Смертник из рода Валевских. Книга 1 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 37

Тёмный оказался на удивление сообразительным — увидев в моих руках оружие, притормозил и яростно зарычал. Вновь накатили неприятные ощущения, но в горячке боя они на меня не действовали. Наоборот — подстегнули к новым свершениям. Я начал отступать, заманивая тварь на себя. Сработало — на каждый мой шаг тёмный делал один свой, сохраняя при этом дистанцию. Когда он подошёл к стойке с блинами, я нанёс удар. Но не по твари — ей моя магия была бесполезной. Я нанёс удар по стойке. Взрыв разметал тяжёлые металлические кругляшки и пространство наполнил наполненный болью вой — часть блинов пришлись по корпусу твари. Защита — это хорошо. Но когда в тебя на хорошей скорости врезается металл весом в двадцать пять килограмм, хорошего мало. Во всяком случае, мои мысли были ровно такими. Блины ещё разлетались, а я уже нёсся вперёд, занеся гриф над головой. Должно хватить одного-двух ударов, чтобы пробить броню и…

Добежать я не успел — из тёмного облака вылетел тёмный и врезался мне в грудь, опрокинув на землю, после чего с невероятной скоростью принялся наносить неистовые удары, вызывая снопы искры и брызги тёмной жижи. Когти рикошетили, впиваясь в тело твари, но той уже было вообще на всё наплевать. Она желала уничтожить того, кто доставил ей так много неприятностей, совершенно не чувствуя боли. Я потянулся за очередным флаконом на ману и по телу пробежал табун мурашек — последний! Тёмный оказался настолько силён, что вся моя хвалёная защита второго уровня не смогла ей толком ничего противопоставить, поглотив пять полных столбов маны за считанные минуты!

Осознание того, что всё скоро может закончится сыграло со мной дурную шутку — тело решило напомнить о том, что оно пережило два часа тяжёлых тренировок и не было готово к новому бегу и постоянным кувыркам. Ноги скрутило судорогой. Я едва не задохнулся от накатившей волны боли и, больше от безысходности, чем от здравой логики, врубил «Лечебную ауру». Чтобы бороться, мне требовалось снять спазм. Иначе проигрыш будет гораздо раньше, чем я думаю.

Ор, что издался из глотки тёмного, едва не оглушил. Тварь отскочила от меня как от прокажённого, поскользнулась, проехалась мордой по железкам, вновь попыталась встать, но ноги постоянно подкашивались. И всё это время крон не переставал орать, словно его заживо сжигали… Точно! Лечебная аура! Это для светлых существ она положительная, для тёмных она сродни чему-то обжигающему! В броне тёмного уже столько дырок, что лечение не могло туда не проникнуть!

— Стоять! — прокричал я, после чего перевернулся на живот и пополз на руках за улепётывающим тёмными. Ноги ещё не отошли, но лечение сняло острую боль, а большего мне сейчас не требовалось. Двадцать метров. Нельзя выпускать тварь за радиус действия ауры, иначе она сбежит и пойдёт убивать кого-то ещё! Нет!

Силы покидали тёмного. Он двигался с великим трудом, ни о какой стремительности больше речи не шло. Что говорить, если я полком сумел догнать тварь? В руки попался десятикилограммовый блин. Тёмный пытался развернуться, чтобы цапнуть подошедшую к нему добычу, но я с такой силой вбил блин ему в челюсть, что даже несколько зубов обломал! Моя первая добыча осталась в разломе — Призрак не стал её забирать. Теперь же никто не посмеет отобрать у меня зуб, добытый не с трупа, а с живого крона! Вырвав блин, я принялся наносить удары по голове твари, вминая броню и ломая кости. Своей победы я уже не упущу!

Бессонная ночка, возня с другими смертниками, двухчасовое безумие, почему-то названное разминкой и, наконец, суматошный бой с тёмным вымотали меня окончательно. Я уселся спиной к утихшей твари и закрыл глаза. Всё! На сегодня меня больше нет. В руке я крепко сжимал зуб крона — если кто-то попробует забрать у меня законную добычу, я за себя не ручаюсь. Это мой зуб!

Когда на арену вломилась команда стражников и преподавателей, она увидела странную картину — рядом с трупом закованного в латную броню крона спал перемазанный в тёмную жижу смертник. Судя по счастливой улыбке, снились ему единороги, скачущие по покрытому ромашками полю, но никак не страшный монстр, которого он использовал как подушку…

— Приветствуем нашего героя, студентку третьего курса магической академии, Карину Фарди! — голос ректора разнёсся по всей арене, что тут же разразилась овациями студентов, преподавателей, а таже огромной толпы горожан, что переборола страх и всё же пришла посмотреть на страшного монстра и его победителя — дочь герцога Одоевского.

