Книжный мотылек. Гордость (СИ) - Смайлер Ольга "Улыбающаяся" - Страница 3

И наскоро поцеловав маму в щеку, я кинулась к своей комнате. Мне предстояло собирать чемодан в мою самую первую самостоятельную поездку.

Глава 2

Несмотря на весь мой энтузиазм, отправиться к тете Агате я смогла только через неделю. Надо сказать — весьма непростую неделю моей жизни, насыщенную этикетом, генеалогией, а также многочисленными лекциями, которые мне читали «для общего развития». Под конец недели я так устала от непривычного для меня общения, что решила, что по приезду на Мейфер, запрусь в тетушкином архиве и не буду выходить оттуда.

Перед самым отъездом со мной связался Ксав, который, выполнив обязательную программу и закончив один из пафосных университетов с отличием, уже полгодавместе с Моник и их маленьким сыном Жан-Полем вил семейное гнездышко в одном из наследных поместий. Позвонивший на мой бук Ксав был строг и сосредоточен, но когда он вгляделся в мое усталое лицо и понял, что под глазами у меня действительно черные круги, а не искажение картинок помехами, то только вздохнул и ограничился короткой просьбой быть осторожной и благоразумной. В общем, такой, как всегда. Также Ксав сообщил, что нашел для меня сопровождающего, который в целости и сохранности доставит меня к тетушке. Главное, что брат может ему доверять, тем более что мы с этим достойным молодым человеком раньше уже встречались. Очень жаль, что тогда я пропустила это замечание мимо ушей, но в тот момент меня больше волновало другое.

— Скажи мне, — решилась спросить я, наконец, — тебя не раздражает, когда мама или тетки зовут тебя Савушкой, как в детстве?

Брат в ответ улыбнулся, широко и открыто.

— Нет, червячок, не раздражает. На самом деле меня зовет Савушкой не так много людей, и все они — очень близкие люди. Кроме того, это вполне в духе «девочек Лисси», мы даже заключили пари с Моник о том, как они сократят имя Жан-Поля. Я поставил на то, что тетушки будут звать его Яником, а Моник на то, что он станет Пашей… Я понимаю, почему ты спрашиваешь, но, видишь ли, Амели, у нас с тобой разная история. С момента поступления в колледж я стал достопочтенным Ксавье Дюбо, наследником виконта Сен-Мар, и знала бы ты, как сильно давило это на меня в первое время, пока я не привык. Так что, когда я слышу твой звонкий голосок, произносящий: «Савушка, братик», после этой отвратительной мелодии, что играет при соединении по галанету, я становлюсь счастливейшим братом на свете.

— Достопочтенный, — хихикнула я, предпочитая не замечать иронии в словах брата, — как все сложно!

— Привыкай, — погрозил мне пальцем брат, — там, куда ты поедешь, будет много подобных условностей, смешных и не очень. Постарайся, хотя бы, не хихикать, если к тебе обратятся Достопочтенная Амели.

Я расхохоталась против воли.

Брат не выдержал, захохотал следом за мной, потом посерьезнел.

— Дай угадаю? Мама по-прежнему зовет тебя детским именем «Мила» или дурацким прозвищем «червячок», забывая добавить «книжный», а тебя это бесит?

— Если бы ты знал, как! — Фыркнула я.

— О! Все-таки ты взбунтовалась! — Восхитился Ксав. — Похоже, яблочко-то созрело!

— Яблочко? — удивилась я неожиданному переходу от семейных отношений к садоводству…

— Понимаешь, червячок, — брат хитро глянул на меня, потом шутливо поднял руки вверх, словно сдаваясь, — Прости, прости! Больше не буду, просто не смог удержаться. Так вот, Амели… У нас тут прекрасный яблоневый сад, в котором я провозился все утро, так что ассоциации у меня сегодня не блещут оригинальностью. Яблоки бывают разных сортов — есть раннеспелые, которые созревают, как только позволяет погода, бывают среднеспелые — которым требуется время, чтобы налиться и набрать сок. А бывают и поздние сорта, которые вызревают практически к самой зиме, но от этого они не становятся менее вкусными. Так и с женщинами — некоторым из них, чтобы созреть требуется чуточку больше времени, чем остальным. Но они от этого не становятся менее желанными, скорее — наоборот.

