Пятнадцать ножевых 2 (СИ) - Линник Сергей - Страница 6

Я подошел, откинул одеяло. И правда, сыпь, на бедрах, на пояснице вон, тоже есть. Какая-то она стремная. А вдруг? Блин, затея с двумя масками мне уже не казалась такой безумной. Сейчас проверим гипотезу. Я взял кстати подвернувшийся стакан и нажал донышком на сыпь. Ни фига, не бледнеет. Ладно, действуем дальше. Я быстренько метнулся к нашему чемодану, щедро полил себе на руки спиртом из пузырька. Перчаточки, тоже пригодятся. Из стерильного пакета, конечно. На себе не экономят.

Вернулся к парню. Так, что там стопроцентно свидетельствует за менингит? Ну же, мозг, давай включайся. Ногу в коленке разогнуть? Не разгибается. На лобок нажать? Тянет ноги. Подбородок до грудины пальца на четыре не достает. Что тут думать? Действовать надо!

Повернулся к Томилиной:

— Елена Александровна, срочно в машину, вызывайте спецбригаду на менингит. Возвращаться не надо, будьте на рации.

Охнула и заплакала мать пациента, стоявшая до сей поры молча в углу. Да и Томилина тоже слегка удивилась. Похоже, глаза размером с пятак — отличительная особенность работников седьмой подстанции. Застопорилась что-то врачиха моя. Так что я легонечко дотолкал ее до двери.

— Давай, в машину, и не высовываться. Спецов вызывай и нечего здесь заразой дышать.

— А ты?

— А я ампициллин пью, хеликобактер уничтожаю, у меня профилактика получается. Всё не тормози, мне еще преднизолон с писиксом делать.

Дальше нашел вену, уколол что положено. Сидел, давление мерил, да смотрел на сыпь, потихоньку расползавшуюся по бедрам, пытаясь угадать, в каком месте они сольются. Почти час сидеть пришлось. Потому что подлые спецы решили дождаться пересменки и ко мне прикатила уже новая смена. А может, и вправду заняты были. Главное, парня сдал живого и без ухудшения.

На станцию вернулись без приключений. Просто они нас ждали уже там.

Не успели мы подняться на второй этаж, как в коридор из своего кабинета выскочила старшая фельдшерица.

— Не задерживаемся, голубчики, ко мне проходим!

Пошли, чего отказываться, когда начальство зовет? Галя уже подготовилась к нашему приезду, спасибо, не стала мурыжить.

— Значит так. Мазочки сейчас сдаем, до получения результата сидим дома и никуда не шастаем. Понял, Харченко? — сделала она страшные глаза.

— На меня чего переть, Галя? — возмутился водила. — Как сказали, так и сделаем, не впервой.

— Что на тебя переть?! — понесла фельдшерица. — Да ты чуть всю подстанцию не подвел своим диваном! Ароныч третий день сам не свой ходит. Где твоя социалистическая сознательность? Пропил уже?

— Да я просто теще хотел помочь... — Харченко опустил глаза, вздохнул.

— А твои коллеги? Вон, Елене Александровне чуть выговор не объявили! Андрей характеристику из-за тебя получить не может...

— Что за характеристика? — удивилась Томилина.

— Я тебе потом объясню. А когда анализы будут готовы? — задал я главный вопрос. — На работу как?

— Могут второго, а могут и третьего, — посчитала в уме старшая. — Я сообщу, если второго не будет, тогда на работу третьего не выходим. Принимаем антибиотики пенициллиновой группы для профилактики. Доктор тебе сейчас расскажет, какие и как, — предварила она вопрос водителя, уже открывшего рот. — А ты, Панов, у нас в общежитии живешь? Вещички собираешь, сейчас в инфекционную больницу отправляешься. На обсервацию.

— До свидания, Галина Васильевна,— сказал я, вставая. — Спасибо за предложение, но нет.

— Панов! — крикнула Галя. — Куда лыжи навострил? Сказано — в больницу, собрался и поехал! Это требование санэпидстанции! Иначе — штраф. И прочие неприятности. Оно тебе надо?

— Листик бумаги у вас можно попросить? — я опять сел к столу и достал из нагрудного кармана халата ручку. — Ага, вот спасибо.

— Ты что там пишешь, Панов? — не выдержала Галя через несколько секунд.

— Заявление, что еще? Заведующего инициалы можно написать, или полностью?

