Приручить единорога (Странное предложение) - Джоансен Айрис - Страница 43

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая

Сорок пять минут спустя Жанна уже стояла перед высоким, в рост человека зеркалом в красивой резной раме и рассматривала результаты своих трудов. Облегающее платье из светло-розового бархата, игравшего и переливавшегося точь-в-точь как редкая морская раковина, изысканно оттеняло ее темно-оливковую кожу и очень шло к ее густым темно-каштановым волосам, в которые словно были вплетены тончайшие золотые нити. Небольшие рукава «фонариками» и низкий полукруглый вырез платья оставляли открытыми округлые руки Жанны и подчеркнули соблазнительные выпуклости ее высокой груди, а высокая талия и прямые линии юбки придавали фигуре величавое и в то же время очень женственное достоинство.

Оставалось нанести последние штрихи.

Не раздумывая, Жанна мазнула губы перламутровой, в тон платью, помадой и нанесла на веки тонкий слой муаровых теней, подчеркивавших глубокий блеск ее глаз. Ей хотелось расплести косу и уложить волосы в какую-нибудь затейливую прическу, но потом Жанна вспомнила, что сказал Сэнтин по поводу ее распущенных волос. Нет, никакой прически она делать не станет. Пусть графиня завивает и укладывает свою вороную красу, как это принято в высшем обществе. Она же обойдется косой. Простота и естественность, каковые Жанна всегда полагала своими главными достоинствами, должны были помочь ей.

Она уже потянулась за бледно-розовой бархатной шалью, когда до нее дошел смысл того, что она делает и зачем ей эта «боевая раскраска». Открытие потрясло Жанну. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она инстинктивно старалась сделать все, чтобы завоевать внимание Сэнтина, словно одна из наложниц султана, стремящаяся затмить возможных соперниц. Как же низко она пала! Стоило одной из бывших любовниц Сэнтина появиться на горизонте, как она тут же позабыла о своем достоинстве и о независимости.

Но что, если Сэнтин действительно решит, что ему не нужна строптивая любовница? Что, если он захочет заменить ее графиней? До каких еще глубин она сможет дойти в своем падении, стремясь вернуть себе привязанность Сэнтина, которой она пользовалась столь непродолжительное время?

Жанна почувствовала, как внутри у нее все холодеет. До сегодняшнего дня она не понимала, как сильно Сэнтин успел повлиять на ее свободолюбивый характер, и это стало ясно ей только теперь. Еще один месяц, и она превратилась бы в такую же послушную марионетку в его руках, какой была Дайана Симмонс!

Ну уж дудки!

Жанна ринулась в ванную комнату, на ходу расплетая косу. Уже через пять минут она со свирепым ликованием упивалась эффектным зрелищем, которое представляли собой ее распущенные волосы, легким облаком окутавшие ее обнаженные плечи. Удовлетворенная своим видом, Жанна швырнула щетку для волос на туалетный столик и твердым шагом покинула спальню.

Когда некоторое время спустя она вошла в большую гостиную, здесь еще никого не было, кроме Пэта Доусона. Увидев ее, он быстро встал и поклонился ей с непринужденной галантностью, к которой Жанна уже успела привыкнуть.

— Вы великолепно выглядите, мадам! — провозгласил он и, тепло улыбнувшись ей, зашагал через всю комнату к бару. — Что вы будете пить сегодня? Как обычно, этот ваш томатный сок?

— Да, пожалуйста. — Жанна с признательностью кивнула и, подойдя к бару, удобно устроилась на высокой кожаной табуретке. — А где Раф?

Пэт кивнул в сторону выходящих на веранду французских окон.

— Ее сиятельство графиня пожелали пройтись перед ужином. — Он скорчил насмешливую гримасу. — Сегодня чертовски холодный вечер, а она не производит впечатления здорового человека, которому все нипочем.

— Вероятно, она просто решила размяться после долгой поездки, — самым светским тоном предположила Жанна и пригубила томатный сок из высокого матового бокала, избегая смотреть в глаза Доусону.

— Вероятно, — легко согласился тот, наливая себе порцию виски и сильно разбавляя ее содовой водой. Опершись локтями о стойку бара, он поднес к губам бокал и задумчиво поглядел на Жанну поверх его края.

