Библиотекарь рун (СИ) - Савин Ким - Страница 52

Мы выбежали в потоке таких же запоздалых студентов за входную арку и с облегчением увидели дары местного прогресса – конное такси. Небольшие двуколки на одного, от силы - двух человек, с извозчиком, размещавшимся за полуоткрытой пассажирской «скорлупкой» этой полукареты. В Асборге я такого сервиса не помнил. А вот здесь, в Уртире они уже попадались мне на глаза, когда мы только заезжали в город. К Академии «таксисты» собирались, видимо, целенаправленно – к часам ожидаемого отбытия основной массы студентов. Фу-ух! На фиг экономию, особенно, для первого дня в незнакомом городе!

Думали в таком же ключе – не мы одни. И такси быстро сокращались в количестве, разбираемые студентами. Общежитие же - начинало принимать своих постояльцев только с завтрашнего дня. На наше счастье к арке подъехала еще одна двуколка – с нашей стороны улицы -и мы ринулись к транспортному средству. Пятнадцать грошей были явно и чрезмерно завышенной суммой, но я был готов морально заплатить сейчас и больше. Мы втиснулись кое-как на внутреннюю скамеечку коляски, кучер застегнул за нами невысокую кожаную «шторку», должную прикрывать нас от пыли или грязи, и официальные первокурсники отправились к долгожданному ужину. В сгущавшемся мраке - особо разглядывать было нечего и мы углубились в обмен первыми впечатлениями об альма матер…

Внезапно, мерное покачивание нашего такси было прервано резким ржанием лошади и мы чуть не соскочили вперед с лавочки - из-за неожиданной остановки. Сколько куриц должно перейти дорогу, чтобы возчик так сильно натянул поводья?

- Вылезайте! Живо! – негромко, но жестко скомандовал мужской голос откуда-то сбоку от нашей кабинки без окошек.

Не понял, это что, проверка регистрации по-азалийски? Я призвал Источник и приготовился, в случае чего, выпустить Плеть или запустить Шаром. Валле тоже явно готовился не к демонстрации прописки. Коляску тряхнуло и донесся звук приземления тела в сапогах на мостовую – наш «шофер» или подчинился приказу, или был участником этой драмы.

- Что вам нужно? Мы студенты Академии! – попробовал я выйти из недоразумения мирным способом.

Что-то тренькнуло со стороны подававшего команды мужика и обтянутые кожей стенки нашей кабинки буквально перед нашими носами пробило насквозь каким-то метательным снарядом, пролетевшим от моей боковины к Галвиновой. М-медь вашу, арбалет?! Я толкнул плечом Валле, прошептал: «Прижмись назад!» - и, резко выбросив ладони в разные стороны, также - прямо через стенки - зарядил плазмой по сторонам и сразу же повторил сдвоенный выстрел, но под другим углом! Вкладываться силой по полной я боялся – все-таки город, а не полигон, но и самому жить хотелось – поэтому плазма была пониженной мощности!

С левой – «моей» стороны кибитки раздался стон, со стороны Гала – звук падения тела. А Галвин сразу метнул неизвестное мне - жалящее заклинание в круп лошади. Животному это сильно не понравилось и оно рвануло вперед так, что мы получили удар скамейки по нашим хребтам! Неслась раздраженная лошадка - по неширокой улочке и через десяток секунд повозка или упряжь за что-то зацепились, нас резко развернуло и, под ржание кобылы, мы вылетели из кузова «на улицу», легко сорвав массой двух тел фронтальный кожаный фартук «кибитки».

Ударившись о мостовую, я, практически не чувствуя на адреналине боли, резко вскочил на ноги, разворачиваясь в сторону не так далеко покинутого места событий. Галвину досталось посильнее – он только пытался подняться, постанывая и чертыхаясь в перемешку.

Метрах в пятидесяти от нас - пара еле различимых силуэтов что-то пыталась утащить в темноту переулков. Раненый? Погодите! Я же - опытный лекарь! И, разбежавшись на десяток шагов, резко послал в сторону «силуэтов» плазменный «лейкопластарь». Подрывать «медсредство» я не стал – уже начали по одному загораться окошки в окружающих домах. Поэтому одинокая тень все же ушла в темноту. Ничего, мон шер ами, мы встретимся, мы обязательно встретимся!

«Адреналиновая блокада» закончилась и у меня сильно засаднил правый бок. Я заковылял обратно, к оставленному на нашей посадочной полосе – воздушнику. Валле уже стоял на ногах, согнувшись и опираясь ладонями о колени.

