Его мишень (СИ) - Лель Агата - Страница 13

Я запаниковала, но не потому что испугалась, что он кинется меня насиловать, просто этот его вопрос… Нужно срочно выбираться отсюда.

— И как меня только угораздило зайти с тобой в одну кабинку! Ты просто невыносим! — и не смогла не съязвить: — Твоя подруга правильно сделала, что ушла от тебя.

— Вообще-то, это я ее бросил.

— Надоела?

— Скажем так — стала неинтересна.

На языке вертелся вопрос «и почему вдруг?», но я запретила себе лезть не в свое дело.

— Бросил… нашел чем гордиться. Просто браво, настоящий мужик. Эй! — вновь закричала я. — Кто-нибудь, вызовите техпомощь! Мы здесь застряли! Помогите!

К моему счастью по ту сторону кабинки послышались шаги, а потом я услышала слегка запыхавшийся голос Лили:

— Ангелина Игнатовна? Это вы?

— Лиль, ну наконец-то! Да, это я!

— И я, — раздался голос за спиной.

— Свят? — девчонка явно обрадовалась. — Вы там вдвоем тусуетесь, что ли?

— Угу, в полной темноте, — влез наглец. — Хочешь к нам присоединиться?

— Что ты несешь, Бойко! Ей еще восемнадцати даже нет! — возмущенно прошипела я. — Как у тебя язык поворачивается вообще!

— То есть я правильно понял, что будь она совершеннолетней…

— Просто помолчи! — и громче: — Лиль, вызови лифтера, внизу на доске справок есть номер.

— Ага, я сейчас, только спущусь. Пять сек подождите, — и судя по быстрому топоту побежала вниз по лестнице.

— У тебя вообще никаких принципов нет? — снова обернулась на силуэт мажора. — Она же еще ребенок!

— Послезавтра ее детство закончится.

Я округлила глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— День рождения. Я приглашен. Кстати, заметь, я просто позвал ее присоединиться, в какой роли додумала ты.

— Я… я не…

— Не нужно оправдываться. Как там говорят? Слово не воробей?

И тут я рассвирепела. Да сколько уже можно надо мной стебаться! Он только и делает, что выводит меня! Намеренно! А потом стоит и наслаждается!

Но больше всего задело то, что он на самом деле меня подловил, ведь это я трактовала его слова в совершенно ином ключе. И даже если он имел в виду то же самое, именно я озвучила это вслух.

— Может, хватит уже? — я впервые повысила голос. — То, что мы соседи и нас… связывает некая «клубная» история не дает тебе никакого права вести со мной себя подобным образом. Тыкать мне!

— Тыкать? — он заржал. — Выходит, той ночью все-таки…

— Хватит! Прекрати! Заткнись уже! Заткнись! — и тут я сделала непозволительное — дала волю эмоциям. Стиснув зубы, сжала кулаки и бросилась на своего обидчика.

Конечно, он ничуть не испугался, наоборот — смех стал громче. Уворачиваясь от ударов, он громко ойкал, когда я попадала по его каменному прессу, провоцируя меня колотить еще сильнее.

— То, что мы ровесники, не означает, что мы на равных! Я не позволю так к себе относиться, понял? Я твой преподаватель и веди себя должным образом! Почему ты вечно надо мной насмехаешься? Что я тебе такого сделала?

— Ты говоришь так, словно ты святая.

— Не святая, но и не грешница! И не сделала ничего, за что мне могло быть стыдно!

А потом произошло то, что заставило мое бедное сердце буквально перестать биться…

Кабина дернулась… и резко рванула вниз. А потом также резко остановилась.

Стало безумно страшно. Так страшно, как не было, наверное, никогда в жизни. Позвонки опутало словно льдом, а хриплое дыхание застряло в скованном горле.

На короткое мгновение мигнул свет, озарив мое наверняка кипенно-белое лицо и серьезный взгляд Бойко.

Мигнул, и сразу потух.

— Мы падаем, да? — собственный голос показался чужим. — Мы разобьемся сейчас?

— Никуда мы не падаем, слышишь? Все хорошо, — ни тени улыбки и былой иронии: он собран, уверен в своих словах и даже как будто бы совсем не напуган. — Это просто что-то с тросом. Иди. Иди сюда.

