Где трава зеленая… - Вайсбергер Лорен - Страница 6

– О господи, – сказала вслух Пейтон. А может, закричала, прошептала или просто подумала.

Джим опять прижал ухо.

– Да, в настоящий момент я могу подтвердить, что Айзек Маркус, муж нашей ведущей Пейтон Маркус, задержан в связи со скандалом с поступлением. Хотя мы пока не знаем, какие именно обвинения предъявлены, они скорее всего аналогичны тем, которые имели место в прошлом году, а также сегодня утром.

В кармашке для журналов на тренажере загудел телефон. Пейтон схватила трубку и побежала к выходу. Звонил Шон.

– Ты не можешь заткнуть Джима? – прошипела она. – Отключи его!

– Извини. Он уже уходил, как вдруг пришло новое экстренное сообщение. Ему пришлось задержаться.

– Ты ведь не думаешь, что Айзек… – Пейтон промчалась мимо стойки и выбежала на тротуар.

– Нет! Но я в любом случае не могу запретить Джиму освещать этот эпизод. И ты прекрасно понимаешь, что он меня не послушает, хоть я и ответственный продюсер.

У нее сдавило горло.

– Ладно, мне надо идти. Я должна выяснить, что происходит. Просто не понимаю…

– Дай знать, если нужна…

Остаток пути к дому, где сцена из телевизора разыгрывалась вживую, Пейтон бежала. Она сама не знала, почему не кричит имя мужа: инстинкт, шок или здравый смысл, – только Айзек увидел ее раньше, чем репортеры. Он наклонился к одному из детективов и что-то сказал. Тот кивнул и знаком показал полицейскому, чтобы он позволил Пейтон подойти.

– О господи, с тобой все в порядке? – спросила она, растерявшись и ругая себя за глупый вопрос.

Надо подойти к Айзеку, взять за руку, обнять. Агент, который разрешил ей приблизиться, бросил на Пейтон предостерегающий взгляд: сохраняй дистанцию.

Со всех сторон вспыхивали камеры. Воздух вокруг нее гудел. Пейтон Маркус? Неужели это не сон: им повезло своими глазами наблюдать трагические события в семье знаменитой ведущей? Более того, она в легинсах, спортивном бюстгальтере и без макияжа!

Губы Айзека прижались к уху, она почувствовала горячее дыхание и услышала, как он сказал:

– Ничего никому не говори. Ни единого слова. Поняла?

Пейтон кивнула. Мужа втолкнули на заднее сиденье машины, дверца захлопнулась. Через затемненное стекло ничего не было видно.

– Что вы можете сказать об обвинениях, выдвинутых вашему супругу?

– Это произошло неожиданно или вы знали, что его задержат?

– Считаете ли вы конфликтом интересов свое участие в репортаже об истории, в которой замешан ваш муж?

– Какие шаги намерены предпринять вы и Айзек в профессиональном плане?

Вопросы сыпались со всех сторон, а Пейтон стояла как соляной столб, пока не почувствовала на плече чью-то руку. Она сбросила ее, но услышала знакомый голос:

– Пойдемте, миссис Маркус.

Швейцар Питер провел ее сквозь толпу в вестибюль, где, к счастью, не было ни души. Она смотрела на него, не зная, что делать, как отблагодарить доброго человека, который вытащил ее из ада.

Он вызвал лифт и придержал дверь.

– Если позволите совет, не отвечайте на телефонные звонки. А я прослежу, чтобы к вам никто не поднялся без разрешения.

– Спасибо, – прошептала она в закрывающуюся дверь.

И тут вспомнила: Макс.

– Макс? – крикнула она, толкнув незапертую дверь. – Ты дома?

Тишина. Пейтон не дождалась ответа и почти обрадовалась, что комната дочери пуста. Но где Макс и как с ней связаться?

Сначала она отправила сообщение: «Срочно позвони, это очень важно», – затем еще одно: «911!!!!». Автоответчик.

Что делать? Кому звонить? Матери? Подруге? Адвокату? Да, адвокату. Соседке по студенческой комнате Нише, которая окончила юридический факультет в Йеле, а затем ушла из офиса окружного прокурора США и открыла свою контору по управлению кризисными ситуациями. Ниша – прекрасный специалист и настоящий боец, всегда знает, что делать. Спокойно! Позвонить Нише.

