Летняя улыбка - Джоансен Айрис - Страница 8

• Предыдущая
• 8/37
• Следующая

Ему надо бы сдержать нетерпение и быть мягким и воспитанным. Подумать только, ей всего двадцать один! Студентка, которой, должно быть, не приходилось сталкиваться с людьми его профессии. А что он сам делал в двадцать один год? Сначала Вьетнам, потом Центральная Африка, потом… Он даже не мог припомнить все страны, все войны, всех женщин, которые были рядом с ним. Надо очень постараться, чтобы прожитые годы не встали между ними стеной. Ну ничего, теперь он будет исключительно сдержанным, спокойным, и возможно…

Все благие намерения быть сдержанным разом вылетели у него из головы. Зайла стояла на коленях около ручья. Она сняла хлопчатобумажную рубашку и спустила с плеч бретели кружевного лифчика. Она умыла лицо и плечи белым носовым платком. Дэниел узнал тот платок, который дал ей еще в самолете. Золотистые, выгоревшие на солнце волосы рассыпались и укрыли ее легким шелковистым плащом. Зайла подняла руку, чтобы отвести их назад, за спину, потом опять опустила платок в воду и слегка отжала, прежде чем медленно, с наслаждением провести по руке от плеча до запястья.

У Дэниела перехватило дыхание. Ему вдруг представилось, что эти руки скользят по его телу. Он словно наяву ощутил, как нежные ладони гладят кожу. Его сердце бешено колотилось, а желание растекалось по телу горячими волнами.

Дэниел стоял очень тихо, не шевелясь, но Зайла, видимо, почувствовала его присутствие, повернула голову и замерла, словно испуганный олень. Когда она узнала его в полутьме, то натянуто рассмеялась.

– Видимо, я нервничаю больше, чем думала. Ты напугал меня. – Напряжение исчезло из ее движений. Она опять нагнулась над ручьем, чтобы намочить платок. – Это так замечательно! Я отдам тебе платок через минуту, вот только смою пот и песок. А то, наверное, я умру.

– Не торопись. – Его голос был необычно низким и хриплым, и от всей его мощной фигуры исходила такая сила, что Зайла опять заволновалась. Она вдруг сообразила, что полураздета, и решила поскорее накинуть на себя рубашку. До чего же глупо! Она сейчас раздета не больше, чем обычно на пляже, а в такой ситуации приходится думать скорее о практичности, чем о скромности.

– Жалко, что у меня не во что переодеться, – сказала она с наигранной веселостью.

– У меня в рюкзаке есть свежая рубашка, можешь ее взять. – С этими словами Дэниел медленно двинулся к ней. – Она, правда, будет тебе до колен, но зато чистая. – Он остановился рядом, надежный, непоколебимый, как скала. – Пойду принесу ее.

Зайла покачала головой.

– Но тогда тебе самому будет не во что переодеться. А я и так слишком многим тебе обязана. – Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. – Знаешь, я ужасно благодарна тебе. Извини, что не сказала этого сразу.

– Мне не нужна твоя благодарность. – Дэниел опустился на траву. – Хотелось бы получить от тебя многое, только не благодарность. – Он положил автомат на землю рядом. Его пальцы быстро расстегивали рубашку, которую он тут же сбросил. Склонившись над ручьем, он начал тереть лицо и шею с энергией, которая отличала все его действия. При каждом движении выпуклые мускулы спины и плеч перекатывались под бронзовой кожей, и Зайла не могла оторвать от них глаз. По общепринятым меркам Дэниел вовсе не красавец, и, казалось бы, ей нечего приходить в такое волнение. Все, что у него было, – это мощная мужская грация римского гладиатора. И все? Но Зайле этого было достаточно, чтобы колени начали подгибаться, а руки так задрожали, что она чуть не выронила платок.

Теперь Дэниел плескал холодной водой на грудь, поросшую огненно-рыжими волосами, и она наблюдала, как капли воды стекают по его коже. У нее мелькнула дикая мысль нагнуться и слизнуть эти капли. Зайла была поражена. Это же самое настоящее желание! Несмотря на все убеждения психиатра, которого она посещала каждую неделю в течение последних шести лет, девушка не верила, что когда-либо испытает это чувство. Однако, чем еще могло быть это охватившее ее стремление?

Зайла чувствовала, как ее грудь набухает, а соски становятся твердыми от этого странного чувства. Она хотела прикрыть грудь руками, но это только привлекло бы его внимание. Вместо этого она схватила с земли свою рубашку.

