Не оглядывайся - Ли Мелинда - Страница 1

Melinda Leigh

Right Behind Her

© Melinda Leigh, 2022

© Клемешов А.А., перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Июнь 1990 года

Я извиваюсь, пытаясь высвободить свои руки из веревки, связывающей их за спиной. Еще одна стягивает мои лодыжки. Тесный багажник, пахнущий бензином и резиной. К горлу подступает тошнота. Через наволочку на лице я втягиваю в легкие спертый воздух. Свернувшись калачиком, я в десятый раз пытаюсь просунуть ноги сквозь путы на руках. Если удастся выставить ладони перед собой, у меня появится небольшой шанс дать отпор. В теперешнем положении я беспомощен, как индейка на День благодарения.

Но все бесполезно. Здесь недостаточно места, а я не отличаюсь гибкостью. Мое плечо плотно прижато к запасному колесу. Рука, на которой я лежу, онемела, и каждый раз, когда я переношу свой вес, к ней приливает немного крови, а следом появляется ощущение огненных булавочных уколов. Снова и снова сгибаю пальцы, пытаясь усилить кровообращение, но мои движения ограничены.

Несколько секунд я лежу неподвижно, восстанавливая дыхание.

Мне не стоит удивляться. Этот момент – следствие всей моей жизни. Каждое неправильное решение, каждый необдуманный поступок привели меня сюда. Я не питаю никаких иллюзий относительно того, что со мной произойдет. Я буду мертв еще до того, как закончится ночь. Я задумываюсь о своей семье. Станут ли они скучать по мне?

Простите. За все.

Я не ангел, и за свою жизнь натворил немало плохого. Единственный раз я принял верное решение, единственный раз я отстаивал то, что правильно, и я нахожу иронию в том, именно этот выбор убивает меня. О чем я только думал? Чего надеялся добиться? Мысль о том, что я превращусь в порядочного человека, смехотворна. Совокупная тяжесть моих грехов слишком велика, чтобы ее можно было уравновесить.

Я безнадежный случай.

Машина накренилась и подпрыгнула; скорее всего, это значит, что мы съехали с асфальтированной дороги. Уже недолго. Оставшееся мне время исчисляется в минутах. Нервный пот выступает у меня подмышками, и я чувствую запах собственного страха. Не знаю, почему я боюсь. Не то чтобы я лишаюсь богатой, полноценной жизни – говоря по правде, я едва справлялся в последние дни, влача жалкое существование. Что я теряю?

Машина остановилась, двигатель заглушен. Несмотря на мои попытки встретить свой конец спокойно, желчь подступает к горлу, и я начинаю дрожать – не мелкой дрожью, а унизительной, сотрясающей все тело.

Моя жизнь, вероятно, была дерьмовой, вот только я все равно не хочу умирать.

Хватит!

Уважать меня не за что, но по крайней мере я могу умереть, сохраняя достоинство. Я не хочу встретить смерть хныча и в слезах. Я могу хотя бы напоследок попытаться показать класс и повести себя, как мужчина!

Я слышу, как открывается багажник. Влажный ночной воздух обдувает мою покрытую потом кожу, вызывая мурашки на руках. Звучит голос:

– Вылезай.

– Пожалуйста! – слышу я свою мольбу, будто я и без того недостаточно унижен. Имей хоть немного гордости! Но первобытный инстинкт самосохранения пересиливает мое желание вести себя достойно. Я не могу его перебороть.

Я слышу, как щелкает складной нож. Ужас переполняет мое сердце, которое я не в состоянии контролировать, потому что оно трепещет, как безумная колибри. Но меня не бьют ножом – он разрезает веревки вокруг моих лодыжек. Я двигаю ногами, ощущая прилив горячей крови в свои оживающие ступни. Я бы хотел пнуть его прямо в гребаное лицо, но я ничего не вижу, а после по меньшей мере часа, проведенного в багажнике в скрюченном положении, мои ноги слишком слабы.

Наволочку срывают с моей головы. Я глотаю свежий воздух, словно побывал под водой.

– Вылезай, на хрен, из багажника!

