Океан ненависти - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая

– Конечно, – кивнул Дронго, – идемте, я вам помогу.

Они прошли в спальню. Пока женщина собирала свой чемодан, он смотрел в окно на море. Потом неожиданно спросил:

– Скажите, Инна, вы знали, что вчера утром Олег Молчанов поехал в Стамбул за крупной суммой в английской валюте?

– Нет, я не знала про деньги, – равнодушно ответила Инна. – Правда, Виктор сказал, что Олег должен съездить в город и привезти ему английскую валюту для поездки в Англию. А почему вы спрашиваете?

– Молчанов передал деньги Виктору. Они должны быть в вашем номере, – осторожно сказал Дронго, – но их нет.

– Понятия не имею, где они находятся, – безразличным голосом сказала Инна. – Большая сумма?

– Около двадцати тысяч фунтов. Это примерно двадцать восемь тысяч долларов.

– Большие деньги, – удивилась Инна. – Нет, я ничего о них не знаю.

– А про своих подруг знаете?

– Какие они мне подруги, – отмахнулась Инна. – Подруги – это те, с кем дружишь, с кем вместе растешь. Или хотя бы домами дружишь. Я ни у одной из них дома не была. Даже не знаю, где они живут.

– А Кира где работает?

– Раньше, кажется, была секретарем у какого-то банкира, которого убрала мафия. А теперь не знаю.

– А Света?

– Она врач, но, по-моему, тоже не очень рвется на работу.

– А Юля действительно работает в сервисной фирме?

– Да, – сразу оживилась Инна, – она там работает. Я даже знаю, в каком здании. Она мне однажды рассказывала. Жаль, что теперь и она останется одна.

– Не останется, – вдруг заметил Дронго.

Инна замерла.

– Что вы хотите сказать?

– Убийца решил, что убил Юрия Кошелева, выстрелив ему в сердце. Но пуля попала в левый желудочек и там застряла, – отчаянно врал Дронго, – поэтому он еще живой. Врачи говорят, в очень тяжелом положении, но есть шансы, что выживет.

– Слава Богу! – вырвалось у Инны.

– Вы же его не любили, – сразу откликнулся Дронго, – почему такая неестественная реакция?

– Он тоже человек. Хоть дурной и беспутный, но человек. Нет, пусть уж не умирает.

– Только учтите, Инна, это большой секрет, – предупредил Дронго, – никто не должен знать. Даже ваши подруги. Мы специально распространили слухи, что его убили. А он жив, и врачи надеются, что через несколько дней заговорит.

– И тогда мы наконец сможем уехать? – поняла Инна.

– Конечно, сможете. Он ведь наверняка видел того, кто в него стрелял.

– Странная история, – вздохнула Инна. – Кому понадобилось убивать сразу обоих братьев? Кажется, все свои вещи я уже собрала.

– Идемте к вашей вилле, – предложил Дронго, – а я позвоню портье, чтобы туда отнесли вещи.

– Надеюсь, это долго не продлится, – пробормотала Инна. – Мне, честно говоря, совсем не хочется здесь оставаться. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя.

– Чем вы займетесь? У вас хоть есть деньги?

– У меня ничего нет. Вернусь в свое модельное агентство. Они меня давно приглашали обратно. Виктор все не пускал. Теперь снова стану манекенщицей, – улыбнулась она.

Они вышли в коридор.

– Скажите, вы не говорили Виктору, что у вас пропала карточка-ключ? – спросил Дронго.

– Сказала, конечно. И попросила сделать новую. А он отмахнулся и со смехом заявил, что найдет мне старую. Я так и не поняла, что он имел в виду.

– А может, он знал, кто взял вашу карточку, и рассчитывал ее снова изъять? Такой вариант вы не допускаете?

– Не знаю, но вообще-то он мог сделать что угодно. Он был непредсказуемым человеком.

– Это еще не основание для убийства, – холодно напомнил Дронго.

– Разумеется. Я просто сейчас подумала, что Виктор точно знал, у кого была моя карточка. И поэтому не стал ее искать. И даже не позвонил портье, чтобы нам дали новую. Он был уверен, что вернет старую. Да-да, именно уверен.

Дронго задумался. Потом взял Инну за руку.

– Обещайте мне одну вещь, – тихо попросил он. Они уже были на улице, спускались по главной дорожке.

– Да, пожалуйста, – удивилась женщина тому, что собеседник сильно сжал ее руку.