— Инициалы, — выдохнула она устало. — Стоп! Какое заявление? Ты что?! — выхватила она у меня бумагу. — Совсем уже озвезденели! До хрена тут умников развелось! Пизжиков давно не получали?!

— Галина Васильевна, — подала голос Томилина, до сих пор молча наблюдавшая, как меня пытаются отправить в застенки. — Ну напишите, что он у меня дома на обсервации будет. Так же можно?

— Ну-у-у-у... наверное, да.

— Вот и хорошо, — взяла меня за локоть Лена. — Мы тогда пойдем. С Новым годом вас!

— И вас туда же, — пробормотала Галя нам вдогонку.

Как-то я совсем сплоховал. Могли бы наверняка в больничку отправить. А что, воздушно-капельная инфекция, опасность для окружающих. А у меня второго финальная фиброгастроскопия. Не время сейчас по инфекционным стационарам шастать. А свободы сейчас никакой нет. Возьмут под белы руки и отволокут. Имеют право. Вон, у кожвендиспансеров есть патронажная служба, в которую обычно ментов в отставке набирают. Так как время суровое, то каждый случай вензаболевания подлежит госпитализации и расследованию. Выявляют все контакты. Без исключения! Кто, с кем, когда, в какой позе... Я, признаться, охренел в свое время, когда нам рассказали про двадцать с лишним половых партнеров сифилитика, которых выявили, обследовали и вылечили в трех республиках! А тут студентишка какой-то — закрыть и пенициллином залить. Изнутри и снаружи.

Пока я думал, засунув одну ногу в штанину, в пустой фельдшерской, пришла Томилина. Ого, а бодрость всю она растратила у Гали. Еще немного, и придется слезы вытирать.

— Ты что, Лен?

— Я вот думаю, а вдруг я заразилась? Бессимптомно. Может ведь быть такое?

— Да.

— Значит, и родители от меня... возможно?

— Наверное.

Ну всё, полились слезы. Как гласит старая еврейская мудрость, незачем переживать по поводу того, чего нельзя изменить. Но мы ведь можем?

-Андрей, мне страшно!

— Страшно, когда уже умер и успокоился, а доктор жах тебя током — и опять на работу к девяти.

— Все тебе шуточки!

— Хватит рыдать. Звони родителям, что будешь у меня. Объясни ситуацию. Если надо, я за вещами поеду.

Говорю, и лихорадочно соображаю. Сейчас отвезти Томилину на квартиру, оставить там. Пока она пойдет в ванную, быстро достать и спрятать подарки: золотую цепочку Лизе, пакет английского трубочного табака для Шишкина, платок с петухами для ее мамы, и настольную игру с четырьмя бегемотами, жрущими шарики. Никогда бы не подумал, что такая фигня вызовет ажиотаж чуть не до реальных боев. В «Детском мире» отхватил. Табак реквизировал у Давида в обмен на «Графиню Монсоро». А то у него угроза проблемы с зачетом образовалась, а препод, которому предназначался табачок, успешно исчез. За обычной цепочкой я выстоял полтора часа в очереди в ювелирный. А платок лежал у студента в зимних вещах.

С подарками быстренько к Шишкиным, вручаю, сообщаю о страшной болезни — и назад. Стратег! Гений планирования!

Лена вернулась. Глаза опять на мокром месте, слава богу, хоть не красилась, а то с водостойкой тушью у советских женщин тоже всё хорошо.

— Что сказали?

— Переживают. Я дала твой адрес, они туда вещи и еду привезут.

— Бегом перезванивай! Ты не тот адрес дала! Там... совсем другой человек живет!

— А ты где?

— Дома. Только там с мебелью швах и я прописаться еще не успел.

— И ты молчал?

Всё улетело на второй, третий, и пятисотый план. Девушка узнала, что у кого-то новая квартира. И пусть весь мир рушится, но она должна сначала ее посмотреть!

— Да не о чем говорить, в принципе, было. Пока дом сдавали, потом ремонт вот только закончили... — голосом отличника-скромняги, как бы между прочим сообщающего, что на перемене случайно доказал теорему Ферма, объяснил я.

— Адрес давай, родителям скажу, — потребовала Томилина.

Добрались мы быстро. До метро нас любезно подбросили, а там с одной пересадкой на «Площади Ногина» — и получаса не прошло, как на месте были.

— Ну вот, собственно, и хоромы, — приглашающе показал я рукой после того как отпер дверь.