- Живой? – подходя ближе, спросил я Гала, сплевывавшего кровь, - Щеку прикусил что ли при падении? – попробовал я поставить диагноз, концентрируя Лечение на остатках резерва.

А из темноты впереди нас - загрохотали подбитые железом подошвы очередных «неспящих в Уртире».

- Всем стоять! Руки на стену! – грубо и громко прорычал «ночной мотылек на наш огонек».

Экономя магию, я обнажил клинки:

- Мы и так не убегаем! Кто вы? – намекнул я о желательности представиться - вылетевшей к нам, на тускло освещенный (благодаря любопытству обывателей) участок улицы, группе лиц. Галвин, опираясь одной рукой об стену ближайшего дома, тоже вытянул свою шпагу навстречу грубиянам.

- Стража Уртира, уроды, вы арестованы! – с низкой самооценкой, но представился таки нам - представитель правопорядка (предположительно!).

- Как вы «вовремя» успели! Мы студенты Академии и это на нас только что напали! – сплюнув, просипел Гал.

- Оружие на землю! В инквизитории разберутся кто вы такие! – продолжал давить главный из правоохранителей.

- Мы дворяне из Марок! И мы – пострадавшие! Докажите, что вы – стража и мы последуем за вами. Оружие сдадим только дворянину! Или страже Уртира – закон не писан? – завелся я, вспоминая, как Артона «продали» из местной темницы – «на опыты» Онорию. И на самом деле - ко мне пришли размытые воспоминания о мрачных застенках карцера для магов.

- Мы-то – стража, - демонстрируя скрытый ранее за отворотом воротника блестящий значок с солнцем и мечами, многообещающе протянул «шериф Ноттингема», - а вот вы – еще точно настрадаетесь! Взять их!

А один из напарников «оборотня со значком», одновременно со словами своего шефа, резко ткнул в нашу сторону навершием своего посоха, разгорающегося мутно-голубым пламенем - и пространство вокруг нас - превратилось в тягучий студень…

«Цыганка с картами, дорога дальняя

Дорога дальняя, казённый дом

Быть может, старая тюрьма центральная

Меня, парнишечку, по-новой ждёт…»

Я опять в тюрьме. Ну, или «мы с Артоном» - опять, но «по-новой». И Галвин, конечно, за компанию. А все почему? Потому что – не надо зарекаться. Надо четче планировать!

Мутный «студень» из вчерашнего посоха - вчерашнего же «помощника» шерифа оказался занимательной штукой. Когда я попал в «плен» того странного марева, осязавшегося физически, как предельно насыщенный влагой воздух турецкой бани (только вместо ощущения тепла – противная «липкость»), я, следуя по привычке исследовательскому инстинкту, на последних каплях магии, пустил в глаза Познание. И это, субъективно, было самое удачное для меня следование инстинктам за долгое-долгое время. Потому как, попробуй я швырнуть Плазмой по подозрительно рьяным «слугам закона» (вопрос – чьего?!) – получился бы у меня только «пшик». Ибо «студень» разрушал в ограниченном пространстве и с ограничением времени - любые внешние от тела проявления тонких энергий. Ну, то есть не любые, но детали мне пока были непонятны. Все-таки «Знающий» я – на уровне «букваря».

В чем была удача? В том, что Познание в глазах – было по своей природе сугубо внутренним проявлением магии, как и Разгон. И студнем не съедались (а внешние проявления – это самое марево и подпитывали в добавок)! А самая главная прелесть заключалась в том, что студень создавался «истинными» Концептами Знающих! Не самим товарищем из «опергруппы» - а именно его посохом. Юзер играл «тупую» роль – напитать своим источником волшебную палочку (воистину волшебную!) и направить получаемый результат в заданном направлении. Это явно был артефакт Старой империи, артефакт Знающих!

Конечно, я пока только облизываюсь на библиотечные фонды Академии, на возможность задавать вопросы умудренным преподавателям и практически ничего не знаю о магии – но тот же исследовательский фанатик Алтеус – о знаниях Старой империи только сокрушался, как о полностью утерянных! Нет, оставались, конечно редчайшие артефакты «раньшего» времени (как и этот удивительный посох!). Но были они в мире Лагоса наперечет и как бы не на пальцах одной руки! И представляли для «дикарей» нечто вроде «черного ящика». Вход – есть, выход некий – тоже имеется или получается. А что там «внутре» - загадка, ибо «этрусский – не читается»!