Воздушные десанты Второй мировой войны - Коллектив авторов - Страница 113

Воздушно-десантная операция в Нормандии была самой сложной из всех тех, которые предпринимались до сего времени, — в ней участвовало несколько тысяч самолетов. Действия воздушно-десантных войск нужно было согласовать с действиями крупнейшего в истории морского десанта. Естественно, планирование и подготовка заняли много месяцев. Нужно было учесть не только действия своих бомбардировщиков и истребителей, но и возможное противодействие немецкой авиации и зенитной артиллерии.

План полета в его окончательной форме показан на рис. 10. В воздухе каждое подразделение выстраивалось над своим аэродромом, а затем по графику занимало свое место в общем потоке. До самого побережья Франции трасса полета была хорошо отмечена, так как использовались все визуальные навигационные средства. Трасса полета первых групп самолетов с американскими воздушно-десантными войсками проходила несколько западнее курса транспортов с морским десантом. Самолеты летели через Ла-Манш и огибали Нормандский полуостров, все время оставаясь вне досягаемости огня зенитных орудий противника, расположенных на островах западнее полуострова. Они придерживались этого курса, пока не достигали берега, затем ложились на прямой курс к районам выброски и высадки.

Рис. 10

Первыми десантниками, коснувшимися французской земли в день D, были парашютисты команд наведения самолетов. Они приземлились между 00 час. 10 мин. и 00 час. 20 мин. и, несмотря на все трудности, выполнили свою задачу. Команды наведения американских воздушно-десантных войск прибыли на место на 30 минут раньше главных сил. В авангарде была команда 101-й дивизии. За ней следовала команда 82-й дивизии, которая высадилась на французской территории в 01 час. 21 мин.

Над Ла-Маншем условия погоды были очень плохими, и самолетам пришлось немного снизиться, в результате чего некоторые из них были сбиты огнем немецкой зенитной артиллерии.

Тотчас после приземления некоторым командам пришлось вступить в бой, что очень осложнило выполнение ими их основной задачи. Однако на 50 % эта задача была выполнена. По сравнению с предыдущими воздушно-десантными операциями, проводившимися без команд наведения, выполнение этой задачи даже наполовину явилось большим достижением.

Мой собственный опыт можно считать типичным для большинства командиров частей, и поэтому на нем стоит остановиться. Я был назначен командиром оперативной группы «А», состоявшей из трех парашютных полков 82-й дивизии, саперной роты, артиллерийского подразделения, группы воздушной поддержки, группы управления огнем корабельной артиллерии и штаба группы. Моя группа должна была десантироваться между 01 час. 00 мин. и 03 час. 10 мин. в день D в трех районах, показанных на рис. 9. Для транспортировки группы было выделено 378 самолетов С-47 9-го транспортно-десантного авиационного командования. Следующим рейсом за нами должны были следовать остальные перевозимые по воздуху части 82-й дивизии на 428 планерах, 52 из них должны были приземлиться до рассвета, а остальные — после рассвета.

Мой самолет был ведущим в группе самолетов, доставлявших 508-й парашютно-пехотный полк, который по плану должен был десантироваться в зоне N. Первый самолет оперативной группы «А» поднялся в воздух 5 июня в 23 час. 15 мин. Взлет и полет над Англией проходили точно по расписанию. Стоя у дверей своего самолета, я видел все визуальные навигационные сигналы. Разговаривая время от времени с пилотом через старшего парашютной команды, я убеждался, что все идет хорошо. Покинув Англию, мы некоторое время не встречали никакого противодействия противника. Оглядываясь назад, я видел, что воздух, насколько мог охватить глаз, был заполнен массой самолетов С-47, летящих плотным строем. Вид был поистине великолепный. Пролетая над островами, расположенными возле побережья Нормандского полуострова, наши самолеты попали под обстрел легкой и тяжелой зенитной артиллерии немцев. Однако снаряды разрывались с недолетом. Это было хорошим предзнаменованием. Французское побережье мы пересекли точно по расписанию. С самолета берега Франции выглядели точно такими же, как и берега Италии, — земля была красновато-коричневой, а дороги и небольшие группы домиков нормандских деревень резко выделялись при свете луны. Было тихо, зенитные орудия молчали (хотя позже другие командиры воздушно-десантных частей и подразделений докладывали, что они были обстреляны зенитной артиллерией, когда пролетали над побережьем). Через несколько минут мы пролетели немного севернее города Брикбек, а затем самолеты вошли в густые облака. Облачность была настолько плотной, что из двери не было видно крыльев самолета. В первый момент я подумал, что мы попали в дымовую завесу, поставленную противником. Однако самолет продолжал лететь, и вскоре мне начало казаться, что, кроме нас, находящихся в самолете, в мире нет никого. Каждый старший команды парашютистов помнил время полета до различных ориентиров в Нормандии. Я знал, что мы должны будем оставить наш самолет через 7,5 минуты после того, как пролетим над линией побережья Франции, чтобы попасть в свой район выброски. Примерно через 7 минут после того, как мы пересекли береговую линию, облака начали рассеиваться. Когда прояснилось, я увидел вспышки огня большого количества зенитных орудий и разрывы снарядов справа от нашей колонны. Наверное, это был Этьенвиль. Нам сообщали о большом скоплении зенитной артиллерии в этом районе, и в тот момент мы должны были находиться как раз над ним.

Я не видел других самолетов, не находил и знакомых ориентиров. К северу от нашей линии полета я обнаружил широкую реку, делающую поворот на запад, и решил, что мы находимся южнее реки Дув. Затем нас начали обстреливать из стрелкового оружия; звук от попаданий пуль в самолет был похож на удары мелких камешков о железную крышу. Вскоре на значительном расстоянии от нас показались один-два самолета. По мере того как облака рассеивались, усиливался ружейно-пулеметный огонь, но до сих пор еще никто в самолете не был ранен.

Самолет снизился до высоты примерно 180 м, и в кабине зажглась зеленая лампочка. Секунды на три я задержался, чтобы последний раз перед прыжком взглянуть на местность, а затем подал команду. Прошло около восьми минут с того момента, как мы пересекли береговую линию. С земли нас продолжали обстреливать сильным ружейно-пулеметным огнем. Судя по доносившимся до нас звукам и по массе летящих во всех направлениях трассирующих пуль, можно было заключить, что впереди нас идет тяжелый наземный бой. Это, вероятно, был Сент-Мер-Эглиз. Там бой завязался сразу после приземления 605-го парашютно-пехотного полка.

Я приземлился во фруктовом саду. Среди деревьев бродило несколько щипавших траву коров. Они продолжали сосредоточенно жевать свою жвачку, совершенно не интересуясь мной. Мой адъютант приземлился около меня. Мы собрали своих парашютистов и вскоре подошли к краю большого болота. Парашютисты были заняты вытаскиванием тюков с вооружением из глубокой топи. Время от времени вокруг нас приземлялись новые группы парашютистов. Немцы не предпринимали никаких попыток атаковать нас. Иногда вдалеке слышались отдельные выстрелы. Восточнее нас чувствовались все признаки тяжелого боя.

Приблизительно через 15 минут по другую сторону болота появился красный свет, а вслед за ним — зеленый. Это были условные сигналы для сбора 507-го и 508-го парашютных полков. Я послал адъютанта через болото, чтобы наладить связь, а сам продолжал руководить сбором материальной части и наведением порядка среди солдат, собравшихся на восточной окраине болота.

Адъютант вернулся примерно через час и доложил, что к востоку от нас находится железная дорога и река, которую можно перейти вброд, хотя ее глубина местами доходит до плеч.