Особенности обучения диких котов (СИ) - Кальк Салма - Страница 24

- Вот, - кивнул профессор. - Или сама, или подберёт. Куда сама может прицепиться?

- Да куда угодно, наверное. Где примут. Предмет, человек.

- Именно. К простецу может прицепиться, так, что он ничего не поймёт?

- Может.

- И что будет с тем простецом, то есть, с магически неодарённым?

- Может плохо стать. Он может что-нибудь сделать, сам не поймёт, что.

- И это тоже, да. А если силы было не кот наплакал, как у тебя сейчас, а много?

- Может возникнуть магическая аномалия.

- Верно. И что с ней потом делать?

- Звать специалиста, чтобы перенаправил и перераспределил силу.

- Вот, всё ты знаешь. А пишешь – лужа. Значит, чем опасны незавершённые магические действия?

- Выплесками силы, оставшейся без контроля и угрожающей мировому равновесию, - Анна сама не ожидала, что выдаст формулировку из учебника так легко.

- Говорю же – всё знаешь, - вздохнул де ла Мотт. – Осушай свою лужу.

Когда она справилась с этим нехитрым делом, то села обратно, а профессор снова что-то искал в её тесте.

- Сдаётся мне, ты всё знаешь, но почему-то не можешь сформулировать. Ты сильная талантливая девочка, в чём беда?

- Я не понимаю, - прошептала Анна. – Ничего не понимаю.

- Так уж и ничего, - покачал головой профессор. – Если бы ничего, ты и сейчас не сказала бы ничего.

- Правда, не могу запомнить, - это так жалко прозвучало, что слёзы закапали всё равно что сами.

- О-о-о, ну вот плакать из-за несданного теста точно не стоит, - профессор вышел в приёмную. – Марта, дайте, пожалуйста, воды. Да, стакан. Достаточно, спасибо, - закрыл дверь и протянул Анне. – Пей, выдыхай, и слушай. Трудность первого года обучения как раз в том, чтобы понять – как же на самом деле делается всё то, что человек делал сам собой едва ли не от рождения. Зачем разбираться в каких-то там потоках силы, если и так хорошо, правда же? – дождался кивка Анны и продолжил. – Так вот, умы, как сказал один великий человек прошлого, Гвидо Монферратский, бывают трех родов: один все постигает сам; другой может понять то, что постиг первый; третий - сам ничего не постигает и постигнутого другим понять не может. Нам с вами предстоит понять, как приблизить свой ум к умам первого рода, ибо с другими в магических искусствах делать нечего, сказал этот самый Гвидо, ещё познакомимся ближе на истории магии. Кроме того, что я с ним полностью согласен, я скажу ещё вот что: бывают разные степени магической одарённости. Кто-то одарён едва-едва, там и учиться нечему, такие даже в магический колледж не идут, потому что не смогут работать с применением магии. Кто-то одарён сильнее, но ему достаточно колледжа. Он понимает всё о том, как применять свою силу на практике, и умеет это делать. А есть те самые умы и силы первого рода. Которые могут постичь не только о себе, но и о том, как магия прописана в системе нашего мира. И что с ней делать, и как избегать тех самых аномалий, и как с ними бороться. Потому что если не они, то кто? В нашем случае, если не мы с тобой и не все твои однокурсники, то кто? Ты одарена очень щедро, грех не развивать такую силу. Но к силе потребен ещё и ум, и понимание того, что мы вообще делаем. Есть контакт?

- Есть, - выдохнула Анна.

- Вот и славно. Ступай, учи неделю, и приходи пересдавать. Вопросы будут другими, хоть и о том же самом. И даже не думай сомневаться – ты сможешь. Даже если не сразу – всё равно сможешь.

- Откуда вам знать, профессор? Вдруг не смогу? – Анна сама не поняла, откуда в ней взялась смелость для такого вопроса.

- Поверь, вижу, - усмехнулся профессор. – У тебя просто нет вариантов, только смочь, - и подмигнул точь в точь, как его внучка Клодетт.

А вдруг профессор и правда знает о ней что-то, чего не знает она? Наверное, нужно пробовать.

Анна попрощалась, вышла из приёмной и в коридоре увидела почти всю компанию неудачников – и Флинн с Лои, и Жиль де Роган, и Габи, и остальные, только Финнеи не было.

