Литера А. Проложить маршрут (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 16

А вот Данила Петрович резко приободрился, шагая в указанную сторону. Я аж удивился. Не в его положении демонстрировать такой оптимизм. Даже на дядьку оглянулся. Тот только плечами пожал принимая детонатор. Пиджак же и кобуру с пистолетом я аккуратно сложил на чисто вымытую с утра крышку багажника. На том закончив с приготовлениями, я направилься в сторону противника.

Тот даже улыбаться изволил. Мне же было лень. Движение: "начинай, мол!". Молча, без слов.

Толстяк и начал. С победным кличем выхватив небольшой… Кортик? Да.

Но как же неумело он выставил его перед собой на вытянутой "грабке". Мои руки "выстрелили" на автомате, двумя плетьми стегнув по конечности Данилы Петровича. Правая ладонь хлестко ударила в запястье, в левая по тыльной стороне кисти придурка. Тут же разрыв дистанции.

Противник и не думает нападать, схватившись за руку. Не то чтобы ей сильно досталось. Просто неожиданно. И попробуй в такой ситуации удержи оружие. А он и не удержал.

Еще один жест с моей стороны. Продолжай, мол!

Следующая ставка Данилы Петровича была явно на массу. Во всяком случае, он растопырил мясистые руки, демонстрируя вполне себе развитые предплечья и рванул вперед.

Легкое скользящее движение, и вот я уже за спиной толстяка, не забыв прихватить одну из конечностей. Удар в локтевой сустав. Вой оглашает полянку, а ревущий от боли наследник пытается просто отмахнуться от меня здоровой рукой. Зря. Еще один неприятный "Хрясь!" и минус плечо.

Вой стал еще громче. Хотя, какзалось бы, куда уж… Вот только эмоций у меня он не вызывал от слова совсем. По упавшему на землю телу я нанес еще два удара. На этот раз не руками.

Как и обещал, все конечности придурку я переломал. Ничего, потратится на целителя и будет жить дальше. Но, надеюсь, чего-то запомнит.

Такие же акции — они очень полезны. И в первую очередь для меня. Ведь как пообещать какому-нибудь ублюдку, что ты повесишь его за яйца на фонарном столбе так. чтобы он поверил? Исполнить с десяток подобных обещаний предварительно! И тогда, даже если противник не в курсе судьбы своих "предшественников", ты сам не будешь сомневаться в собственных словах.

Возвращаться к диалогу я спешил.

Неторопливо дошел до машины и неспешно оделся. И лишь когда убедился, что вновь выгляду достойно наследника Рода, вернулся на поле для дальнейших переговоров.

— Так, очередной пункт нашей программы выполнен, так? — Протянул я тоном "А не забыл ли я чего?".

— Угу! — Равнодушно сообщил дядька Игорь, которому, собственно и был адресован вопрос.

— Ну, тогда следующий акт. — Сообщил только и остается пожать плечами. — Петр Евгеньевич, готовы прокатиться с нами до людей государевых?

Старик молчал. Я пока не спешил. Да, если он сядет в машину, то вывернуть ситуацию в свою пользу его шансы падают с отметки "практически невероятно" до уровня "чудо".

— Я могу и подождать, — развожу руками. — В конце концов, это не мой сын сейчас воет от боли…

Глава Гончаровых поморщился. Он прекрасно понимал, что как только мы уедем, оставшиеся бойцы смогут оказать помощь наследнику, если конечно, "кровавый ублюдок" не зачистит всех.

— … Вы не торопитесь! В конце концов, я полагаю, отец простит, если я опоздаю на обед.

Вой стал тише. Одной нотой толстяк поскуливал, стараясь не шевелиться. Ведь любое движение причиняло ему боль.

— Маньяк. — Негромко сообщил Петр Евгеньевич.

Скорее себе под нос буркнул, вообще-то, чем хотел сказать что-нибудь новое мне. Но я не гордый. Отвечу.

— Естественно, — слегка удивленно развожу руками. — И не приведи Господь вам дать повод мне поделиться этим знанием еще с кем-то из вашей семьи.

Увы, наше общество очень далеко от прекраснодушия. И за действия одного зачастую отвечают все. Удерживает, знаете ли, некоторые горячие головы от опрометчивых поступков.