— Я еще не встречал таких женщин, как ты, Жанна, — сказал он с неожиданной фамильярностью. — Немногие на твоем месте вели бы себя с таким достоинством. Ты, конечно, поняла, кто она такая?

— Конечно, — ответила Жанна и подняла голову. Устремленный на нее взгляд Доусона показался ей озабоченным, и она сделала попытку подбодрить его, улыбнувшись секретарю самой сердечной улыбкой. — К тому же графиня не особенно старается скрывать свои намерения…

Жанна отпила еще глоток томатного сока, но он вдруг показался ей слишком кислым.

«Очевидно, Пэт переложил лимона», — решила она про себя.

— Сэнтин может поступать так, как ему угодно. У него нет передо мной никаких моральных обязательств. Как и у меня перед ним, — решительно закончила она.

Доусон грустно покачал головой.

— Ты бы так не говорила, если бы видела босса сегодня после обеда. Ну, когда ты убежала на берег, а он не мог тебя найти… Сэнтин рвал и метал, как будто у него провалилась сделка века. Или, к примеру, кто-то помешал ему слопать «АТ&Т» со всеми потрохами.

Доусон лениво вертел в руках стакан, наблюдая за тем, как плещется в хрустале бледно-желтая жидкость.

— Нет никаких сомнений, что он ревнует как черт знает кто, как Отелло какой-то… Увы, моя скромная персона тоже попала в сферу его подозрений, — добавил он неожиданно.

Жанна опустила веки.

— Я знаю, тебе пришлось нелегко, — сказала она. — И все из-за меня. Мне очень жаль, Пэт, но тут я ничего не могу поделать. К счастью, все это скоро закончится. Вы с Рафом вернетесь в Сан-Франциско, а я стану работать в новом заповеднике.

Доусон пожал плечами.

— Строго говоря, мне было не так уж плохо, — сказал он легкомысленно и, видимо не в силах сдержаться, протянул руку и легко прикоснулся к ее мягким шелковистым волосам. — Я никогда не видел, чтобы ты распускала волосы. Тебе очень идет.

Пружинная щеколда французского окна громко щелкнула, словно взводимые курки старинного дуэльного пистолета, — это вернулись с прогулки Сэнтин и графиня д'Альяно. Машинально повернувшись на звук, Жанна сразу наткнулась на мрачный взгляд Рафа, горевший бешеной яростью и излучавший угрозу.

Сэнтин был в одной рубашке. Его замшевый пиджак был небрежно наброшен на плечи графини. Теперь она сняла его и с ослепительной улыбкой протянула Рафу.

— Спасибо, дорогой, — проговорила она своим томным, тягучим голосом. — Без него я наверняка бы замерзла. Ты же знаешь, как я чувствительна к холоду.

Сэнтин принял пиджак и, не сказав ни слова, решительно надел его и застегнул на все пуговицы — точь-в-точь как воинственный кондотьер, затягивающий перед битвой ремни кирасы. Его черные глаза продолжали сверлить Жанну, хотя она стояла в противоположном углу комнаты.

Не дождавшись приглашения Сэнтина, графиня двинулась к бару. Шаг ее был грациозен и легок; она как будто не шла, а скользила по мягкому ковру, и Жанне даже показалось, что его длинный ворс почти не сминается под ее ногами.

— Смешай мне скотч, Пэт, будь так добр, — сказала графиня, явно делая вид, будто ее слегка знобит. — Мне нужно что-нибудь, чтобы согреться. У вас здесь гораздо прохладнее, чем на Ривьере.

— Будет сделано, мэм, — отозвался Доусон и потянулся за чистым стаканом. — А вам, мистер Сэнтин?

— Ничего, — коротко бросил Раф. Он тоже подошел к стойке и теперь стоял возле Жанны. — Ты расплела косу! — с негодованием воскликнул он.

Жанна только кивнула, не смея поднять глаз от бокала с соком. Она боялась еще раз встретиться с ним взглядом.

— Мне вдруг захотелось кое-что изменить, — пояснила она туманно.

— Мисс Кеннон выглядит просто великолепно, — вмешался преданный Доусон. — Такие шикарные волосы просто грех заплетать в косы. Если бы у меня были такие же, я бы носил их распущенными постоянно.

— Нет! — сказал Сэнтин так резко, что и Доусон, и Марина удивленно посмотрели на него. — Мне больше нравятся косы.

Графиня небрежно пригладила рукой свой гладкий шиньон.

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая