Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени) - Джоансен Айрис - Страница 6

• Предыдущая
• 6/95
• Следующая

– Ты всегда был достаточно циничным, когда речь заходила о женщинах. – Он взял кашемировый шарф и стремительно шагнул к двери. – Но все же у меня была слабая надежда, что ты испытываешь к ней некоторые чувства. Почему бы тебе не позвонить ей?

– Это угроза? – Плечи Алекса сразу напряглись.

– Нет. Всего лишь совет. – Ледфорд посмотрел на Алекса. – Тебе все еще трудно понять, каким я стал сейчас. Ты воспринимаешь меня таким, каким я был пять лет назад. Так вот. Моя стажировка закончилась. Очень скоро я выйду на другой уровень. До свидания, Алекс. Был рад немного поболтать с тобой. И, надеюсь, ты все-таки не станешь вынуждать меня навещать тебя во второй раз.

Алекс почувствовал, как холодок пополз вдоль лопаток, когда закрылась дверь за Ледфордом. То, что его последняя фраза была угрозой, он нисколько не сомневался. И он не случайно упомянул об Анжеле. Павел оказался прав. Он недооценил Ледфорда.

Боже мой! Остается только надеяться на то, что он не слишком поздно спохватился. Алекс кинулся к телефону и начал набирать номер ее квартиры в Риме.

Ответа не было.

Он прислушивался к гудкам на другом конце линии и чувствовал, как в нем нарастает паника. Ничего необычного в том, что она не подошла сразу, не было. Анжела могла еще не вернуться или развлекалась с кем-нибудь.

– Алло? – нетерпеливо спросила она наконец. Невероятное облегчение охватило его.

– Анжела. Оставайся дома. Никому не открывай дверь. Если в комнате кто-то есть, постарайся избавиться от него.

– Алекс…

– Не спорь! Делай, что я говорю. – Он помолчал. – А еще лучше позвони человеку, через которого ты связываешься с КГБ, и попроси, чтобы тебя перевели куда-нибудь подальше из Европы. Здешний климат вреден для твоего здоровья.

Секунду она молчала.

– Так ты все знаешь? Алекс, тебе лично я не хотела причинять вреда. Это просто работа. Ты мне по-настоящему нравишься.

– Да, понимаю. Это работа. – И он повесил трубку. Его первоначальное облегчение сменилось чувством вины и отвращения к самому себе. Он просто развлекался, чтобы разогнать скуку, и настолько увлекся этой чертовой головоломкой, что наговорил Ледфорду колкостей. Теперь игра велась всерьез. Ледфорд может убить женщину только затем, чтобы Алекс ни при каких обстоятельствах не согласился сотрудничать с его «напарником». Но с Анжелой ничего не случилось.

Алекс закрыл глаза, пытаясь соединить разрозненные кусочки.

Зачем бы Ледфорд стал попусту угрожать? Только чтобы быть уверенным, что сразу после его ухода Алекс кинется к телефону и начнет звонить в Рим.

«Я оставил шофера и двух моих людей в гостиной…»

Догадка молнией пронзила его.

Кто был тот единственный в мире человек, чья смерть заставила бы Алекса навеки проклясть организацию, к которой принадлежал Ледфорд?

– Павел! – закричал он и бросился к двери. – Павел, где ты, черт тебя дери!

И в следующее мгновение он увидел голубой кашемировый шарф, затянутый на шее Павла.

Он сидел, привязанный к креслу, с кляпом во рту, с глазами, выкатившимися из орбит. Черты лица его были искажены судорогой страдания;

Сначала его кастрировали. А потом вспороли живот до самой грудины ножом для разделки мяса. Этот нож так и остался торчать в груди Павла.

– Кэтлин, какой-то мужчина спрашивает тебя. – Жак встал рядом с ней, придерживая куст, пока она осторожно утрамбовывала землю возле корней. – Он ждет тебя на холме.

– Кто-то из банковских служащих? – насторожилась она.

– Не похоже. – Жак пожал плечами.

Она посмотрела через плечо на человека, что стоял на холме. Но увидела лишь темный силуэт на фоне заходящего солнца.

– Может быть, продавец удобрений? – Она вытерла пот рукавом голубой хлопчатобумажной блузки. – Ты что, не мог избавиться от него?

