Бар (СИ) - "Shkudlik" - Страница 11

— Я не верю тебе. Если ты помнишь и тебе было хорошо, почему отказываешься?

— Да потому что я гребанных десять лет убеждал себя, что это ненормально, что мужики мне больше не интересны! Боже, Стив! Нет у меня никакого раздвоения личности. Я просто хотел забыть об этих своих желаниях, я все это придумал! Баки, Джим, Джеймс. Я поэтому и маски под «рукав» забил. Чтобы не вспоминать про ту мою часть. Но все равно всегда помнил.

— И что мне теперь делать?

— Ну, в чем-то ты прав, у меня и правда в башке явно не все в порядке.

— Питер и правда верит, что «Джим» — это твоя вторая личность, которая защищает тебя и появляется, когда к тебе домогаются.

— Он всегда слишком много думает. Как и Старк. Лучше бы они между собой разобрались, чем в мою голову лезть. Я даже не удивлён, что Старк на меня это все нарыл.

— Нет?

— Когда Питер сюда зачастил, но ещё не показывал свой интерес, после закрытия сюда ввалились ребята Старка. И с пристрастием расспросили весь персонал, нет ли тут наркотиков, клофелинщиков или ещё какой швали. Потому что: «мистер Старк очень трепетно относится к здоровью и окружению своего золотого мальчика». В целом это тоже мне помогло поостыть и не поддаться искушению.

— А что теперь мы?

— Я… Стив, я правда не готов… вот так вот сразу принять свои чувства к мужчине. Я поступил гадко, но самое ужасное я, кажется, даже не жалею. Черт. Это было охуенно. И быть в тебе и ощущать тебя в себе. Прости, что я захотел снова спрятаться за «Баки». Это было нечестно.

— Все в порядке, меня совратил Джим, теперь моя очередь соблазнить Баки, — Стив поднялся, вовлекая Баки в поцелуй.

Баки напрягся, но не оттолкнул и в конце концов сам прижался ещё сильней.

***

Питер сидел рядом с Тони на заднем сидении и готов был взорваться при малейшем звуке, и Старк не заставил себя ждать.

— Ты в этом баре скоро все мозги пропьёшь, — прошипел мужчина. — Я понимаю «погулять» иногда с размахом, но ты так все свободное время.

— Ну, прости, что я не такой, как ты, и свободное время хочу проводить с друзьями, не нажираться по-быстрому в мастерской и, возможно, при желании трахать люксовую проститутку. А остальное время тратить на исследования ради исследований.

— Да лучше бы люксовая проститутка, чем псих и влюблённый в него качок! — рыкнул Тони. — Тебя несёт не туда!

— Так найди лучше! — развернулся к нему Питер. — Ты же явно уже сто раз пожалел после моего усыновления! Собака оказалась породистая, но характером и воспитанием для конкурсов все равно не подходит, да?

Автомобиль въезжает в тоннель и встаёт в пробке. Властная рука жестко хватает мягкие каштановые локоны и с силой оттягивает голову, заставляя Питера вздрогнуть. Он в ужасе закрывает глаза, на этот раз он перешёл все границы.

— Маленький паршивец, — чужим хриплым голосом шипит Тони.

***

Питер сидел за барной стойкой и был непривычно тих. Стив и Баки уже минут пять сверлили его взглядом, но парень, казалось, их не замечал.

— Да что это с ним?.. — прошептал Баки, склонившись к Стиву.

— Может, у него у самого того, раздвоение? — спросил блондин еле слышно.

— Фиг его знает, я вроде не замечал. Хотя эта водолазка меня наталкивает… — Баки выпрямился и уже громко сказал: — Пит, ты же ненавидишь закрытые воротники, помню, ты даже тут часовую тираду на эту тему устраивал. Ты там ничего не прячешь? — подмигнул шатен.

Питер фыркнул и отвернулся, покраснев. В его памяти всплыл салон тонированной Audi с привычно поднятым стеклом, прячущим пассажиров от водителя. Машина стояла в пробке в тоннеле, и вокруг стоял практически слепой мрак. Его голова была зафиксирована властной хваткой мозолистых пальцев, зажавших волнистые каштановые локоны в кулак. Его губы были в полной власти уверенных губ напротив, и чужой язык врывался в его рот, переплетаясь с его собственным языком, передавая ему вкус табака, мяты и дорогого горьковатого виски. Щеки мягко покалывала безупречно оформленная бородка.

