Где деньги, мародер? (СИ) - Фишер Саша - Страница 38

— Значит, ты больше на меня не сердишься? — спросил я.

— Будешь должен, — ответила Натаха. — Сейчас чаю заварим, я там кренделей принесла…

Ночное освещение в Уржатке было довольно скудным. Электрических фонарей туда не протянули почему-то, а в качестве какого-никакого источника света местные обитатели использовали бочки. До середины они были заполнены песком, а на верхней части пробито множество дырок. Когда хотелось, чтобы света было побольше, то в бочку швыряли охапку сухого хвороста. Если не было хвороста — любую тряпку. Если не было тряпки… В общем, принцип понятен. Большая часть этих бочек не подавала особых признаков жизни, только на дне слегка тлели угольки.

Мы с Натахой шли вместе, Гиена — слегка поодаль, делая вид, что вообще не имеет к нам отношения. По плану, мы тоже скоро должны были разделиться. Как только свернем к реке. И тогда я дойду до зарослей лопуха и там залягу, а Натаха дойдет до бабки и проверит, что у нее там с ясновидением. Ну и заодно удостоверится, что меня там не поджидают. Или что наоборот поджидают. В общем, разведка боем.

План оказался хорош, но только в теории. Почему-то при планировании этой замечательной акции, я как-то не вспомнил вовремя слова Йована и Бориса про эту самую Уржатку. «Перо под ребро», и все такое…

— Хоба-доеба! — ближайшая к нам бочка вдруг взвилась высоким пламенем. Яркие языки огня тут же выхватили из окружающего мрака довольно мерзкое лицо с маленькими глазками и крохотным же носиком. Если у него и было что-то большое на лице, так это рот. Толстые слюнявые губы растянулись в улыбке, обнажая широченную щель между передними зубами. — Это что у нас за краля такая в наших краях? И что это еще за какашка к вашей туфельке прилипла, мадмазель?!

Из окружающей темноты как будто бы соткалось сразу несколько фигур. Здоровый мужик с широкой черной бородой и здоровенной золотой серьгой в ухе. Высокий жилистый парень в тельняшке, сжимающий в руке мачете. Его я сразу же прозвал Морячок. Третий тоже был невысоким, как и Губошлеп рядом с бочкой, но я счел его опаснее остальных, потому что у него было ружье. И еще какое-то оружие, он ремни подмышечной кобуры случайно засветил.

— А вот милости просим, гости дорогия! — Губошлеп выскочил из-за бочки и отвесил издевательский поклон. — Точнее, гостья дорогая, конечно! — он, кривляясь, подошел к Натахе и шумно втянул носом воздух. Потом повернулся ко мне. — А ты, малохольный, если прямо сейчас сбежишь, чтобы пятки засверкали, то целеньким останешься. Ну а если неееет… Незваный гость, он же знаешь хуже кого?

— Есть другая идея, — сказал я. — Мы идем по своим делам, и вы идете по своим делам. И все мы делаем вид, что ничего не произошло. Как вам?

— Да ты борзый какой-то, как я посмотрю! — Губошлеп вышел из-за бочки и вихляющей походкой подошел к нам. Я глянул на Натаху. На ее лице — никакого волнения. Скучающая безмятежность. Только пальцы незаметно разминает. Со стороны может даже показаться, что волнуется. Я ухмыльнулся.

— Я, друг мой, как раз адекватно на вещи смотрю, — краем глаза я следил за обвешанным оружием недомерком. Похоже, тот пока не чувствовал никакой опасности. Ну или просто хороший игрок в покер.

— Вообще-то Кукуха дело говорит, — пробасил Борода. — Девушка такая тебе без надобности. Так что оставь ее нам, а сам топай куда шел.

— Эй, Корона, так это мы что ли оскорбление без ответа оставим? — Губошлеп обиженно надул губы.

— Так я вроде даже и оскорблять пока не начал, — я подмигнул Бороде и посмотрел на Губошлепа. — А девушку-то ты спросил, хочет ли она с вами остаться?

— Ох ты ж, цаца какая, спрашивать еще у нее! — Губошлеп протянул руку к груди Натахи. Она неуловимо увернулась, перехватила кисть и легонько совсем ударила чуть ниже локтя. Кость хрустнула. Тоже тихонько, но все услышали. Лицо Губошлепа побледнело, несколько секунд он стоял молча, как будто не мог поверить в происходящее. А потом заорал. Отскочил в сторону, баюкая сломанную руку.

