Останься со мной - Дюжева Маргарита - Страница 10

Я злюсь, а Светлана, наоборот, сама учтивость. Еще бы. Барханов, не моргнув глазом, вывалил за их райский отдых такую сумму, которую я и за год не зарабатываю. Конечно, его Воблу за это будут вылизывать с ног до головы и причмокивать от удовольствия.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Я бы хотела сделать сюрприз своему мужчине.

У меня срываются пальцы, не попадаю на кнопки и вместо названия отеля отправляю клиенту какую-то лютую полуматную дичь. Тут же исправляю ошибку, извиняюсь в переписке, но успокоиться не могу. Трясет.

– В день прилета хочу…интимный ужин для нас двоих. На берегу. С музыкой, свечами и белоснежным кружевным пологом, – у Эльвиры предвкушающе поблескивают глаза, а мне хочется взять ведро, которое у нас в офисе вместо вазы, и надеть его ей на голову.

– Красиво, – Света уж рыщет в компьютере, решая проблему дорогой клиентки.

– Чтобы побережье было диким, нетронутым. Пальмы, белый песок, шум прибоя…

Ее голос становится мечтательным, и мой мозг тут же выдает картинки настолько живые, что не невозможно отвести взгляд. Я слышу шелест листвы и шорох волн, ласково облизывающих берег, чувствую свежий ветер, остающийся солью на моих губах.

– Чтобы ложе под звездным небом. И лепестки роз…

Внутренности скручивает узлом. Потому что я вижу на берегу огромную кровать. На белом шелке алеют крупные лепестки.

Вобла продолжает описывать свои романтические фантазии, а я вижу их словно наяву. Ее слова действуют на меня как гипноз. Чувствую. Задыхаюсь. Проваливаюсь все глубже.

И вот уже я не просто вижу эту кровать со стороны. Я лежу на ней и из одежды на мне лишь черное, кружевное белье, вызывающе контрастирующее и с белым шелком, и с багрянцем роз. Ветер играет моими, почему-то снова рыжими, волосами.

Я не одна. Рядом со мной мужчина.

Я пытаюсь увидеть в нем романтичного Лешу или шумного выпендрежника Игната, но моя фантазия сопротивляется. Отбрасывает этих двоих, как ненужный хлам и нагло подсовывает другого. Того, от которого размякают и колени, и мозги.

Я вижу Демида. Только его. Скольжу мысленным взором по его лицу и не могу оторваться. Все так же мысленно веду ладонями по плечам. Я помню его тело наощупь. Каждый изгиб, каждую четко слепленную под кожей мышцу. Я даже помню, как стучит его сердце, если положить руку на грудь. Тук-тук-тук. Сильно, размеренно. Завораживая и подчиняя.

Я помню вкус своего имени на его губах. Я помню его всего.

Эти воспоминания как клеймо, выжженное на душе. Не спрятаться, не скрыться. Всегда со мной.

Я хочу вынырнуть из этого дурмана. Но фантазия тянет дальше. В самую пучину. Туда, где я полностью ему принадлежу. Я уже чувствую его руки на свое коже, чувствую тяжесть мужского тела. По бедрам мурашки, и грудь становится наливной, твердеет. Плотнее сжимаю ноги, чувствуя дикую, обжигающе-сладкую пульсацию внизу живота.

Боюсь сделать вдох, потому что еще немного и он скатится в стон.

А мужчина в моих мыслях продолжает делать то, о чем стыдно говорить вслух. Как всегда доминирует, вынуждая подчиниться и забыть обо всем. Он знает, что мне надо, знает, что я люблю. Проводит по самой грани – еще миг и сорвусь в пропасть. Еще немного…

– Все готово! – довольный голос Светланы врывается в мой дурман и безжалостно вышвыривает на поверхность, – я списалась с отелем, и они все организуют по высшему разряду.

Мои щеки горят, дышать невозможно, тело – сплошная лава, тронь и взорвется. Боже, да я чуть не словила кайф прямо на работе, рядом с коллегами и Воблой! Просто слушая о том, как она планирует их романтический отпуск.

И тут же возбуждение откатывает, словно его и не было. Вместо этого налетает ужас. Дикий, пробирающий до самых костей, потому что понимаю, что ни черта я от него не освободилась и не переболела. Он во мне. Внутри каждой мысли и в каждом надрывном сокращении сердца.

– Уверена, ваш мужчина будет в восторге.

