Сороки (СИ) - Эдвардс Марк - Страница 16

— Нам остается только ждать и надеяться, — пояснил врач. — Ну или молиться.

— То есть он может не очнуться? — спросила Хизер. Она пыталась вести себя профессионально, как медик, но у нее не получалось. Голос у нее дрожал.

Родители Пола вышли в коридор, чтобы взять кофе в автомате.

— Да, такая вероятность есть, — мягко сказал врач. — Он может впасть в вегетативное состояние. Тогда семье придется принимать решение. Кома может продлиться долго. Если его мозг перестанет функционировать… умрет, мы можем поддерживать организм при помощи аппаратов, но… можно ли это назвать жизнью?

Хизер, Кирсти и Джейми посмотрели друг на друга. Хизер зарыдала, Кирсти обняла ее. Джейми мечтал оказаться где-нибудь подальше отсюда, перемотать действие назад, чтобы все отменить, или хотя бы вперед, чтобы посмотреть, чем все закончится.

Мысленным взором он до сих пор видел радостного и уверенного Пола, впервые севшего в карт. И Криса, который стоял, ни на кого не глядя.

После аварии Крис и Люси сразу поехали домой. Они не заходили в больницу и даже ни разу не позвонили.

Поначалу Джейми этого не заметил — он был слишком занят, чтобы думать еще и о соседях. Но когда он стал бессонными ночами обдумывать происшедшее, он сильно разозлился. Люди, которые притащили Пола на трассу, даже не поинтересовались его состоянием. Никаких соболезнований не выразили. Открытку не послали. Крис, между прочим, тоже был участником аварии! А теперь начал прятаться! Ерунда какая-то. Как можно делать вид, что ничего не случилось?

Дня через три после аварии Крис пришел к Джейми и Кирсти и спросил, будут ли они мыть окна. Он знает хорошего специалиста, который недорого берет.

— Я заметил, что ваши окна, выходящие во двор, грязные.

Джейми потерял дар речи. Он зашел домой только принять душ и переодеться. Через несколько минут он собирался снова поехать в Бромли, чтобы дежурить в палате друга.

— Да насрать мне на окна, — сказал он после паузы. Крис очень удивился.

— И зачем грубить? — спросил он и ушел. Джейми опять не нашелся с ответом.

С тех пор Джейми и Кирсти с соседями не разговаривали. Пару раз они сталкивались, но даже не здоровались. Джейми ожидал, что Крис заговорит об аварии или спросит про Пола. Но тот молчал.

И Джейми не сильно раздумывал по этому поводу. Раздражение и злость оставались где-то на заднем плане. Его мучило то, что случилось с Полом, а на все остальное не было сил. Даже на работу, остальных друзей и на семью. Так что Люси и Крис были наименьшей из его проблем.

Через три недели после аварии Хизер и Кирсти нажали на кое-какие кнопки, поговорили со знакомыми врачами, и Пола перевезли в больницу Святого Фомы, куда они могли заходить к нему каждый день. Хизер обычно проводила у него в палате обеденный перерыв. Теперь, сидя рядом с Полом, Джейми знал, что Кирсти неподалеку, работает, занимается собственными пациентами. Его это успокаивало и немного раздвигало границы. С ними произошел не единственный в мире несчастный случай. В этой лодке сидела куча народу. Когда Кирсти рассказывала о больных детях, он думал, что многим гораздо хуже, чем ему. От этого не становилось легче, но он по крайней мере чувствовал себя не таким одиноким.

Состояние Пола не менялось. Его называли стабильным. Никаких признаков выздоровления, но и хуже не становилось. Пол лежал в коме, а жизнь Кирсти и Джейми потихоньку вернулась в нормальное русло, хотя тень Пола все время витала над ними. Они начали привыкать. Джейми понимал, что горюет, хотя друг его еще был жив. С горем тоже могло справиться только время. Когда лето кончилось, они с Кирсти словно вернулись в реальный мир. Только теперь они мечтали о том, чтобы Пол был с ними.

