Остаться твоей (СИ) - Иванова Валерия - Страница 47

Дошла до того момента, как повстречала его. Я, не таясь, раскрыла перед ним все эмоций, что испытывала тогда.

С улыбкой вспоминала нашу поездку в Германию, и что уже тогда я поняла, это не просто влюбленность. Я не скрывала чувств, что испытывала к нему, мне было легко говорить о них… Единственное, я боялась смотреть на Костю, боялась его реакции. Я знала, что она подкосит мою уверенность и мнимое спокойствие.

Наконец, подошла к разговору про жучок. Это была самая тяжелая часть, но я продолжала говорить все тем же спокойным голосом. Решилась посмотреть на него, и едва не задохнулась от его взгляда. Он был зол, очень. Очередная сигарета с силой была потушена в пепельнице, он потянулся за следующей, но одернул руку.

— Костя, не знаю, сможешь ли ты простить меня, если я даже сама не могу это сделать, — на глазах выступили слезы, и мне стоило усилий взять себя в руки, — я знаю, что виновата перед тобой… как никто другой. Но мне необходимо было рассказать тебе это.

— Ты закончила? — такой бесчувственный голос, от которого внутри все оборвалось.

— Нет… это еще не все. В тот день… — в горле застрял ком, — после нашего с тобой разговора… Я сказала Виктору, что ухожу от него.

Костя резко встал и подошел к окну, повернувшись ко мне спиной.

— Мы с ним… поругались, — в памяти всплыли те ужасающие мгновения, — и… в общем, после этого мы не виделись вообще.

Он все так же стоял ко мне спиной. Я продолжила.

— Меня не было в городе несколько месяцев, — не знала, как сказать про реабилитационный центр, чтобы не затронуть больную тему, — я долгое время жила в другом месте. Вернулась в город два месяца назад.

Он резко повернулся ко мне, прожигая взглядом.

— К чему ты мне это говоришь?

Я встала со стула и подошла к нему, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Боже… его близость молниеносно выбила почву из-под ног. Чувствовала, что меня начинает бить дрожь. Сохраняя видимость спокойствия, я передала ему папку.

Он приподнял бровь в удивлении, но не взял ее.

— Вчера я нашла это в своей квартире. В сейфе мужа.

Взял папку, коснувшись моих пальцев. Я отдернула руку, будто обжегшись. Меня, казалось на самом деле, ударило тысячей вольт в том месте.

Костя сел за стол и стал изучать бумаги. На это ушло от силы пару минут. Я не могла просто стоять, прошла и села все за тот же стул.

Он поднял на меня глаза, и его взгляд пугал.

— Хочешь сказать, ты не знала?

— Нет, поверь.

Он не ответил. Закурил очередную сигарету, я уже сбилась с их счета. Молча, смотрел на меня сквозь дым.

Никто из нас не произнес ни слова. Мне казалось, что бешеный стук моего сердца отчетливо слышен в этой тишине. Без разрешения потянулась к пачке и тоже закурила.

Он с удивлением проследил за моими действиями.

— С каких это пор ты куришь? — спросил зло, — что еще я о тебе не знаю?

— С тех самых пор, Костя, — сказала устало, — вот теперь знаешь…

Удар рукой по столу заставил вздрогнуть. От его крика, казалось, вот-вот вылетят стекла.

— Какого хрена, Милена??? Почему ты молчала? Почему не рассказала про свой брак?

Он буквально выплюнул это слово. Прожигал меня яростным взглядом, от которого мурашки побежали по коже. Чтобы как-то успокоиться, я встала со стула и отошла в сторону от стола. И что ответить на это…?

— Я не знаю, Костя. Правда, не знаю, — сделала глубокий вдох, — я боялась… стыдилась себя.

Не заметила, как начала ходить по кабинету. Остановилась и встала к нему спиной. Снова нахлынули все те эмоции, которые разрывали меня эти годы. Обхватила себя руками, стараясь сдержать слезы.

— Я столько лет жила, наказывая себя… Столько лет мирилась с осознанием этого, — я резко повернулась к нему и отшатнулась назад от неожиданности. Он стоял совсем рядом со мной, — я сама себя ненавидела, понимаешь? Не могла переступить через это…

Я не могла понять, о чем он думает. Он просто слушал и смотрел мне в глаза.