- Ну что, лучшие студенты первого курса, живы, да? – возгласил Флинн. – Пошли отмечать!

- Что отмечать? – нахмурилась Анна.

- Всё, - драматически вздохнул Флинн. – После такого стресса нужно того, расслабиться.

Внутренний голос зашептал, что нужно идти домой и браться за учебники, но она почему-то пошла со всеми. Отправились в кафе на территории студенческого городка, там Флинн и ещё один парень, Роже, притащили пива, пиццу и бутерброды, а те, кто не жаловал пиво, заказали арро. Анна слушала, смеялась, как и все, и думала – может быть, она справится?

В конце концов, наверное, профессор не стал бы просто так её обнадёживать?

Посвящение в студенты и тест у профессора де ла Мотта Леон пережил проще многих.

Посвящение было ему в новинку. На школьные тусовки он никогда не ходил, даже если вдруг о нём вспоминали и звали. Потому что однажды, года за три до выпуска, было дело, согласился – и сдуру пришёл. И совершенно не ожидал, что его сделают объектом всеобщих насмешек. Осмеяли его одежду, его внешний вид, его манеру отвечать на уроках и даже тот факт, что он не встречался ни с какой девочкой. И это при том, что одежда у него была вполне нормальная, мама никогда его не зажимала. Внешний вид – ну, обычный, чего тут. Ответы на уроках можно было оборжать вот вообще у всех, потому что всем случалось говорить чушь. А девочки… да нужны они, эти девочки, к ним же на хромой козе не подъедешь. Чуть что вопят – ой, некромант, не подходи, я боюсь. Ну и зачем она сдалась-то, подходить к ней, если она боится? И чего, кстати, боится?

И вот в тот раз, когда парни из класса совсем прижали, Леон поманил их за собой в соседнюю комнату – гуляли у одного из одноклассников, у которого в квартире был десяток комнат, наверное. Леон увлёк самых активных за собой, а там когда уже собрались бить, и ещё кто-то предлагал порезать на кусочки его новые красивые кроссовки, он оценил обстановку и снял амулет. Просто снял, а этих дураков пальцем не трогал. Сила красиво плеснулась мертвенно-серыми щупальцами, он уже знал к тому моменту, что если всё хорошо, то щупальца серебристые, а если он разъярён – то тускло-серые. Ох, как они заорали, бросили ему и кроссовки, и рюкзак, и кепку, и хотели бежать жаловаться, но он сказал, что пока ещё никого пальцем не тронул, но если хоть один из них пожалуется – то тронет непременно. Взял свои вещи и провалился в тени.

Эта демонстрация произвела серьёзное впечатление. Нажаловаться на него всё же попытались, но классная наставница магом не была, в тонкости не въезжала, мама встала за него горой и сощурившись, говорила отцу главного обидчика – вы, мол, расскажите сыну, что все подобные обвинения рассматриваются магической полицией, и если кто-то из участников говорит неправду, то это сразу же станет известно. Не боитесь?

Что характерно, никто из них не захотел иметь дело с магической полицией. И кажется, самым громким дома объяснили, что можно, а что нельзя, потому что от Леона после того случая отстали. Никуда не звали – но не больно-то и хотелось.

А тут – вечеринка магов и только магов, никаких вам дурных простецов. О нет, Леон знал, что в приличном обществе воспитанные маги так не говорят. Но хотел и говорил. Потому что. Увидит приличных простецов – там посмотрит. А пока так.

И он даже решился немного выпендриться – ну, все же выпендриваются, а он чем хуже? Нашёл в сети рекламу магического стилиста по причёскам для мужчин и пошёл. Деньги кое-какие были – подарок на выпуск и зачисление в Академию, он ещё не всё на мороженое потратил. И в этом салоне парень-прикладник сходу просёк, что Леон хочет, хоть тот и не очень-то смог объяснить. Состриг ему волосы почти под ноль, остаток покрасил, и ещё всякие узоры мудрёные нарисовал сверху. Никаких вам причёсок, помыл – и достаточно.

Мама посмотрела и посмеялась, и потрепала его по этой самой голове. Сказала – если тебе так лучше, то и ладно. Осталось показать однокурсникам. Одноклассников бы удар хватил на месте, а тут что скажут?