Ревность. Черная, как как самая непроглядная ночь, жгучая и болезненная. Она обрушивается всей своей невероятной мощью и придавливает к стулу. Даже если сейчас наступит конец света, я не смогу подняться и сделать спасительный шаг. У меня сил. Есть только ощущения.

Мне больно. Я давлюсь, слушая как размечтавшаяся румяная Эльвира по-дружески делится со Светланой планами на эту поездку.

– Скорее бы оставить всю эту суету и сбежать за океан. Бунгало на воде, ласковое солнце, скаты на мелководье и пальмы, как в рекламе шоколада…

Боже, я хочу туда! Вместо нее! Хочу этих проклятых скатов и пальм. С ним!

Меня выворачивает наизнанку от одной мысли, что уже завтра они улетают. И что все то, о чем сейчас бредит Вобла станет реальностью. Мальдивы, бунгало, кровать на побережье и небо полное звезд.

Я даже всхлипываю от отчаяния, но тут же отворачиваюсь, делая вид, что просто чихнула.

– Демид уже просто изнывает от нетерпения.

Козел этот ваш Демид! Козлина конченая!

Я ненавижу его! Ненавижу! За то, что никак не оставит меня в покое. За то, что даже внутри своей головы я не могу от него спрятаться.

Довольная Вобла забирает документы, тепло прощается со Светланой, остальным просто кивает и уходит. А я готова сдохнуть от боли, которая раздирает своими ядовитыми когтями.

Мне нужно что-то, что вернет уверенность в себе. Хоть какой-нибудь пластырь, чтобы склеить кровоточащие ошметки в груди. Что угодно. Кто угодно.

Поэтому тянусь за телефоном и отправляю короткое сообщение Алексею.

«Я согласна».

Ответ прилетает моментально.

«Спасибо, Солнце. Я так рад».

Я не рада. И я не солнце. Я – жалкая неудачница, которая не может отпустить свое прошлое.

– Я готова!

Хочу спросить к чему, но вовремя вспоминаю. Пятница, день Х, пока ехать на юг и полоскать свое туловище в соленой воде.

Элька восторженно пыхтит в трубку, а я криво смотрю на часы – еще только полдень, но, чтобы успеть на самолет, надо уже сворачивать все дела и собираться.

Я бы, если честно, лучше поработал. Как представлю, что две недели придется сидеть на острове, так зубы сводит. Что там делать столько времени? Жрать, спать, вяло тискать Эльвиру и ловить на свой крючок скатов?

Я не умею отдыхать и точно сдохну там от скуки.

Две недели, мать вашу…Зачем я на это согласился? А главное почему?

Ах да, я в этот момент мысленно передергивал на духи Ежика, поэтому благополучно профукал момент, когда надо было сказать свое решительное «нет». Теперь сворачивать поздно, Эльвира уже при полном параде, набила целый чемодан купальников и кремов для загара. Солнце и пляж нас ждут. Ура.

Сваливаю на секретаршу целый ворох поручений, пытаюсь разобрать последние письма и документы, но в итоге машу рукой. Бесполезно. Работа никогда не кончается. Поэтому просто все выключаю и иду к Артуру.

– Я уезжаю.

– Хорошо, – он, не отрываясь, что-то делает в компьютере.

– Надолго.

– Угу, – продолжает заниматься своими делами.

– На две недели.

Вот тут он поднимает на меня удивленный взгляд, пытаясь понять шучу или нет:

– В смысле?

– В прямом. Летим с Элей греть жопы к морю.

– Внезапно. Сегодня что ли сорвались?

– Нет, – раздраженно жму плечами, – еще на той неделе.

– Предупредил бы. У нас тендер, приемка объекта…

– Я разве не предупреждал? – пытаюсь вспомнить, но в голове пусто.

Артур отрицательно качает головой.

Черт. Мне настолько насрать на эту поездку, что я даже не говорил и не вспоминал про нее.

– Что-то не вижу радостного предвкушения в глазах.

– П-ф-ф, – обреченно машу рукой и иду на выход, – в общем, звони если что. Я на связи.

Я очень надеюсь на его звонки, потому что реально боюсь, что за эти две недели тронусь умом от безделья.

Дома меня ждет радостная Эльвира. В честь такого события, как долгожданный отдых, она изменяет своему стилю, и вместо строгого классического платья, надевает что-то легкое, невесомое, с широкой юбкой и воланами по рукавам.