Вот теперь недосказанностей не осталось. На меня бросился Морячок, выставив вперед мачете. Борода придвинулся ближе, расставил руки, собираясь перехватить Натаху. Недомерок повел стволом в нашу сторону, но стрелять сейчас он вряд ли будет, если не совсем идиот.

Я уклонился от двух резких ударов мачете, но ударить Морячка не получилось — длинные руки у него, зараза. Еще и быстрый, как змея.

Натаха крутанулась и достала Бороду в челюсть. Тот почти увернулся, но получил все равно чувствительно. И отскочила назад, умница моя, чтобы спину мне прикрывать. Мачете Морячка со свистом рассекало воздух, а сам он приплясывал и упруго качался из стороны в сторону. На лице — выражение болезненного азарта схватки. Адреналиновый наркоман этот парень, похоже.

Борода тоже выхватил нож и начал медленно надвигаться на Натаху.

Губошлеп ныл от бочки что-то неразборчиво матерное, я не прислушивался, но вряд ли он там желал нам доброго вечера.

Я понял, что если не рискну, то фиг я Морячка достану, так что я поднырнул под мачете и быстрым движением провел удар в печень снизу. Морячок хэкнул, дернулся, мачете просвистело у меня над ухом.

Неожиданно бахнул выстрел. Блин, я почти упустил из вида того недомерка!

Но стрелял не он…

— Братаны, чего не поделили? — из темноты появился Гиена. — Гуляю я, понимаешь, никого не трогаю, смотрю — кого-то бьют…

— Топай своей дорогой, бородатый! — процедил Борода.

— Вот ты не поверишь! — Гиена ухмыльнулся. — А я ведь как раз ей и топаю! А тут вы! Незадача какая! Ну-ка ружьишко положил свое, мозгляк!

Ствол дробовика Гиены почти уперся в бородатого. Недомерок насупился, бросил взгляд на Морячка.

— Натурально, парни, шли бы вы по домам уже, — примирительным тоном сказал Гиена, досылая в магазин еще один патрон. — Мы по делу. Пришли — ушли. Зачем вам эти проблемы?

Недомерок все еще нерешительно сжимал ружье, так ни на кого его и не направив.

— Эх, давно хотел попробовать! — Гиена нажал на спуск, и из ствола дробовика вырвалась длинная струя ослепительного пламени. Морячок повалился на бок, стряхивая огонь с рукава опаленной тельняшки. Бороду тоже слегка достало. Но эффект был скорее устрашающий.

— Мы вас запомнили… — процедил Борода, делая шаг в темноту. Бесполезный вооруженный недомерок развернулся и припустил по улице. Морячок исчез последним. То есть, предпоследним. Губошлеп метнулся, было, за ними, но споткнулся и со всего маху грянулся об землю, прямо на свою сломанную руку. Завял, попытался отползти, но я встал у него на пути и наступил ботинком на здоровую руку.

— Куда торопишься, Губошлеп? — спросил я ласковым голосом. — А поговорить?

— Что ты ко мне прицепился? — проныл Губошлеп, поднимая на меня взгляд.

— Я прицепился? — удивился я. — Мы вообще-то шли по делам. Точнее, девушка шла. А мы просто ее провожали, чтобы ее такие, как ты по дороге не обижали.

Губошлеп бросил испуганный взгляд на Натаху и попытался отползти в сторону. Лицо его скривилось от боли.

— Вы тут разбирайтесь с ним пока, а я пойду, — сказала Натаха. — Далеко только не уходите.

— Слышь, Губошлеп, — говорю. — Эти твои подельники еще придут разбираться? Или бросили тебя нам на съедение?

— Да не придут они, — Гиена сплюнул. — Мелкая шантрапа, только на легкую добычу кидаются, видал таких тыщу раз.

— Иди, Натаха, мы тебя здесь подождем, — я убрал ботинок с руки Губошлепа. — Поднимайся, болезный.

— Тебе чего еще? Чего? — снова заныл Губошлеп.

— Да ничего, — я пожал плечами. — Так, поболтаем о том, о сем.

— А если я не хочу с вами болтать? — Губошлеп сел, придерживая раненую руку на груди.

— Могу тебе ногу сломать, чтобы выбора особо не было, — доверительно сообщил Гиена. На самом деле он вовсе не был расслаблен. Было заметно, что ушки на макушке, а палец на спусковом крючке.

— Да ладно тебе, Гиена, мы же не злодеи какие, — я усмехнулся.