Без разборов - Дёмочка Виталий - Страница 21

— А это чья машина? — спросил один гаишник, показывая на «Круизер*. — Кто за рулём был. Кирилл нерешительно посмотрел на Марк и севшим голосом ответил:

— Моя.

— Трезвый? — спросил гаишник, подходя к нему.

— Да, конечно, трезвый, — поспешно ответил Кирилл. — Он сам в нас…

— Да это случайно получилось, — перебил его Валера, посмотрев на него осуждающе. — Не увидели его просто. Щас заплатим ему, да разъедемся.

— А это чья? — спросил гаишник, показав на «едэ-шку».

— Моя, — коротко ответил Биталий.

— Сами разберётесь? — спросил мент. Виталий молча кивнул, но Кирилл продублировал ответ за него более убедительно:

— Да, конечно, сами разберёмся. Чё тут, делов-то, заплатим ему…

— Транзиты не просрочены? — спросил его гаишник. — Покажите документы.

— Просрочены транзиты, продать не можем машину, — по привычке ответил Кирилл, доставая документы. В Приморье почти половина машин ездила на транзитах, и в основном на просроченных, и гаишник так же по привычке спросил:

— Штраф на месте оплатите, или как?

— Конечно, на месте, — кивнул Кирилл и повернулся к Валере, протягивая ему из кармана пачку долларов. — Валер, разберись пока с ремонтом. Я щас… Он прошёл с гаишниками к их машине, а Валера подошёл к «едэшке».

— Так, ну чё тут у нас получается? — спросил он, беспокойно оглядываясь на ментов.

— Две двери покупать — это триста, покраска их — ещё двести. Заднее крыло рихтовать и красить — это ещё триста, не меньше… — заученно перечислял Виталий. — В общем, штука, короче.

— Ты чё, переднее крыло тоже покупать собрался? — спросил Валера, показывая на крохотную вмятину. — Тут покрасить только…

— Да зачем оно мне надо, со шпатлёвкой ездить? — опять ответил Виталий. — Чтоб потом опять красить, если она треснет?

Валера оглянулся на «Марк» и посмотрел на деньги в руке. Он прекрасно понимал, что ему посчитали всё намного завышено, покупать двери, и тем более переднее крыло, не было необходимости. Но отделаться от этого конфликта нужно было срочно и, ещё раз посмотрев на машину гаишников, из которой уже собирался вылезать Кирилл, и оглянувшись на «Марк», он отсчитал Виталию тысячу долларов.

— Ну вот, — сказал Виталий, пряча деньги в карман. — Теперь претензий нет. Ну всё, разбежались?

— Давай-давай, — кивнул ему Валера и повернулся к уже идущему к ним Кириллу.

Виталий видел, что с появлением ментов парни сильно изменились и от злости их не осталось и следа. Но значения этому не придал, так как встречаться с гаишниками, мало кто любил. И он уже сам не раз видел, как неохотно задерживаются в городе перегонщики. Большинство не связываются с милицией, даже если их самих побьют. А эти сами были не правы, поэтому им тем более она была ни к чему. Но выпендриваться своей победой над ними не стал. Наоборот, когда Кирилл подошёл, он примирительно сказал ему, садясь в машину:

— В расчете, парни.

Но злобный Кирилл и не обратил на него внимания, а сразу забрал у Валеры остаток денег и сел в «Крузер». Машина гаишников уже удалялась. Виталий выключил аварийку и тоже потихоньку тронулся, проезжая мимо садящихся в «Марк» Валеры с Антоном и улыбаясь удачному делу. Посмотрев потом в зеркало заднего вида, он увидел как «Марк» и «Крузер» развернулись и поехали по другой дороге. Виталий усмехнулся и произнёс:

— Вот так вот, господа транзитники. Не наглейте в следующий раз на джипах. Попроще надо быть.

*

В напарники к Киселю, положенец Опаля, выделил недавно освободившегося Волыну. Вдвоём они ездили на одной машине, на двоих так же была одна рация и один пейджер, поэтому им приходилось постоянно находиться вдвоём. Но это их не обременяло, поскольку они быстро сошлись характерами, и к тому же интересы были у обоих одинаковы. Оба сидели на ханке и, чтобы постоянно добывать себе наркотик, крутились в поисках всё новых и новых точек продаж этого зелья. И поскольку деньги, которые скидывали контролируемые ими наркоторговцы, они почти все отдавали положенцу, то ставить его в курс за новые, найденные ими точки, которые они загоняли под крышу от имени Опали, конечно же, не собирались. И брали они с этих новых точек в основном не деньгами, а ханкой. Вот и сейчас, вколов очередную дозу наркотика Волыне, Кисель стал выбирать остатки ханки себе в шприц и сказал:

— Я тут ещё одну точку надыбал, где ханку добрую продают.