А поголовье тех, кто не способен уместить в своей черепушке довольно простые правила дворянского сосуществования, планомерно сокращали. Причем очень нередко свои же.

Взгляд на часы. И все-таки привычка к постоянному хронометражу въелась в кровь.

Петр Евгеньевич решился через сорок секунд ровно, спокойно выдав:

— Я согласен.

— Прекрасно, — уже без всяких эмоций в голосе сообщил я. — Прошу подойти ко мне. И, пожалуйста, без резких движений.

Тон вновь стал вежливо-нейтральным. Наши требования приняты. В "ломке" больше нет необходимости. К чему давить более, чтобы оскорбленный до глубины души старик выкинул какую-нибудь неприятную штуку в самом конце.

Мы же здесь не эмоциями балуемся. Передо мной Родом поставлена конкретная задача. Все остальное — лишь максимально удобные в данный момент времени инструмент для ее исполнения.

Гончаров-старший только хмыкнул. Он такие нюансы влет просекать должен. Младшему же немного не до того, а мнение бойцов меня вообще как-то сейчас не интересует.

— Прошу. — Протянул я в сторону дядьки руку.

Тот тут же вложил в руку несколько кожаных самозатягивающихся "удавок". Наложенные на них конструкты и куда более серьезному магу не позволят обратиться к своему Дару. Пожалуй, даже Арнольд Фарисович не смог разорвать их. Не говоря уж о том, чтобы сделать это столь быстро и незаметно, не дав шанса среагировать охране. То есть, мне и дядьке Игорю.

За руль в этот раз придется сесть главному отцовскому инженеру самостоятельно. Справиться. Водить он не любил. Но это вовсе не значит, что не умел… А с учетом того, что процесс восстановления "Волги" с самого начала находился под его контролем, равно как и ходовые испытания… Короче, сладит с непростою удумкою!

— Руки, пожалуйста. — Попросил я.

Петр Евгеньевич, уже принявший решение, подчинился. Довольно привычно я закинул петлю на сведенные запястья, в одно движение затянув ее. На автомате проверив, чтобы возможности освободиться не было, я перешел к ногам.

Тут поступил хитрее.

— Левую, пожалуйста. — На нее я петлю пока только накинул.

Затягивать не стал. Так же поступил и с правой. А вот их вместе уже соединил куда большей "стяжкой", оставив главе поверженного Рода возможность вполне приемлемо семенить собственными конечностями. Теперь остается только затянуть "крепежные" петли. Гордой походкой, конечно, не выступишь, но это всяко лучше, чем мы тело вынесем на руках, для передачи людям императора.

Убедившись, что все готово, я, попросив прощения (мне не жалко, ему меньше поводов рыпнуться!), провел быстрый обыск. Ничего криминального не нашел. Но перстни и прочие украшения снял, отдав главе охраны Гончаровых.

— Ну что ж… Поехали!

— Уууууу!.. — Дружеский гул голосов встретил меня на подходе к нашим плацкартным местам.

Сколько всего можно было бы "прочитать" в нем при желании: поздравления, толика зависти, надеюсь, что доброй, и даже оттенок подколки.

— Так, бойцы, хорош подкалывать командира! — Потребовал я, "грозно" хмуря брови.

Частично предупреждение подействовало. Гул стал куда тише, но не исчез полностью. Экипаж Терской, что естественно, слушать готов был только своего командира. А та и не думала примолкнуть. Впрочем, в меньшинстве "ууукать" им надоело быстро, так что блондиночка ограничилась ехидным взглядом.

Однако тут я ничего сделать уже не смогу. Остается только смириться. Принять как данность. Почти что неизбежное зло, которое мне еще предстоит терпеть две ночи и три дня, считая с нынешнего момента.

Чем же вызвана столь "острая" реакция? Да просто Горская таки определилась на мой счет и даже пришла проводить перед отправкой в район довольно крупного города, некогда носившего название Пермь. Под окнами нашего вагона, никого особенно не стесняясь, она выдала мне такое "возвращайся скорее", что в вагон я зашел под завистливый хмык дежурного офицера. Да и состояние у меня было… Словно мешком по голове нахлобучили.