Ужас Дикого Леса (СИ) - Горъ Василий - Страница 18

25 августа 2075 г.

…Утро первого дня студенческой жизни наступило в три с минутами дня, когда организм вынудил меня наведаться в санузел. На часы я посмотрел уже там, решил, что столько спать нельзя, и отправился в здоровенную ванную, явно рассчитанную на максимально возможный законный вариант семьи, то есть, на мужа, старшую жену и трех меньшиц. Почему? Да потому, что перед зеркалом во всю правую стену обнаружилось три раковины, в джакузи было пять сидений-лепестков, а в сауне и в душевой кабинке запросто поместились бы четыре мужика моей комплекции. Впрочем, все это радовало глаз не только дизайном и размерами, но и функциональностью. А последнее, да еще и после затянувшейся пещерной жизни, сводило с ума. Вот я в душевую кабинку и вломился. В темпе определился с самым комфортным температурным режимом, конфигурацией форсунок и типом воздействия, подтвердил выбор, уперся руками в стену по обе стороны от терминала, почувствовал спиной первое «робкое» прикосновение водяных струй и с наслаждением закрыл глаза.

Отъехал минут на пятнадцать, если не больше. Потом услышал тихий шелест отодвигающейся двери, второй шелест, стук и стон наслаждения:

— О, Жива, какой же это кайф!!!

То же самое читалось и в эмоциях сестренки, и я невольно улыбнулся:

— Добрый день, Рыжик! Выспалась?

— Неа. Дрыхла бы и дальше, но без тебя некомфортно.

— А я коварно сбежал…

— Ага!

— Гад?

— Нет, ты у меня Добрый Волшебник. Во, кстати, вспомнила — мы с тобой вчера забыли пообщаться с полицейскими!

— Мы вчера забыли обо всем на свете… — вздохнул я. — Добрались до коттеджа, побросали в прихожей пакеты с покупками, нашли спальню и отключились. Хорошо, хоть нашли силы раздеться и упасть на кровать.

— Камеры и «жучки» смотрел? — явно начав просыпаться, спросила она.

— Ага. И вчера, и сегодня. Как ни странно, их нет.

— Здорово. Значит, сможем тренироваться по обычной программе.

Я мысленно схватился за голову:

— Солнце, тебе не надоело?!

Рыжая задумалась, а секунд через десять, окончательно отойдя от сна, задумчиво хмыкнула:

— Ты не поверишь, но мне надоели неустроенность, сумеречное зрение, светляки и необходимость постоянно обновлять усиление. А тренировки — нет: я каждый божий день узнавала что-то новое и ужасно интересное, становилась сильнее, нарабатывала реальный боевой опыт и, что самое главное, занималась всем этим на пару с тобой. Поэтому хочу еще!

— Маньячка!

— А где главное слово? — притворно возмутилась она.

— Моя маньячка! — «торопливо» исправился я, а через мгновение эта безбашенная оторва поднырнула под мою левую руку и обняла. Спереди, вжавшись в меня голой грудью.

Не скажу, что это было неприятно, но я все равно подобрался:

— Ла-ад?

— Уведомление получил? — вопросом на вопрос ответила она. Судя по эмофону, вопрос был задан не просто так, и я на него ответил:

— Если ты про вчерашнее, то да: тридцать первого числа нам надо будет зайти в административный корпус и получить амулет с последним шансом.

— А мне придется заглянуть еще и в целительский корпус… — крайне недовольно буркнула она. — За печатью бесплодия, ибо «Все, что происходит в Академии, в Академии и остается», а внезапная беременность выносит сор из избы. Позволять ее ставить штатным целителям МАО будет идиотизмом: они обнаружат, что я до сих пор невинна, сделают соответствующую отметку в медкарте, и легенда о нашем супружестве пойдет прахом. А создать эту структуру самостоятельно, как ты понимаешь, я не смогу — для работы такой печати необходим другой «окрас» Силы. Да, можно выехать за пределы МАО, благо, статус студента позволяет, но я бы не рисковала — Доломановы обижены слишком сильно, а значит, встретят на выходе. Таким образом, отключать мою фертильность придется тебе. Кстати, ты мне потребуешься и тридцать первого: если мы зайдем на прием вместе, то целитель не рискнет усаживать меня в гинекологическое кресло и без лишних слов воспользуется амулетом Орсона. Поэтому осмотр займет не полчаса-час, а положенные пятнадцать-двадцать секунд. Ну, и какое после этого может быть стеснение? Впрочем, его нет и без этого: я чувствую себя твоей, и никуда от этого не деться.