Волына, сидя в кресле с закрытыми глазами и почёсывая руки, сказал:

— Бл-.-дь, приход какой жёсткий, сука. Надо было проангидридить. Чё ты там говорил?

— Я говорю, точку надыбал ещё одну, там ханка тоже добрая.

— Ну, ништяк. Давай сразу туда наедем, пока Опаля за неё не узнал. А где это? Здесь, в городе?

— Да, на Пушкинском мосту, не доезжая. Там Муким есть такой.

— A-а, это таджикская банда, вот эта? — догадался Волына и удивлённо спросил: — Они чё, ханкой, что ли, торгуют?

— Ну, я сам удивился, — ответил Кисель. — Походу недавно начали. Так ты знаешь, чё они там сауну достраивают уже? Там на несколько номеров, почти все с бассейном, и на втором этаже там ещё чё-то у них будет, А может, просто офис сделают.

— И чё, ты думаешь, это они на ханке так поднялись? — с сомнением спросил Волына.

— Да нет, походу. Муким и так не бедствовал, — ответил Кисель. — Но щас-то точно уже торговать начал. И сауну эту не зря построил. Прикинь, как там торговать можно без палива? Клиенты приезжают помыться и с ханкой уезжают. Менты х…й додумаются, что там торговля прёт.

— Это пока не сдаст кто-нибудь, — возразил Волына.

— Ну всё равно, прикинь, какое прикрытие чёткое. Надо, короче, ехать наезжать, пусть делится. А то у нас уже кончается всё, и будет только в конце месяца.

— Угу, как бы они на нас не наехали,—угрюмо сказал Волына. — Или туда всех придётся подтягивать, вплоть до Опали, и нам там опять ни х…я обламываться не будет.

— Так мы и так можем приехать от имени Опали, — хитро прищурился Кисель, щёлкая по шприцу. — Предложим просто уделять нам грамм по пятьдесят-сто в месяц, на лагеря, и нормально. У них банда слабенькая, им по-любому с нами дружить надо. На вмажь меня.

— С нами или с Опалей? — спросил Волына, беря шприц и присаживаясь к севшему на диван другу.

— А какая разница? С нами, это и значит с Опалей, — хитро подмигнул ему Кисель, перетягивая руку жгутом.

Волына посмотрел на него пристально и сказал улыбнувшись:

— Точно. Чё-то я и не подумал. Когда поедем?

— Ну ты хоть вмажь меня сначала. Долго я буду сидеть с протянутой рукой?

Волына встрепенулся и начал колоть Киселя.

*

Зоткин открыл дверь сам. Он был немного пьян, но держался на ногах твёрдо и говорил почти трезвым голосом. И лишь слова выдавали его Виталию, знающему, что трезвым его друг никогда бы такое не сказал:

— Здорово. Дело есть, — сразу с порога начал Андрей. — Я магазин хочу выставить Майкла. Мы ж всё равно его продвигать не будем, правильно? Выборы-то всё равно уже прошли…

— Ну ты, блин, даёшь, — ответил Виталий, пожимая ему руку и проходя в комнату. — Ты ж сам говорил, что сигареты там берёшь на лагеря.

— Да хули он там сигарет-то даёт этих? Четыре-пять блоков… Они, на х…й, не нужны были.

— Сколько-сколько? — искренне удивился Виталий, — Такой огромный магазин сигаретный, и пять блоков?

— Ну да, и к тому же не «Парламент», а средних каких-нибудь, — ответил Зоткин и пожал плечами. — А хули ты хочешь? Он же еврей…

— А-а-а, — поняв, протянул Виталий и сел в кресло. — Вон оно чё. А чё ты мне тогда сразу не сказал? Я б уже знал, как с ним разговаривать…

— А я и сам ещё тогда не знал. Да и хули с ним разговаривать? Выставить его надо, да и всё. Там у него к концу дня выручка знаешь какая собирается? Тачку можно сразу купить как у тебя, может, даже и получше.

Виталий сразу задумался, вспоминая своё первое ограбление после выхода, которого хватило на покупку его первого «Пульсара». Та машина была до сих пор жива, и после нескольких аварий на ней сейчас ездили его пацаны, Рома с Никитой, пока их «Камрюха» после очередного столкновения с транзитчиками находилась в ремонте. То ограбление себя оправдывало, хоть и сумма была гораздо меньше. Тогда у Виталия не было ничего вообще, даже на улицу днём не показывался, потому что одеть было нечего. Сейчас же он чувствовал себя уже на ногах и рисковать не очень-то и хотелось. Но названная Золотым сумма сбила его.