Жак покачал головой:

– Попытался. Но он заявил, что не уйдет, пока не поговорит с тобой. – Он усмехнулся. – Сомневаюсь, что он торгует удобрениями. Судя по тому, что он прикатил на белом «Ламборгини» последней модели…

– Черт! Значит, все-таки кто-то из банка.

– Пойди и узнай, чего он хочет. Я сам посажу остальные кусты. Тебе не помешает небольшая передышка.

– Как и тебе, – ответила Кэтлин и с трудом выпрямилась. От усталости ломило плечи и спину, и она удивилась, что не чувствовала боли до сих пор. Они вышли в поле на заре. – Я вернусь через несколько минут.

– Все равно скоро стемнеет. Отправляйся домой. Завтра с утра приступим снова.

Кэтлин упрямо покачала головой, вытирая руки о джинсы:

– Завтра и без того будет много дел… Как его зовут? – хмуро спросила она, глядя на темный силуэт незнакомца.

– Алекс Каразов, – ответил Жак. Она нахмурилась еще сильнее:

– Что-то не припомню такого. Едва ли мы с ним встречались.

– Если бы ты хоть раз его видела, то не забыла бы.

Она поняла, что имел в виду Жак, когда подошла ближе. Алексу Каразову на вид было лет тридцать пять – мужчина в расцвете сил, со спортивной фигурой и красивым ровным загаром человека, который проводит большую часть времени либо на пляже в Антибах, либо на горнолыжном курорте в Альпах. Кэтлин сразу насторожилась, он чем-то напомнил ей отца. Правда, темные волосы Дени Ридо, каким он запомнился ей, уже тронула легкая седина, но улыбка была такой же обаятельной, а манера одеваться и держать себя отличались непринужденной элегантностью.

Правда, подойдя ближе, она отметила также и умный, цепкий взгляд пронзительных голубых глаз. Во всем облике незнакомца ощущалась сила и уверенность в себе.

Еще бы ему не быть уверенным, подумала Кэтлин, один только его пиджак стоил столько же, сколько весь ее гардероб. Не говоря уже о роскошном спортивном автомобиле, который он припарковал неподалеку от дома. И все же было в этом человеке что-то такое, что выгодно отличало его от золотой молодежи, знакомой Кэтлин еще по годам учения в университете. За безмятежным видом и вежливой улыбкой угадывалась скрытая глубина и мощь.

– Я Кэтлин Вазаро, месье Каразов. – Она собралась было протянуть ему руку, но вовремя спохватилась: – Простите, у меня руки в земле. Насколько я поняла, вы хотите поговорить со мной?

Он ответил не сразу, внимательно рассматривая ее:

– И часто вам приходится работать в поле, как самому обычному поденщику?

– Люди в Вазаро не обычные поденщики. Все они любят свое дело. Все связаны с поместьем давними узами. И мне в самом деле нередко приходится выходить в поле имеете с ними.

– Не обижайтесь. Просто меня удивило, что хозяйка поместья сама копается в земле. Вы что-то сажали, если я не ошибаюсь?

Его французский был безукоризненным. И все же Кэтлин, угадав легкий акцент – то ли американский, то ли английский, – непроизвольно перешла на английский:

– Розы. В прошлом месяце была сильная буря. И теперь нам приходится восстанавливать то, что погибло.

– А разве можно высаживать розы в это время года?

Акцент сохранился и в английском, хотя он говорил на нем еще более бегло, чем по-французски.

– Обычно посадки производят в январе или ноябре. Но у нас довольно ровная погода и можно… – Она остановилась и, перебив себя, нетерпеливо спросила: – Мне кажется, что вас на самом деле не интересует сезон посадки. Чем могу быть полезна?

– Вы не правы. Меня живо интересует все, что имеет отношение к Вазаро. Я собираюсь вложить деньги в какое-нибудь местное предприятие. И может статься, что мы с вами окажемся полезны друг другу.

– Прошу прощения, я не совсем поняла… – растерялась Кэтлин.

– Все очень просто. У меня есть деньги, которые я хочу вложить в дело. А у вас есть проект, для реализации которого как раз требуется большая сумма.

Она подозрительно нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

– Вы собираетесь выпускать духи. И уже не раз обращались в самые разные банки в Каннах, чтобы они выдали вам нужную ссуду.

– И везде получила отказ…

– Потому что дело это в известном смысле рискованное.

• Предыдущая
• 6/95
• Следующая