Я слышу лай собак – больших собак. Одна начинает выть, и остальные присоединяются к ней, подобно стае, готовой к охоте. От этого тонкого звука волосы на моем затылке встают дыбом, а внутри все сжимается от страха. Это недружелюбные домашние животные – это голодные звери, готовые при первой возможности разорвать в клочья меня или друг друга.

– Шевелись! – рявкает он.

– Зачем? – Я обретаю дар речи и надеюсь, что мой голос не выдает, насколько я испуган. – Ты все равно убьешь меня.

– Потому что, если ты этого не сделаешь, тебе будет очень больно.

Я видел его в действии. Это не пустая угроза. Чтобы доказать свои слова, он тычет в меня кончиком ножа. Острие впивается мне в плечо. Я чувствую, как кровь течет из раны и теплой струйкой ползет по моей руке.

Я свешиваю ноги через край и принимаю сидячее положение. С руками, все еще связанными за спиной, задача требует усилий, и я тяжело дышу. Замираю в таком положении на несколько секунд, вдыхая ночь и то, что наверняка станет моими последними мгновениями на этой земле.

Надо мной нависает тень сарая. Я смотрю на небо и замечаю Большую Медведицу. Мои чувства обостряются. Звезды кажутся ярче, а запах сосны в воздухе резче. Облака заволакивают луну, затемняя летнюю ночь.

– Иди! – Он будто лает команду, звуча так же злобно, как и собаки.

Я колеблюсь, тогда он вытаскивает пистолет из кармана и машет им в сторону сарая. Я переношу свой вес на ноги и встаю. Мои колени трясутся, тем не менее я контролирую их. Первые несколько шагов неуверенны, однако по мере того как я двигаюсь, они становятся тверже. Бросаю взгляд на лес за сараем, размышляя о бегстве.

Разве мне есть что терять?

Я устремляюсь вперед так быстро, как могу, но делаю ровно три шага. Сильная рука хватает меня за волосы, и моя голова откидывается назад. Я падаю на задницу. Боль пронзает мой копчик и поднимается вверх по позвоночнику.

Он стискивает мое плечо и рывком поднимает на ноги.

– Это глупо.

Ага.

Кажется, сегодня моей глупости не будет конца.

Меня практически волокут к сараю, мои связанные руки напоминают куриные крылышки. Он обходит меня и дергает дверь, которая открывается без особых усилий, несмотря на возраст, вес и отсутствие технического обслуживания. Так качественно в наши дни уже не строят. Мир катится в ад.

А я?

Он загоняет меня внутрь, закрывает за нами дверь и включает свет. Сарай по большей части используется для хранения вещей. Я вижу трактор в одном углу, кучу хлама в другом. Несколько животных занимают загон в дальнем конце помещения. Им не нравится вторжение в их тихую ночь. Солома шуршит от их нервных движений. Блеет коза. Старый пони просунул морду сквозь щель и уставился на меня. Про себя я надеюсь, что выстрел их не напугает, как бы смешно это ни звучало.

Он толкает меня. Я обо что-то спотыкаюсь и теряю равновесие. Со связанными за спиной руками удержаться невозможно, и я падаю. Мои колени ударяются о землю, и зубы клацают. Стоя на коленях, я чувствую запах навоза и понимаю, что споткнулся о кучу звериного дерьма.

Здесь уже лежит женщина. Она мертва?!

Он подходит ко мне, поднимает пистолет и проверяет, есть ли патрон в патроннике. Он готов.

– Все, чего я хотел, – это капельку верности. Я что, слишком многого просил?

– По-видимому, да. – Даже не понимаю, почему я решил сегодня вечером обозначить границы морали, после того как всю свою жизнь не слишком заботился об этических нормах. Я даже не собирался умирать на дурацком холме добродетели, предполагая закончить свои дни в грязи, где и провел большую часть времени.

Возможно, именно этого я и заслуживаю. Хочется уйти смело и гордо, но у меня просто недостает сил. Делая выбор, который привел меня сюда, я израсходовал единственную имевшуюся каплю мужества.