки. Вцепился, боясь, что сейчас либо блевану, либо потеряю сознание. От холодной мерзости, ощущения мокрого склизкого мяса и тупой, ноющей боли в раненом плече.

— Баааншиии, спящая ты сукааааа, — я заорал, накапливая выход ярости и силы, дернулся и вогнал гвоздь в затылок пожирательницы.

Вампирша обмякла. Голые мышцы закоротило судорогой, и она затихла. Я откинулся на груду ящиков, вытянул ноги и понял, что мне надо выпить, а можно и покурить. Нащупал на полу зажигалку, зажег ее и заметил, что тело пожирательницы шевелится.

— Да, что ты, млять, такое? — я подорвался и еще раз воткнул гвоздь в затылок, в круглую опаленную ранку, которая уже почти затянулась.

Процедура с судорогой повторилась, мышцы твари расслабились. Но только для того, чтобы через одну минуту, задергаться вновь. Я опять ее прибил, встал, добежал до лестницы и стал орать вверх, что Банши поторопилась.

Вернулся к телу и опять проткнул ее голову гвоздем. Попробовал поджечь ее огневиком, но мышца начала темнеть и запахло горелым мясом. В принципе, зажарить ее — тоже вариант, вот только зажигалка скоро гореть перестанет. Я погасил свет и отсчитал пятьдесят секунд. Потом повторил операцию: зажечь свет, воткнуть гвоздь, погасить свет, поорать, досчитать до пятидесяти.

Была идея завалить ее ящиками, оставив только макушку. Потом я решил раскромсать ее по кусочкам, а там пусть сколько угодно регенерирует. Но только от одной этой мысли становилось мерзко, бррр. В итоге вырубил ее и потащил к лестнице. Не дожидаясь минутного отсчета, вырубил еще раз.

Восемь раз пришлось пускать гвоздь в действие, пока затащил ее в спальню и бросил рядом с кроватью в остатки дымного облака.

Банши при этом спокойно, свернувшись калачиком и чуть ли не посасывая палец, продолжала дрыхнуть. Когда, наконец, я смог ее разбудить, у меня уже рука устала, а гвоздь затупился и покрылся какой-то странной ржавчиной. А за окном уже светало.

— Блин, я что все проспала? — Банши встрепенулась, но увидев, что у меня все под контролем, расслабилась, потянулась и зевнула, — Я вижу, вы подружились. А кофейку не сделаешь, я пока присмотрю за ней?

Я промолчал. Поднял на нее глаза, как мне казалось, полные песка, воспаленные и растертые до мяса, потому что иначе они сразу же закрывались.

— Ладно, сама сделаю, — она подошла к окну и распахнула шторы, пропуская в комнату первые солнечные лучи. — О, заря. Между прочим, это очень символично.

Банши вернулась к бу-хаг, схватила ее за ноги и потащила к центру комнаты, куда уже пробивались первые солнечные лучи.

— Раз ты кожу не нашел, то есть и другой способ, — она развела руки, типа я с такой простой задачей не справился, — Эх, все самой делать приходится.

Когда на тело пожирательницы попал солнечный свет, она начала дымиться. Мышцы запузырились и начали расползаться, растворяясь, как в кислоте. У вампирши откатился таймер оживления, и она дернулась. Зашипела и попыталась отползти от солнечного света. Но тут же получила в висок серебряным носом ботинка и обмякла. Уже навсегда, полностью растворившись под действием света.

— Видишь, как все просто, — улыбнулась Банши, — Ну скажи, что мы молодцы!

— Где Гидеон, — сил на смешки или ругань у меня уже не было, хотя, если сейчас она меня кинет… я положил руку на «крынку» и Банши это заметила.

— Воу, воу, полегче! Банши всегда держит свое слово, — она поманила меня к окну. — Иди, покажу кое-что. Здесь даже идти далеко не надо.

— Ты предлагаешь мне просто посмотреть в окно?

— А что такого? Не слышал выражения: посмотри в окно и узришь истину? — она помахала рукой, подгоняя меня. — Я за домом купца несколько дней следила, и, знаешь ли, много интересного вокруг произошло.

— В доме? — с трудом передвигая уставшее тело, как будто на меня теперь фиолетовый туман действует, я все-таки подошел к окну.

Пока не понимал, куда смотреть. Вид открывался обширный, но улица как улица. Идет под горку и домов через десять раздваивается. Налево заворачивает в сторону промзоны, но не дым, грязь, заводы, а склады и офисы местного купечества. Один дом пустой после пожара, еще парочка в процессе стройки.

А направо выходит к небольшой речке с пристанью и пляжем. На пристани лодки, но все это не про рыбалку, а скорее прогулочные. Этакий аналог московского Серебряного бора. Отдыхают здесь местные богатые жители города. Людей на улицах еще нет, но то тут, то там заметно, что район просыпается.

В общей массе все дорого и качественно, и с большим вниманием к безопасности. Высокие заборы, у многих будки с собаками и отдельные домики охраны.

— Не в доме, район здесь своеобразный. Закрытый и все очень любят хранить свои коммерческие тайны. — Банши взяла меня за плечи и стала поворачивать, направляя взгляд. — На самом деле интересного мало было. Так, в соседнем доме у купца Ермолова жена гулящая. В дом к мадам Дюпонд пытались пробраться какие-то любители и нарвались на шаровую молнию.

— Куда смотреть? — совсем устал, а все эти заигрывания только тянули последние крохи энергии.

— Вон, видишь сгоревший особняк?

— Вижу, — я кивнул.

— А теперь смотри влево и вверх к дороге, третий не пойми что, то ли дом, то ли склад. Первые два этажа без окон каменные, и еще два из дерева. И башенка сверху.

Я переместил взгляд и стал разглядывать здание квадратной формы. Жилым я бы его точно не назвал, больше похоже на здание пожарной части или автобусное депо. Что-то такое, где внизу гараж с высокими воротами, а вверху офисные кабинеты.

Забор мешал разглядеть низ здания, оставались только витражи в арках ворот. На втором этаже все окна заклеили газетами, оставив только узкую полосу сверху. Как ни напрягал уставшие глаза, разглядеть ничего не смог. Еще была башенка, больше похожая на смотровую вышку, и там были люди. Как минимум пара человек в огромных меховых тулупах. Один смотрел по сторонам, переваливаясь как неуклюжая черепашка, а второй дремал, полностью скрыв голову в большом воротнике.

— Кто это?

— Ну, откуда же я знаю, — всплеснула руками Банши. — Может, служивые, может, бандиты, может, еще кто. Я только видела, как ночью подъехало несколько моторок. Прям караван какой-то. Два усиленных фургона, не броневики, но с пушками на крыше, шарабан — я похожий у Макара видела, и ваша эта страхолюдина чоповская, которая на батон похожа.

— На буханку, — произнес я на автомате.

И задумался, пытаясь осознать, что говорит Банши. И дело даже не в шарабане — я так понял, это местное название микроавтобуса. Дело скорее в том, чей это дом и что делать. В полицию идти, заявлять о похищении?

— Шарабан я потом еще раз видела, он через пару часов обратно выехал, только уже другого цвета, а на улице его приняли два стражника и увезли, — Банши будто читала мои мысли. — Поэтому и думаю, что служивые, ну или те, кто стражу прикармливает.