Бог Гнева (ЛП) - Кент Рина - Страница 17

Инициация не для таких маленьких девочек, как она.

И все же она бежала за него, и боролась тоже.

Это было бесполезно, и я положил этому конец еще до того, как все началось, но потом она попросила меня трахнуть ее.

«Я не хочу умереть девственницей» — вот что она сказала.

Я почти слышу дрожь в ее мягком голосе и вижу, как дрожат ее бархатистые розовые губы, когда она это сказала. Я чувствую отчаяние за этими словами. Было ли это желание остаться в живых или быть оттраханной, я понятия не имел.

Мой член предпочел поверить во второе.

Я был серьёзен, когда говорил, что не трахаю девственниц. Они меня не соблазняют, и у меня нет желания сорвать чью-то плеву.

Но в тот момент? Я был так близок к тому, чтобы разорвать ее девственную киску, просто чтобы увидеть, как плачет скучная девчонка с жесткой моралью и осуждающим взглядом.

Я получил свой шанс, когда она совершила ошибку, придя ко мне домой и забредя в мой лес. Сразу после того, как она дала мне заглянуть в свои самые глубокие, самые темные фантазии.

Сразу после того, как она сбежала с инициации, я взломал ее телефон, потом увидел сайт, который она посетила, и игру, на которую она подписалась.

Я также видел ее фотографии.

Скриншоты с аккаунта Лэндона Кинга в Instagram и любые другие его фотографии, размещенные другими людьми.

Она хранила их в секретной папке под названием «Мой принц».

И сюрприз-сюрприз, ее принц был записан в тот клуб, в который она записалась. Он состоит в нем уже много лет. Я знаю, потому что я тоже в нем состою, если не для чего-то другого, то для того, чтобы присматривать за ним.

Сесили дала все правильные ответы, чтобы ее так называемый принц опустошил ее в неизвестном месте.

У гордой, строгой девушки на самом деле есть склонность к извращениям.

И не просто склонность

Это слишком извращенно.

К такому хорошие девочки вроде нее и близко не должны подходить, не говоря уже о том, чтобы подписаться.

Как только она нажала «Отправить», я прокрутил свои уведомления и нажал «Принять».

Она не предлагала себя мне, но я все равно принял ее.

Если Лэндон не хотел, чтобы я возилась с ней, он должен был посадить ее на поводок.

Оглянувшись назад, я обнаружил, что потерял Николая на своей высокой скорости. Либо так, либо этот ублюдок действительно убил себя.

Знакомый вид здания передо мной заставляет меня остановиться под большим деревом, которое маскирует меня и мой мотоцикл.

Это приют для животных. Тот самый, в котором работает волонтером моя сестра, потому что она защитница всего красивого и маленького.

Но я смотрю не на сестру.

Это раздражающее существо.

Сесилия Найт.

Она сидит на скамейке на улице. Редкие лучи английского солнца окрашивают ее глаза в жидкий сине-зеленый цвет, когда она листает книгу.

Ее серебристые волосы, почти белые, как у ведьмы, блестят под светом. Она потирает переносицу, а ее нижняя губа выпячивается вперед.

Я поглаживаю шлем, а в голове мелькают ее образы в более компрометирующих позах.

Морщится, всхлипывает, извивается, плачет и кричит.

Особенно кричит.

Она так хорошо это делает, что меня и удивило. Невозможно было бы приписать ей эту черту, учитывая ее жесткий, деловой образ.

Но, с другой стороны, я никогда не думал, что кто-то вроде Сесилии тоже может увлекаться первобытными играми.

В конце концов, тихие люди прячутся лучше всего.

Если бы это был кто-то другой, я бы оставил их в покое, но она совершила ошибку, оказавшись там, где не должна была быть.

Возможно, Лэндон думал, что сможет использовать ее против меня, но все будет с точностью до наоборот.

Своим скучным, а может и не очень скучным существованием она привлекла к себе самое худшее внимание.

Мое.

Сесилия

— Ты должна вернуться домой.