Пейтон охватила паника. Сейчас она может позвонить только одному человеку.

Скай взяла трубку после первого гудка.

– Ты это видела? – спросила Пейтон.

Сестра долго молчала, а когда наконец заговорила, ее голос был спокоен и серьезен:

– Ты в глубокой жопе.

– Большой ванильный латте, очень горячий, без пенки, для Макса! – крикнул из-за прилавка бариста.

Макс вскочила с кресла и поспешила к стойке.

– Спасибо, – сказала она, отметив про себя, что парню очень идет нарочито небрежная прическа с волосами до плеч.

– О, привет! Ты девушка?.. – улыбнулся бариста.

Макс осмотрела себя в зеркале с ног до головы, как будто тоже удивилась, и покраснела.

– Извини, – сказал парень, заметив ее смущение.

– Нет, все нормально, – пробормотала она и чуть ли не побежала на свое место.

Да что с ней такое? Почему она не может обменяться двумя словами с симпатичным парнем, которого видит первый и последний раз в жизни? Сгорая от стыда, она сделала большой глоток кофе, который немедленно обжег язык и горло. Обжигающую жидкость пришлось выплюнуть. Да уж, магнит для парней!..

Она промокнула салфеткой пятно на футболке и украдкой взглянула за прилавок. Симпатичный бариста смотрел в другую сторону. Ясное дело – в кофейне полно привлекательных девушек, которые в состоянии поддержать дружескую беседу.

Макс провела пальцем по сенсорной панели ноутбука. Она редактировала ролик тренировки по боксу, отснятый на днях. Последние несколько месяцев она занималась с маминым тренером, Кендриком, в спортзале, который находился в их доме, и наконец почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы заснять тренировку, подвесив камеру к высокому тренажеру. Теперь, просматривая ролик, она поразилась увиденному. Двадцать-тридцать секунд отточенных боксерских движений станут прекрасным началом для дневного видеоблога, а если подобрать классную музыку и субтитры со словами Кендрика: «Никогда не сдавайся!», то получится отличный переход к ее мыслям о недавнем решении Верховного суда. И в обоих случаях прекрасно подойдет новый шрифт в стиле граффити.

Макс сканировала, вырезала, вставляла, сокращала… Люди вокруг входили, выходили, пили кофе, болтали по телефону, радовались пятничному утру, предвкушали выходные. Макс ничего особенного не планировала. Бринн уехала, остальные одноклассники занимались всякими интересными делами, которыми должны заниматься люди летом перед поступлением в колледж, а ей было совершенно нечего делать. Разве что порыбачить с папой. Или поссориться с мамой.

Макс глотнула воды из новой стальной фляжки, подаренной матерью. «Я читала, что они самые крутые, их все покупают», – сказала мама, вручая подарок. В этом она вся. Если такие бутылки покупают все – значит, надо брать. Не важно, нравится ли тебе вещь, нужна ли, полезна ли – все будут считать тебя крутой. Смешно. Упрекаете подростков в зависимости от мнения друзей? Посмотрите на манхэттенских мамаш!

Как с уроками бокса, например. Мать ухитрилась заинтересовать ее хоть чем-то, близким к спорту, и превратила это в совсем другое, а именно – в похудение. Хотя, конечно, никогда бы в этом не призналась. Пейтон всегда тщательно маскировала свою озабоченность социально приемлемыми выражениями, почерпнутыми у специалистов по поведению тинейджеров. С тех пор как Макс исполнилось тринадцать, мать начала сыпать лозунгами: «Физические упражнения помогают добиться любой цели», «Хорошая физическая нагрузка – лучшее средство от бессонницы», «Тренировки – куриный супчик для души». Макс слышала в этом одно: «Смотри не растолстей», вернее: «Смотри не растолстей еще больше». С таким же энтузиазмом Пейтон проповедовала полезную еду. «Я люблю начинать прием пищи с большой порции салата – это отличный способ насытить организм полезными элементами». «Правильное питание – ключ к крепкому здоровью». И любимое высказывание: «Всей нашей семье необходимо сосредоточиться на правильном питании – это никому из нас не помешает». Черт, смешно ведь! Отец генетически не склонен к полноте, а мама посвятила сохранению фигуры всю свою жизнь. Эти комментарии предназначались Макс, и никому больше.