– Нет! – послышалось рядом.

Она быстро посмотрела на него округлившимися глазами.

Дэниел не сводил взгляда с ее полной груди, прикрытой лишь тонким кружевом. Его лицо выражало такую чувственность, что у нее перехватило дыхание.

– Подожди, – сипло сказал он. – Подойди ко мне.

Она нерешительно помедлила.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Мы оказались в такой дикой ситуации, что реагируем на все не так, как обычно.

– Если ты реагируешь не как обычно, то я просто схожу с ума! – Он потянулся и дотронулся пальцем до ее соска через кружево лифчика. – Но мне кажется, что ты меня догоняешь, причем довольно быстро.

Зайла отпрянула. От его прикосновения ее словно ударило током.

– Видишь? – смущенно усмехнулся он. Он осторожно обнял ее за плечи. – Это взрывоопасно, правда?

– Тем более не надо… – Дэниел притянул ее к себе, и она устремилась к нему, как к магниту. Ну почему она не сопротивляется? Затем Зайла оказалась прижата к его твердой груди и забыла обо всем. Его жесткие рыжие волоски щекотали ее нежную кожу, зажигая пламенем все ее существо. Голова кружилась, а дыхание учащалось. С легким вздохом она доверчиво прижалась щекой к его груди. – Это ошибка, Дэниел. Это все слишком скоро. Мы же ничего не знаем друг о друге.

– Так давай узнаем все, что надо. – Дэниел запустил пальцы в копну ее волос и отвел голову девушки назад, чтобы заглянуть ей в глаза. – Только понемногу. Я не хочу просить больше того, что ты сможешь дать. – Он со вздохом покачал головой. – Пять минут назад я говорил себе, что буду терпеливым и сдержанным! А теперь единственное, что я могу тебе обещать, это что не брошу тебя тут же на землю и не изнасилую. – Он медленно приблизил к ней лицо. – Я хочу быть очень нежным с тобой, Зайла. Помоги мне в этом. Раньше я никогда такого не чувствовал. Мне всегда нравилось, если все происходит быстро и бурно, но с тобой я хочу прочувствовать каждое мгновение.

Он обнял девушку, пристально вглядываясь в ее черты. Его теплое дыхание касалось ее лица. Первое прикосновение губ было таким легким, что Зайла его едва ощутила. Затем его губы заскользили по ее плечам и груди, лаская и дразня. За одним поцелуем следовали сотни других. Их губы слились, дыхание смешалось.

До чего же хорошо, мечтательно думала Зайла, тесно прижимаясь к Дэниелу. Он был таким гладким и теплым! Таким сильным и нежным! Она никогда не испытывала ничего подобного. Как будто никогда раньше на земле не существовало ни поцелуев, ни ласк, ни объятий, будто рождались они прямо в этот волшебный момент. И как ему удается такое волшебство?

– Зайла.

– М-мм?

– Открой свои губки, дорогая. Я хочу узнать, какая ты на вкус. – Его пальцы нежно перебирали золотистые волосы, пока губами он разжимал ее губы. – А ты не хочешь почувствовать меня?

– Хочу. – Она хотела узнать о нем все, исследовать каждую его клеточку, причем с поразившим ее саму нетерпением. Горячий язык Дэниела, неторопливо поглаживая, коснулся ее губ, а потом нырнул внутрь, заскользил по зубам, вступив в игру с ее языком. Этот интимный жест был проделан с такой любовью, что получился неожиданно естественным, даже необходимым. Зайла чуть не рассмеялась, когда поняла это. Странно, что она так непринужденно себя чувствует, когда каждая жилка, каждый нерв в ней вибрирует от возбуждения.

Руки Дэниела встретились у нее за спиной, и она внезапно почувствовала себя свободнее – он расстегнул лифчик. Затем спустил бретельки с плеч и рук, не отрывая от нее губ. Тело к телу, огонь к огню, твердые мускулы к нежной мягкости ее груди. Щемящая боль толчками нарастала внизу ее живота.

– О Зайла, разве это не прекрасно, любовь моя? – Он слегка отстранил ее, чтобы заглянуть в глаза. – Жаль, что уже так темно и я не могу тебя по-настоящему разглядеть. – Он еще раз крепко поцеловал ее и потянул за руку, поднимая на ноги. – Идем.

• Предыдущая
• 8/37
• Следующая