— Только благодаря самоотверженным действиям нашей героини, сумевшей выманить тёмную тварь Скрона из парка, мы простились сегодня только с семьюдесятью двумя братьями и сёстрами. Мы будем помнить каждого, но жертв могло быть гораздо больше, если бы Карина Фарди вовремя не сориентировалась и не приняла удар на себя! Тройное «ура» нашей героине!

Заряженные речью посетители арены громогласно приветствовали своего чемпиона. Я смотрел на происходящее исподлобья, пытаясь принять новые для себя порядки. О том, что тварь уничтожил именно я, не было сказано ни слова. Потому что смертников не награждают. О них даже не упоминают. Единственная наша награда — ещё одни сутки жизни.

— Будешь скрипеть зубами, ещё раз накажу, — заявил стоящий рядом со мной Злой Инженер. Как и меня, его не пустили ни на трибуны, ни на арену, где проходило основное действие, так что нам оставалось следить за происходящим из скрытой комнаты. Город и академия довольно быстро справились с последствиями нападения тёмного — погибших собрали, раненных вылечили, все повреждения отремонтировали. Уже к вечеру о том, что утром произошло нечто невообразимое, напоминало лишь всеобщее собрание академии. На котором чествовали героя, победившего тёмную тварь. Не меня.

Что касается нового наказания… Я ещё и от предыдущего не отошёл. Когда меня разбудили и вернули в академию, Злой Инженер долго и упорно вбивал в мою голову кулаками мысль о том, что смертник обязан защищать простых жителей от тёмных тварей всегда и везде, независимо от своего морального или физического состояние. Били меня больно и долго, за каждого человека, что погиб из-за моей неосторожности. Не обошлось без Карины — «чемпионка» не стала умалчивать о моих словах и действиях. За что и была награждена высшей наградой академии — эликсиром на дополнительную грань магического камня. Ценность стоимостью в половину замка Валевских, если не больше. Испуганному городу требовался герой и академия нашла его достаточно быстро. Дочь герцога, опора и надежда трона, жмущая сто двадцать килограмм от груди. Чем не герой?

Домой я вернулся глубоко под вечер. Злой, голодный и побитый. Дознаватели из числа служителей Света несколько раз заставили меня повторить весь маршрут и все действия, которые я выполнял при убийстве твари. Как пользовался магией, куда бежал, как пил эликсиры, зачем разрушил собственность академии? Причём к стойке с блинами у церковников был странный интерес, подключился даже отец Нор. Смысл всех вопросов сводился к одному — каким образом я понял, что нужно действовать именно так? Почему решил, что удар в стойку сможет навредить бронированной твари? На моё недоумённое молчание церковники тоже реагировали достаточно странно — что-то записывали в блокноты и задавали тот же самый вопрос под другим углом. Когда же я пытался объяснить, что мои действия были логичны и по-другому тёмного победить было нельзя, натыкались на встречный вопрос: «Кто это сказал? С чего ты так решил?». В общем, церковники развлекались как могли, таская меня от академии до арены и обратно, а мне приходилось терпеливо играть свою роль. Правда, мне так никто и не сказал — какую конкретно роль, и почему я должен её играть? Однако нашлось кое-что и интересное — я, наконец, узнал длину своего поводка. Меня постоянно удивляло, почему за смертниками никто не следит? Вроде как мы убийцы, кровопийцы и прочая нечисть, нас должны контролировать чуть ли не всем миром, но нет — гуляем себе по академии где хотим, может даже в парк зайти или, чего греха таить, и в город, чтобы уже никогда не вернуться. Всё оказалось не так радужно. Стальные оковы, что носят смертники в академии, выполняют функцию не только блокиратора магии, но ещё каким-то образом подвязаны к центральной башне. Смертник может спокойно ходить в некотором радиусе, но стоит ему подойти к границе — оковы начинали сжиматься. И чем дальше уходил смертник, тем больше сжимались оковы, вплоть до лишения конечностей и головы. Принцип действия сего чуда церковник, естественно, говорить не стал, но на мой немой вопрос, когда я посмотрел на свои руки, ответил. Ректор согласовал с отцом Нором моё привилегированное положение, чтобы у меня была возможность посещать арену. Обычные смертники туда не ходят. Однако привилегия оставалась чисто формальной — за мной круглосуточно наблюдали служители церкви с приказом при первой подозрительной активности атаковать на поражение. Чем — вновь тайна, отвечать на которую мой охранник не стал. Арбалета при нём я не заметил.