– Следите за всеми членами вашей группы. Особенно за женщинами, – попросил Дронго. – Я, как и комиссар, уверен, что убийца скрывается среди вас. Мы просто не можем его пока вычислить.

Инна посмотрела ему в глаза.

– Хорошо, – сказала она, – а почему вы все-таки так уверены, что это не я его убила? Ведь вы понимаете, что у меня могли быть веские основания.

И, не дожидаясь ответа, вырвала руку и пошла к вилле одна. Дронго остался стоять на дорожке.

Через два часа все на курорте уже знали, что второй брат Кошелев лишь тяжело ранен и сейчас находится в больнице. Нашлись даже очевидцы, видевшие его в бессознательном состоянии. Когда перед ужином Дронго проходил мимо последней виллы, он услышал возбужденные голоса женщин.

– Все утверждают, что он жив, – громко говорила Света и так же громко добавила: – Не зря говорят, что дерьмо не тонет.

Чуть улыбнувшись, Дронго пошел дальше. Навстречу ему спускался комиссар.

– Надеюсь, больше никаких неожиданностей не будет, – предположил комиссар.

– Не уверен, – очень серьезно ответил Дронго, – мне кажется, что океан ненависти еще не перекрыт кровью.

– Во имя Аллаха, – комиссар взмахнул руками, – не нужно так говорить. Мы пустили слух, что младший брат остался жив. Теперь мои люди внимательно следят за домом. Если кто-то попытается бежать, сразу будет схвачен. Мне дали подкрепление из Стамбула, и у убийцы не будет ни единого шанса улизнуть.

– Я опасаюсь другого, – признался Дронго, – он может не сбежать. Он может ударить совсем в другом месте. И так, как мы не предусмотрели. Вот тогда нам будет очень плохо. Третьего убийства нам не простят.

Ни Дронго, ни комиссар еще не знали, что до третьей смерти в группе российских туристов оставалось меньше часа. Но об этом не знал никто, даже убийца братьев Кошелевых.

Поздно вечером, гораздо позже обычного, в отеле начался ужин. Все шепотом передавали последние новости. Говорили, что младший брат остался жив и с минуты на минуту должен прийти в себя в больнице Силиври. А придя в себя, объявить имя убийцы. Отдыхающие, напуганные происшедшими событиями, оглядывались на большой столик, стоявший в конце зала, за которым сидели шестеро членов российской группы.

Дронго и комиссар сидели рядом. Фикрет Явуз за это время еще дважды поговорил с Анкарой, и оба разговора резко поднимали сахар в крови больного диабетом комиссара. Ему не разрешали курить, но он продолжал дымить, не обращая внимания на запреты. Единственное условие врачей, которое он выполнил, – это полный отказ от спиртного. Впрочем, он и раньше не особенно им злоупотреблял, предпочитая местную водку, разбавленную водой. Но после запрета врачей благоразумно отказался и от этого. Мусульманину легче было выполнять подобный наказ. Получалось, что он еще и совершает богоугодное дело.

– Они почти ничего не едят, – заметил комиссар, хмуро посмотрев на сидящих поблизости русских. – Вы думаете, наша уловка уже сработала?

– Пока не знаю. Но в любом случае ясно одно: все шестеро уже слышали про Юрия и вполне могут предполагать, что он еще жив. Что вы рассказали менеджеру?

– Что раненый испытал болевой шок и потерял сознание. Поэтому мы считали, что он умер, – тихо ответил комиссар.

– А я придумал, что пуля застряла в левом желудочке, – так же тихо сказал Дронго. – Впрочем, наши уловки могут сработать только в условиях чрезмерного напряжения. Убийца, кто бы он ни был, обычный человек. И на его психику, безусловно, давят два совершенных преступления. Поэтому он или она обязательно должны нервничать, сомневаться, анализировать собственные действия.

– Пока они сидят спокойно, – вздохнул комиссар, – если бы я знал, что творится в их душах. По-моему, все они недолюбливали братьев. Даже их собственные девушки.

– Согласен, – кивнул Дронго, – одна из них сказала мне, что здесь был целый океан ненависти. Настоящий океан. Вот он и захлестнул обоих братьев, решивших, что, имея большие деньги, можно нарушать любые законы. Что касается этих людей, то все они в той или иной мере могут быть подозреваемыми. Особенно во втором преступлении.

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая