Лавандовые тайны (СИ) - Хаан Ашира - Страница 26

Никто не отзывается. Тимира дергает ручку — заперто.

Не крепость, а дом с привидениями! Не может же бесследно испариться один-единственный командующий! Всех остальных Тимира встретила уже по два-три раза. Особенно утомленное лицо при виде нее стал делать маг земли, надзирающий за строительством помоста.

Хотя… Пожалуй, еще одного человека она не встречала в своих метаниях — Петру.

Что было странно, ибо именно она была приставлена к Тимире, чтобы жена советника ни в чем не нуждалась.

Для очистки совести Тимира заглядывает в тайный сад, где ленивые пчелы кружатся над накрытым столом и ползают по розеткам с вареньем. Больше там никого нет. И наконец добирается до общего зала, сообразив, что это одно из мест, где можно застать большинство обитателей крепости.

И тут же жалеет.

— Тимира! — всплескивает руками Гиния. — Ты проголодалась!

— Госпожа! — радуется Тайша. — Здоровая! Ох, как я рада!

— Давайте обедать! — подытоживает Армина, жестами подзывая ее к накрытому столу в аристократической части зала.

Слуги суетятся, выставляя фарфоровые тарелки и раскладывая столовое серебро. Кухонные работники вереницей муравьев бегут вдоль длинного стала, ловко снимая с подносов супницы, блюда с мясом и закуски. Виночерпий плещет багровое вино в тяжелые бокалы.

Тимира рассеянно кивает, слушая рассказы о своей смелости, добытые фрейлинами через пятые руки. Ей на ухо то ахают, то охают, то восторженно визжат, то обещают все-все доложить советнику, чтобы она больше не подвергала себя такой опасности. Но ее это волнует мало — она шарит взглядом по залу, но нигде не видел ни черного камзола, ни непокорных волос, ни пронзительных глаз Иржи.

Суп пахнет томатами и базиликом, мясо в тарелке рассыпается от одного прикосновения вилки, вино на вкус как терпкий виноград в жаркий полдень — ароматное и щиплющее за язык. Но Тимире кусок не лезет в горло, а вино рассыпается пеплом на языке.

Яркие флаги и баннеры, украшавшие общие зал раньше, завешены траурно-черными полотницами ткани, а та часть стола, где раньше обедали маги воздуха, щерится пустыми креслами.

— По пути видела командующего, — щебечет Тайша, уже накрепко забыв свое позорное бегство из тайного сада. — Такой усталый! Под глазами круги, весь серый! Нелегко ему!

— Да, господину Иржи точно не хватает женского тепла, — подхватывает Гиния. — Наш-то Тойво после совещания у императора чуть ли не ползком до кареты добирается, а на следующее утро — свеж, как роса в горах! Потому что правильную жену выбрал. Так, Тимира?

— Что?.. Иржи? Где ты видела Иржи? — Тимира впивается взглядом в Тайшу. — Когда?

— Да вот же… прямо перед твоим приходом он как раз вышел, — лопочет Тайша.

Все видели Иржи, одна Тимира никак не может его найти, словно он от нее прячется!

— А давайте женим господина Иржи! — пригибается к столу Армина. Кажется, она думает, что так ее меньше слышно. Но даже ее шепот разносится по всему залу. — Командующим ведь можно жениться? У кого бы узнать?

— Хорошая идея, — не слушая, откликается Тимира. — Вон, кстати, помощница Иржи, у нее и спрошу!

И она бросается наперерез входящей в общий зал Петре.

Чушь про женитьбу мгновенно вылетает из головы.

— Ты точно знаешь, где можно найти Иржи! — хватает она за рукав магичку. — И не говори, что только что видела, но он уже ушел! У меня серьезное дело!

Петра щурит прозрачные глаза, с сомнением глядя на Тимиру. У той складывается ощущение, что сейчас все ее мотивы просчитывают и взвешивают, чтобы наградить нужными сведениями или наказать равнодушием.

И она быстро добавляет:

— Это связано с моей стихией. Я не могу ею управлять. Ты же не хочешь, чтобы на крепость обрушилось такое же цунами, как на песчаного монстра?