Он и до этого удерживал мои сжатые кулаки в своих руках, а теперь осторожно потянул меня к себе. Я доверчиво прильнула к его груди, совершенно не думая о том, как это может выглядеть со стороны.

— Ты вся дрожишь, — констатировал он, окутывая своим терпким, истинно мужским ароматом словно дурманом. — Буквально трясет.

— А у тебя сердце колотится.

— Значит, пока живой.

— Вот не нравится мне это твое «пока».

Он хохотнул и притянул меня к себе еще ближе. И это не выглядело пошло, или навязчиво, или неуместно.

— Не бойся, ну ты чего? Все хорошо будет. Скоро нас отсюда вытащат.

— А если нет?

— Ну а если нет… разобьем здесь палатку. Кстати, как насчет последнего секса? Ну реально в лифте еще не было.

— Придурок, — всхлипнула я, и все-таки не смогла сдержать нервный смешок.

Его дыхание щекотало кожу на моих висках, а кольцо рук сжималось вокруг талии все плотнее. И это было так непростительно приятно, что я боялась дышать.

— Ну как ты? — прошептал он, и сделал это так интимно, что волоски на моих предплечьях встали дыбом. — Страшно?

— Очень, — честно призналась я, уже не понимая, что именно вложила в свой ответ. И что он вложил в вопрос.

Не знаю, что произошло: может, выброс адреналина сыграл свою роковую роль, может, я просто сделала то, что давно в тайне хотела сделать, но когда его губы оказались в катастрофической близости от моих, просто закрыла глаза и будь что будет.

— Эй, молодежь! Вы живые там? — громогласный мужской голос из динамика в буквальном смысле отбросил нас друг от друга.

Поцелуя не случилось, но когда я провела по губам тыльной стороной ладони — они горели.

— Да! Мы тут! Мы здесь! — отвернувшись, закричала я, все еще обалдевая от того, что только что едва не произошло. И я совсем не о падении кабины. — Вытащите нас!

Лифт снова дернулся и с легким гулом поехал вверх, зажегся сначала аварийный, а потом и обычный свет.

Я стояла спиной к Бойко и, кусая губы, боялась повернуться. Боялась увидеть его глаза и то, что в них прячется.

Когда двери раскрылись, на лестничной клетке нас ожидал усатый лифтер, Лиля и та самая соседка с той-терьером на руках.

— Ужас какой! Вы в порядке? — спросила она, почесывая пса на ушком. — Вот не зря я боюсь этих агрегатов, не внушают они мне доверия.

— Все ок, хапнули адреналина, — ответил Бойко, и я второй раз в жизни слышала, чтобы в его тоне не было сарказма.

Я вышла, следом вышел он…

— Мотор забарахлил, не в первый раз, к слову, позвонил уже в обслуживающую компанию, — оповестил лифтер, с любопытством рассматривая полураздетую меня, особенно торчащую из выреза блузки грудь. — Кстати, чего вы сами-то на кнопку вызова не нажали? Девчонку гоняли.

— Так кнопка же не работает… — ответила я, все еще избегая смотреть на Бойко.

— Да как это не работает? Я же с вами как-то связался. Прекрасно она работает, в отличие от троса.

И вот теперь я на него посмотрела. Уставилась в темные глаза, в которых не крылось ни капли стыда.

Он обманул меня, сказав, что кнопка неисправна. Он просто на нее не нажал. И его прямой, ничуть не раскаявшийся взгляд, подтвердил мою догадку.

— Извините, мне нужно домой, — задев соседку плечом, я поторопилась к себе в квартиру и, уже закрывая дверь, услышала рингтон мобильного Бойко.

Телефон в машине он тоже не забыл.

Все, от начала и до конца, было продуманной им игрой. И что-то мне подсказывало, что это только первый раунд.

Я снова не спала всю ночь, но уже не из-за того, что за стеной устроили очередной беспредел. Я лежала и, ненавидя себя, прокручивала раз за разом наш разговор в лифте. Разговор и… то, что едва не произошло.

Дура! Ну какая же я дура! Он же меня чуть не поцеловал. И я этого хотела. Да, хотела! Можно сколько угодно отрекаться от очевидного, но ведь себя не обманешь.

И как теперь со всем этим быть? Как вести себя с ним? Сделать вид, что этого эпизода с объятиями вообще не было?