— Костя… — голос дрогнул, — я же люблю тебя. Всегда любила… Я столько ошибок совершила, сама все разрушила и я…

Он резко перебил меня.

— Сука ты, Полякова!

Я даже не успела понять смысл этих слов, как в следующее мгновение была прижата к его телу. Он молниеносно набросился на мои губы, сминая, наказывая… Это не был поцелуй нежности. Он был груб, руки сжали за талию… казалось, еще чуть-чуть и мне нечем будет дышать…

Но все это я отмечала на автомате. Одно лишь прикосновение его губ, и во мне словно что-то взорвалось. Как же я скучала по нему, я только сейчас поняла, что все эти месяцы я не жила, существовала. Я тут же стала отвечать, с такой же страстью. Зарылась руками ему в волосы и прижалась еще сильнее. Мне было до сумасшествия необходимо стать с ним одним целым, раствориться в нем без остатка…

Я не чувствовали боли, на губах останутся следы, но мне было плевать. Ощутила соленый вкус на наших губах и поняла, что это мои слезы.

Костя, едва слышно зарычав, спустил губы на шею и стал целовать кожу, прикусывая, оставляя следы. От каждого касания я тряслась, как в лихорадке. Мне казалось, что ноги не способны меня держать, я буквально повисла на нем. Сердце готово было выскочить из груди, в этот момент я хотела его, как никогда. Было слышно лишь наше хриплое дыхание. Я хотела растянуть, продлить это мгновение, чтобы потом в особо трудные минуты доставать их закутков своей души.

— Костяяя…

Это был то ли всхлип, то ли стон. Но именно он и привел нас обоих в чувство. Так же быстро, как все началось, все это и закончилось. Мы стояли друг напротив друга. В его взгляде было столько чувств, желание, злость… они сменяли друг друга со скоростью света. И если злость я была готова принять, я ждала ее, то промелькнувшая в таких любимых синих глазах боль, выбила весь воздух из моих легких.

Дрожащими руками дотронулась до своих губ.

— Костя, я думала…

— Что, Костя??? — он снова перешел на крик, — что, бл*ть, Костя?!

Он резко выдохнул и пошел к столу.

— Что ты хочешь от меня услышать, Милена? — его тон снова был холоден, а я поняла, что во мне умирает что-то, так и не успевшее расцвести. Тело начала бить мелкая дрожь, уже не от желания, от боли, — Я не знаю, что тебе сказать.

Эти слова он произнес как-то обреченно и тихо. Смотрела на него и понимала, что ничего не изменилось. Я все такой же враг для него, как и была в нашу последнюю встречу.

Он уже не смотрел на меня. Закурил сигарету и, медленно выпуская дым, уткнулся взглядом в пол.

Мне хотелось кричать, мне хотелось кинуться к нему и молить о… о чем??? О любви, которой быть не может..?

Все чувства пропали разом. В один момент. Мне казалось, что я нахожусь под каким-то куполом, из которого нет выхода.

Дальше все было словно во сне. Я поправила одежду, блузка была расстегнута на несколько пуговиц. А я даже не заметила…

— Зато мне есть, что сказать тебе, — я сама не узнавала своего безжизненного голоса, — я улетаю во Францию. Навсегда. Теперь я могу пообещать тебе, что исполню твои слова. Я не увижу тебя больше… никогда, Зарецкий. Как ты и хотел.

Сказав это, я с выпрямленной спиной направилась к двери. Лишь бы не обернуться, чтобы он не увидел слез. Ждала. В глубине души ждала, что остановит, но этого не произошло. Да и не должно было…

Когда рука коснулась двери, я услышала за спиной его хриплый голос. Казалось, что слова даются ему с трудом, но я решила, что это плод моего воображения.

— Ты вернешься к мужу?

На секунду замерла, как от удара. Боль от этого предположения разрушила все те призрачные надежды, которые я хранила в себе. Уже на выходе произнесла, все также не оборачиваясь.

— С недавних пор я вдова.

Закрыла за собой дверь и прошла мимо Валентины, не останавливаясь.

КОСТЯ

Мне кажется, сейчас я с точностью понял и прочувствовал на себе выражение «взрыв мозга». Милена снова это сделала. Своим поведением перевернула все с ног на голову. Она до сих пор имеет власть и контроль над моим мозгом и телом.