Наконец мужчина отстранился.

— Питер… — хриплый голос перемешался в тишине с его сбившимся дыханием, — единственное, о чем я жалею, после твоего усыновления, так это о том, что не растил тебя как настоящий отец. Сейчас бы меня охватывала гордость за то, каким ты стал, а не это дикое желание сделать тебя только своим.

— И что ты хочешь с этим делать? — еле ворочая языком, прошептал Питер

— Не знаю, но я хочу оставить на тебе метку, а когда она пропадёт, я хочу, чтобы ты решил, кем ты хочешь меня видеть. Отцом или любовником. Я буду для тебя кем пожелаешь. Я говорю, что я хочу сделать тебя своим, но на самом деле это я твой. И только тебе решать, какую роль ты мне отдашь.

Идеально ровные зубы впиваются в нежную кожу у основания шеи. Питер чувствует, как туда приливает кровь и место, которое так безжалостно втягивают эти умелые губы, начинает покалывать. По всему телу бежит дрожь.

Питер машет головой, прогоняя наваждение, и вопросительно смотрит на Баки.

— Бармен, джин-тоник, пожалуйста.

— Окей, — Баки склоняется к Стиву: — А тебе ту зелёную хрень, красавчик?

— Ты дерьмовый маркетолог, Бак. Но да, из твоих рук даже «ту зелёную хрень», — смеется Стив.

— Ты все-таки сука, — выпаливает Питер со злым прищуром.

— Остынь, Ланселот, — Баки возвращается, выставляя перед ними несколько бутылок. — Не надо меня от него спасать.

— Джим? — испуганно спрашивает Питер.

— Ну, если хочешь, но Баки мне нравится больше, звучит круче, — хитро подмигивает ему бармен.

— Так ты?..

— Питер, я лечился в лучшей клинике. Ты правда думаешь, что они бы не заметили нарисовавшееся у них под носом раздвоение личности? — смеется Баки.

— Тони офигеет.

— Я не думаю, что Старку уж очень интересно, что у меня в голове, ему скорее интересно, что в твоей, малыш.

— Мне бы самому решить, что там…

Он опускает взгляд на идеально вычищенную столешницу в тот момент, как его телефон оживает. Он сразу поднимает, на этот раз не играя в свои «пять пропущенных — и мне жопа».

— Я все отослал ему ещё час назад! — вместо приветствия сразу выпаливает парень. — Эй! Это ничего не значит, только то, что я не хотел тебя расстраивать… Боже, нет… Нет, я не буду тебя называть «папочка» ни при каком раскладе!.. Иди нафиг, старый алкоголик, я тут весь в томных думах, а это опять твои дебильные шутки!.. На этот раз ты перешёл все границы! — Питер уже перешёл на крик, когда телефон из его рук вырвали.

Парень резко повернулся и столкнулся с насмешливым взглядом карих глаз.

— Тони… — Питер замер.

— Ну, раз я алкоголик, — и он повернулся к Баки: — Эй, красавчик, налей-ка мне огненного Джека, — и потом повернулся к Стиву: — Расслабься, Стив, мне своего неадекватного хватает, на твоего не претендую.

— Тони! Мы ошибались, у Баки нет раздвоения личности! — быстро протараторил Питер.

— Да мне наплевать, это не мешает ему быть неадекватным. Тебе же не мешает, — пожимает плечами мужчина.

— Ты отвратителен. И о чем я вообще думаю? — отворачивается Питер.

— О «папочке»? — смеется Стив.

— Ты и правда сука, Роджерс, — фыркает покрасневший Питер. — А знаешь… — он виснет на шее у Тони и опечаленным голосом тянет: — Папочка, этот большой дядька обижает твоего мальчика…

Стив и Баки, опешив, замирают с выпученными глазами. Тони, кажется, даже издал какой-то непонятный хрюкающий звук. Питер отстранился и поморщился.

— Это звучит мерзко, я никогда не буду называть тебя «папочка».

— Да, не надо. Как-то дёшево. Не наш уровень, — согласно кивает Тони.

— Но и отцом я тебя никогда не назову. Отец у меня был… Ничего, что метка ещё не сошла, но я уже ответил?

— Главное — потом не пожалей, Питер. Потом я тебя скорее всего не отпущу.

— Да тебе же сто лет, все равно ты умрешь раньше, — пожимает плечами Питер.

Тони роняет голову на закинутый минутой ранее на барную стойку пиджак.