Тимира не чувствует в себе и половины тех эмоций, что накрывали ее, когда приходила волна. Но на войне все средства хороши. Тем более, она не сказала ни слова неправды. Она и правда хочет поговорить с Иржи о своей магии — и ничего более.

Ничего.

Совсем ничего.

— Он на башне, помогает сливать огненный заряд с кристальных звезд, — сдается Петра.

Она не говорит, на какой из них, но Тимира решает проверить ту, что ближе к покоям командующего. Хотя сейчас день и навстречу ей попадаются и офицеры, и маги, и слуги, и фрейлины — она все равно чувствует легкий холодок между лопаток, вспоминая о том, как искала Иржи, очнувшись ночью одна. Тогда весь мир заполняла пустота и темнота. Сейчас вокруг суета и шум. Но ощущение, что только он — все, что ей сейчас нужно — одинаковое.

Сердце колотится так же сильно, как в тот момент, когда она стояла на стене и смотрела в спину уходящему навстречу песчаному монстру Иржи.

Потому что тогда она только чувствовала, а теперь понимает — он уходил, зная, что уходит навсегда. Его прощание с Тимирой, отказ взять кольцо императора, слишком красивые жесты, когда он сотворял своими клинками шар из молний — от всего этого веяло смертным отчаянием. Но тогда некому и некогда было задуматься об этом.

А сейчас все радуются победе и скорбят о погибших — и никто не вспоминает, как просто и буднично Иржи уходил умирать.

Эта мысль простреливает Тимиру с макушки до пяток и она, уже добравшись до лестницы на башню и одолев первые два десятка ступенек, вдруг чувствует, как слабеют ноги и перехватывает дыхание.

Каменная кладка башни под ладонью морозит вечным холодом и кажется влажной.

Тимира упирается ладонью в стену и тяжело дышит, объятая запоздалой паникой.

Сверху слышны шаги — кто-то спускается по узкой винтовой лестнице, и им неминуемо придется разойтись здесь, где едва помещается один человек. Тимира пытается взять себя в руки, натянуть на лицо вежливую улыбку и посторониться, чтобы пропустить того, кто идет сверху. Но неловко оступается и чуть не летит кубарем, повторяя бесславный подвиг тех, кто пытался захватить эту крепость и оставался валяться со сломанной шеей у подножия лестницы.

В последнюю секунду жесткие пальцы удерживают ее локоть, а горячая ладонь ложится на талию, спасая от такой участи.

— Иржи… — всхлипывает Тимира, тяжело дыша.

Они застывают в этой неловкой позе, мышцы дрожат от напряжения, но одно-единственное движение может качнуть маятник в ту или иную сторону — а этого не хочет никто.

Поэтому Иржи лишь вглядывается в ее лицо тревожными глазами, а Тимира старается дышать через раз, чтобы не вдыхать его запах.

Он слишком близко.

Он обнимает ее.

Он медленно сглатывает, глядя на ее губы.

— Иржи… — повторяет Тимира полушепотом, завороженная его взглядом.

Все мысли разом вылетают у нее из головы.

Заготовленные речи, которые убедили бы его, что ей надо учиться управлять своей магией.

Чтобы в следующий раз ударить первой — раньше, чем погибнут люди.

Осколки слов теснятся в голове, вспыхивают яркими звездами, но не складываются в стройные предложения.

— Ты говорил… — шепчет Тимира все тише и тише. — Что я могла бы… Ты в Ильдауме говорил. Что взял бы меня!

— Взял бы. Тебя.

Под кожей закипает кровь, пока Тимира ищет другой смыл его слов.

— Взял бы себе!

— Конечно, себе… — бормочет Иржи, и его ладонь на талии становится тяжелее и жарче.

— Да нет же! Я про магию! — Тимира отталкивает его двумя ладонями и он, будто очнувшись, отпускает ее и шагает назад. Да только на узкой лестнице некуда отходить. И они стоят, глядя друг на друга.

Он — сверху вниз, она — снизу вверх.

— Научи меня! — требует Тимира. — Научи контролировать волну! Ты умеешь!

— Научу.

Ей кажется, что она ослышалась. Он так легко согласился!

Но в его глазах — темнота. Засасывающая в себя темнота беззвездной ночи.

И прежде чем Тимира успевает сообразить, почему ночь наступила среди бела дня, ее губы обжигает знакомый безжалостный огонь.