Я почувствовала, как во мне поднимается горячая волна благодарности. Ксав сейчас говорил со мной на равных, и даже поддразнивал уже совсем иначе, как взрослую.

— Знаешь, сестренка… Я не знаю, что у тебя стряслось с личной жизнью. Нет, не спорь — я не пытаюсь выведать, и не лезу в душу, но я на правах старшего брата присматривал за тобой, и знаю, что у тебя с этим что-то не так. Так вот… Я не знаю, что у тебя стряслось, но, возможно, Мейфер, с его своеобразными законами и обществом, будет для тебя отличным выходом. Надеюсь, что ты сможешь найти там то, что ты ищешь.

— Однако сам ты предпочел искать на Изначальной! — Парировала я.

— Ты ошибаешься, — на губах Ксава расцвела мечтательная улыбка, — я даже не успел начать поиски. Когда я увидел Моник, то не смог вдохнуть, словно мне в живот со всей дури затормозил флайбус. И с того самого момента мне больше никто не нужен. Ну, кроме Жан-Поля. В смысле, Яника.

— Пашечки, — поддразнила его я.

Подбор гардероба, в котором участвовали все Старшие Лисси окончательно подкосил меня, не привыкшую быть в центре внимания. Уложив белье и упаковав в нессер украшения и косметику, я позорно заперлась в архиве, бросив поле сражения на маму и теток. На попытки выманить меня на ужин или заставить выслушать краткую информацию по Мейферу я не откликнулась, и, уже ближе к полуночи, прокравшись на кухню и прихватив заботливо припрятанные в условном месте нашей домоправительницей сендвичи и бутылку с молоком, перебралась в свою комнату. Там, перебирая завернутые в вощеную бумагу и перевязанные разноцветными атласными лентами стопки писем тетушки Агаты, я думала, что в Мейфере нет, по сути, ничего необычного, ради чего стоило бы слушать очередную лекцию.

Мейфер не был патриархальным миром, как та же Керима, на которую занесло кузину Соню или Сайдора, где всего пару месяцев назад родилась очередная девочка Лисси. Девочка, кстати, получила от упрямого отца с говорящей фамилией МакКормак, упорно ждавшего сына, имя Линси, и мы беспокоились, что девочке с таким именем придется непросто в жизни. Мейфер не был и закрытым миром. Просто, в силу того, что жили там, в основном, «сливки» Мейденвелской Империи, со всеми вытекающими последствиями, обычные граждане Звездного Союза держались от планетки подальше. В Большом Космосе и без этого сборища снобов и нуворишей было куда поехать и на что посмотреть в более дружелюбной обстановке. Впрочем, судя по письмам тети Агаты и рассказам Ксава, на Мейфере, как и везде, были любопытные места и приятные люди. А то, что столичные жители Империи были весьма чопорны и консервативны в одежде… Это был их дом и они имели полное право устанавливать нравящиеся им порядки.

Провожать меня в космопорт маму не пустил отец. По старинной доколониальной традиции, чтимой в нашей семье, мы все «присели на дорожку». Родители по очереди обняли меня и мама, не стесняясь, уткнулась отцу в плечо — плечи ее подрагивали. Довезти меня вызвалась тетка Марта, чей пижонский ярко-красный флайбус, блестящий начищенными хромированными деталями на солнце, вызывал у меня почти детский восторг. Пока мы летели до космопорта, откуда мне на рейсовом звездолете предстояло добраться до СтаПорта на Луне, тетка Марта трещала без умолку, рассказывая о своих многочисленных дочерях. Я слушала ее вполуха, кивая и поддакивая в нужных местах, и с упоением вглядывалась в пейзажи, над которыми мы пролетали. Приключение! Я еду в свое первое настоящее приключение! Именно поэтому я решительно отказалась от предложения воспользоваться недавно появившимсяв поместье ДоТом — Домашним Телепортом, и решила добираться на Мейфер так, как это обычно делал Ксав. ДоТы появились совсем недавно, как компромисс между огромными СтаПортами и маломощными ПиТами, и были в новинку даже на Изначальной, но девочки Лисси всегда были падки на достижения прогресса, особенно когда те упрощали жизнь. Уже когда очертания космопорта появились на горизонте, тетка Марта неожиданно сменила тему.

— Не волнуйся из-за Птички. Все у нее хорошо, хоть и получилось все так неожиданно. Тебя бы вот нам еще пристроить, — и неожиданно подмигнула мне.