— Папа! — я переключаю свое внимание с книги на телефон, и меня встречает лицо моего образца для подражания.

Он ухмыляется, демонстрируя глубокие ямочки на щеках.

Ксандер Найт — мой отец, мой первый лучший друг — Ава появилась позже — и самый лучший отец на земле.

У него классически красивое лицо с золотистыми светлыми волосами, небесно-голубыми глазами и острой линией челюсти.

Мама говорила, что он был самым популярным мальчиком в школе и притягивал к себе внимание всех как магнит не только благодаря своей внешности, но и благодаря своему обаянию.

Можно с уверенностью сказать, что я не унаследовала ни одной из этих легких черт, и это не из-за отсутствия попыток с его стороны.

— Я просто слишком сильно скучаю по своей единственной дочери, поэтому либо ты возвращаешься в Лондон и учишься в местном университете, что, кстати, сделает всех счастливыми, либо я нахожу дом рядом с тобой, чтобы мы с твоей мамой могли видеть тебя постоянно.

— Нет и тому, и другому, — я подавляю улыбку, потому что прекрасно понимаю, что папа способен на это, и он уже в третий раз предлагает такой вариант.

Когда мы поехали в школьную поездку в тринадцать лет, папа вроде как убедил всех остальных отцов арендовать дом отдыха недалеко от нашего лагеря.

Папа и отец Авы, дядя Коул, в конце концов купили его, потому что деньги такие лишние, а потом они притворились, что случайно наткнулись на то место, где мы остановились.

Это была самая ужасная ложь за последние столетия. Мы с Авой пришли к пониманию того, что у нас слишком заботливые папы, и нам придется смириться с этим фактом, а не бороться с ним.

Неважно, сколько нам будет лет, мы всегда будем их маленькими девочками, которых они хотели бы оставить молодыми навсегда.

— Я серьезно, — говорит папа с другого конца телефона, и между его бровями появляется линия. — Я не могу спать по ночам, думая, что с тобой что-то случилось.

— Ты просто параноик. Я цела и здорова.

Я улыбаюсь ему своей лучшей улыбкой и чертовски надеюсь, что он не видит скрывающихся за ней сомнений и беспокойства.

Я здорова, но только физически, но я определенно не была здорова эмоционально. С той ночи месяц назад.

С тех пор что-то внутри меня уменьшилось и исчезло, и я не смогла бы найти это снова, даже если бы попыталась.

Все было неправильно.

От моих извращенных наклонностей до того, что я позволила себе оказаться в таком положении, даже если это было для Лэна.

Я никогда не чувствовала такого стыда и такого разочарования в себе, как в тот момент, когда поняла, что тот, кто преследовал меня в темноте и принес мне самый мощный оргазм, который я когда-либо испытывала, был никто иной, как Джереми Волков.

Дьявол с острова Брайтон и правящий Люцифер КУ.

Я не могла смотреть в зеркало в течение нескольких дней после инцидента, проваливалась в себя больше раз, чем могла сосчитать так, что даже мои друзья начали по отдельности спрашивать меня, не случилось ли чего.

На мгновение я действительно подумала о том, чтобы вернуться домой и найти утешение рядом со своими родителями, дядей Кирианом и дедушками, но чем это отличалось бы от бегства?

К тому же, если бы я так поступила, то показалась им не в духе и зря бы побеспокоила их.

Я рада, что не поддалась этому порыву и осталась на месте. Если бы папа почувствовал хоть намек на беду, он запер бы меня в доме и потребовал бы уничтожить моих демонов за меня.

Но я уже вышла из того возраста, когда позволяю ему делать это от моего имени. Реальный мир без него гораздо страшнее и полон людей, которые без колебаний уничтожили бы меня, но я должна сделать это сама.

Так же, как я пережила тот черный день в одиночку.

Папа сдвигается, позволяя намеку на его домашний офис появиться позади него.

— Я все еще волнуюсь. Я бы хотел, чтобы ты все еще была моей маленькой Сеси, которая обнимала мое бедро и каталась на моих плечах.

Мне тоже, папа.