Она, как всегда, говорила правду. Причем без прикрас: по словам матушки, девять из десяти целителей-мужчин отправляли в кресло всех более-менее симпатичных представительниц слабого пола, «дабы было удобнее создавать структуру заклинания», хотя оно того не требовало. Ну и, конечно же, растягивали процесс до невозможности. А как отдельно взятые сотрудники Академии реагируют на Ладу, я уже нагляделся. Во время экзаменационного теста. И не собирался им потакать.

Да, эту проблему можно было решить и без моего участия. Но имелась и другая, в разы серьезнее: в большинстве клиник менталисты считались врачами, соответственно, на осмотре мог появиться Свищев. Что действовало на нервы. Настолько сильно, что я без колебаний согласился со всеми выкладками сестренки, включая самую последнюю:

— Ладно, поставлю сам. И схожу с тобой на прием.

— Слава всем богам! — облегченно выдохнула она, потерлась щекой о мою грудь и продолжила в том же духе: — Кстати, помнишь, перед тестами ты описывал наиболее вероятные проблемы?

— Конечно.

— Так вот, я додумалась еще до одной: как только мы с тобой начнем выделяться на общем фоне, к нам начнут цепляться. И не только ради баллов — девчонки, вместе с которыми мне придется переодеваться и принимать душ, примутся искать изъяны. Для того, чтобы было, от чего отталкиваться в дальнейшем злословии. Меня мои изъяны не колышут — я знаю, что ты меня любишь не за внешность, и давным-давно избавилась от всех комплексов, поэтому последние полтора месяца чувствовала себя счастливой. Увы, тут, в Академии, даже такие мелочи, как растяжки вдоль позвоночника или на груди начнут бить по тебе фразами типа «Надо же, какой дурак — взял в жены такую корягу!» А этого я допускать не собираюсь. Предпочту, чтобы все сплетницы удавились от зависти. В общем, приведи меня к своему идеалу. По возможности, еще до первого сентября. И… да, я понимаю, что в твоих руках когда-нибудь раскачаюсь до целителя-Гранда, но при этом уверена в том, что твоего художественного вкуса и таланта все равно не обрету. Дальше объяснять?

Я согласился и с этой просьбой. Причем в разы легче, чем с первой — те растяжки вдоль позвоночника коробили и меня, а тут появилась законная возможность их убрать.

Мой ответ обрадовал сестренку до невозможности, и она предложила неплохую программу на вторую половину дня:

— Тогда давай пообедаем, а то я сейчас переварю сама себя, потом ты часик-полтора позанимаешься моей тушкой, а вечером погуляем. Под ручку, по асфальту и без отвода глаз. А то на дворе последние дни лета, сухо и тепло, а поблизости нет ни Дичков, ни Доломановых…

…Работать с внешностью сестренки оказалось намного проще, чем с внешностью матушки. Да, Радослава, целительница-«девятка», поддерживала организм в идеальном состоянии, но за девяносто семь лет жизни в нем все равно накопилось множество мелких «шероховатостей», требовавших правки. Кроме того, свой возраст она откатила сама. Лет за двадцать до моего вмешательства, по «классической схеме» и кривовато, так что, дорвавшись до возможности исправить все ошибки и сдвинуть биологический возраст с условных тридцати к восемнадцати-двадцати, я делал два дела вместо одного. А сестренка была юна, великолепно тренирована и до восемнадцати еще не доросла. Кроме того, мне опять ворожил Знак, заметно облегчая любые вмешательства и ободряя приятным теплом каждый раз, когда получалось добиться желаемого. Вот я и разошелся по полной программе, убив на косметические правки не полтора часа, а три с гаком. В результате привел к своему идеалу все тело от бровей и до ноготков на пальчиках ног. Правда, после того, как вышел из транса, почувствовал себя не в своей тарелке, так как сообразил, что с разгона скорректировал даже размеры и оттенок ареол.