Занятия любовью как будто подтверждают, что ты жив. Они не занимались сексом несколько недель, но потом как-то вечером посмотрели друг на друга и спустя мгновение, стащив с себя одежду, рухнули на кровать. Джейми покрывал поцелуями ее лодыжки, бедра, живот, грудь, а потом обхватил Кирсти руками, и они слились в поцелуе. Он понял, что ему необходимо оказаться в ней сию же секунду, и она приподнималась ему навстречу, когда он двигался сильно и грубо. Изголовье кровати колотилось в стену, Кирсти царапала ему спину, притягивая его к себе, делая круговые движения бедрами. Он укусил ее за шею. Она дернула его за волосы. Они перекатились на другую сторону кровати, и она долго скакала на нем, раскачиваясь взад-вперед, придерживая руками собственные волосы. Он сжимал ее груди, подавался ей навстречу, мечтая погрузиться в нее полностью, раствориться в ней. Кирсти задрожала и выкрикнула его имя. А потом они с грохотом упали с кровати. Кирсти встала на четвереньки, Джейми вошел в нее сзади, и они кончили одновременно. Кирсти повернулась к нему и поцеловала его в губы.

Она перестала принимать таблетки.

С этого момента они занимались любовью постоянно и избегали серьезных разговоров на эту тему. «Подходящее ли сейчас время?», «Можем ли мы себе это позволить?» Они просто поняли, что надо поступить именно так. Они оба этого хотели.

Две недели спустя пришло первое письмо.

Кирсти принимала ванну. Джейми все еще лежал в кровати. Он только что проснулся — сны о налетающих друг на друга картах наконец перестали мучить его. Потом он встал и подошел к зеркалу — скорее в целях оценки ущерба, чем из тщеславия. Он был в неплохой форме, благодаря большому количеству секса и тренировкам. Штанга не валялась без дела. А вот лицо выглядело хуже. Под глазами набухли мешки, физиономия казалась одутловатой и усталой, с бледной, как рыбье брюхо, кожей. Обычно он так выглядел в конце долгой зимы. А ведь лето кончилось всего пару недель назад.

Он вышел из спальни, не накинув на себя даже халата. Ему хотелось в туалет. Проходя мимо входной двери, он увидел конверт, который кто-то сунул в щель. Джейми присел, поднял конверт и унес его с собой в ванную.

Кирсти мыла голову, закрыв глаза, чтобы в них не попал шампунь. Его появления она не услышала. Он наклонился и поцеловал мокрое лицо — она открыла глаза.

— Черт! Глаза щиплет! Быстро дай мне полотенце.

— Прости.

Она вытерла лицо:

— Что случилось?

Он вскрыл конверт и принялся читать. Перечитал письмо дважды. Ощупал его, как будто не веря в его реальность. Прочитал вслух:

Жильцам квартиры на втором этаже.

В последнее время нас очень беспокоит уровень шума, доносящегося из вашей квартиры. Хватило бы и музыки, которую вы постоянно слушаете, но теперь звуки ваших сношений стали невыносимыми. Мы оба рано встаем и не можем выспаться из-за того, что вы шумите каждую ночь. Это довольно противные звуки.

Мы не хотим делать из этого историю. Мы понимаем, что у вас есть свои потребности, но ничего не желаем об этом знать. Надеемся, что вы измените свое поведение и нам не придется писать об этом снова.

Кирсти отобрала у него письмо и прочитала сама — вдруг Джейми все это придумал? Она держала листок за уголок, чтобы не намочить.

— Не подписано. Как думаешь, шутка?

— Нет. Хотя не знаю. Надеюсь, что шутка.

— Это от Криса и Люси?

— А от кого еще? Больше никто нас услышать не может, разве что Мэри, но она бы не написала «мы».

— Адрес очень странный: жильцам квартиры на втором этаже. Но мы же живем на первом! Никаких имен. И вообще такое холодное и безличное письмо. Какой в этом смысл?

— Ну вообще-то мы с ними не разговаривали с тех пор, как Крис предложил нам помыть окна. Может, они считают, что мы больше не приятели и не можем называть друг друга по имени.

— Бред какой-то.

Джейми забрал письмо и снова перечитал его.

— «Шумите каждую ночь». Довольно лестно, — он рассмеялся.

— Да наверняка это шутка.

— Если нет, то это очень грустно. Жалко человека, который это написал. Он-то, видимо, вообще не трахается.