Царь нигилистов 2 (СИ) - Волховский Олег - Страница 36
- Предыдущая
- 36/60
- Следующая
— Ты кем хочешь быть: казаком или разбойником? — поинтересовался Никса.
Ах, вот оно что!
Дворовых игр там в будущем Саша почти не застал, эта традиция сходила на нет с начала восьмидесятых. Но в «Казаки-разбойники» поиграть довелось.
— Казаком, — сказал Саша.
Не то, что бы ему так хотелось быть на стороне закона, но он подозревал, что этих бандитов придется удерживать от того, чтобы не заигрались. И чувствовал себя пионервожатым.
— Ну, как всегда, — прокомментировал Никса.
Николай поколебался и тоже решил стать казаком.
Володька и Никола заделались разбойниками, что было для них совершенно естественно. Тина тоже присоединилась к разбойникам. Женя ушла с ней.
Юный граф Шереметьев свалил за Тиной. Грузинский князь убежал со сверстниками.
Старшая часть компании оказалась по большей части в одной команде с Сашей и Никсой. И поэт Паша Козлов, и Федя Мейендорф, и обе августейшие копии: и Сашина, и Никсова. То есть Саша и Коля.
Графы Адлерберги остались под сенью власти. Остальные разбрелись, кто куда.
И казаки облюбовали лавочку в саду в качестве будущей тюрьмы для пойманных. Саша сел и пристроил рядом гитару.
— Правила помнишь? — спросил Никса.
— Примерно, — сказал Саша. — разбойники убегают, рисуют на дорожках всякие стрелочки, мы их ищем и ловим. Пленников сажаем на лавочку. Все так?
— Примерно, — кивнул Никса. — Разбойники еще загадывают пароль, который мы должны у них выпытать. И когда ты кого-то салишь, надо сказать: «Красная печать — нельзя убегать». А они могут освобождать своих. При этом они должны прикоснуться к пленнику и сказать: «Зеленая печать — можно убегать».
Про пароль и печати Саша в упор не помнил. То ли игра упростилась за сто с лишним лет, то ли просто забыл.
«Разбойники» разбежались, и «казаки» пошли изучать стрелочки. Круг со стрелочками во всех направлениях, выведенный палочкой на песке, встречался, пожалуй, чаще всего.
Вместо небольшого московского двора в распоряжении участников был огромный парк, так что Саша терялся в догадках, как тут вообще кого-то поймать.
Компания разбрелась по стрелочкам.
И они с Никсой остались вдвоем.
— Слушай, а что у нас в гостях за «Высочества»? — спросил Саша. — Почему ты мне о них ничего не сказал?
— Потому что они родственники, — объяснил Никса. — Я тебе раньше про них рассказывал. Коля — герцог Лейхтенбергский, наш кузен, старший сын тети Мэри, папиной сестры.
— Твоя копия, — заметил Саша.
— Да, мы немного похожи, — согласился Никса.
— А Тина?
— Тина — сестра Саши, он на тебя похож. Саша — принц Ольденбургский, наш троюродный брат. А Женя — сестра Коли.
— То есть Тина — принцесса Ольденбургская?
— Да, совершенно верно.
— А к ним можно обращаться: «принц», «принцесса», «герцог»?
— В принципе, да. Нам можно. По титулу — это обращение равных. Но лучше по имени. Все-таки родственники.
— Я что-то не так сказал, когда обратился к Мейендорфу «барон», а к Адлербергу «граф»?
— Ты их поднял до себя. Но никто не удивился, все наслышаны о твоем демократизме. Ну, там «вы» лакею. Да пусть радуются!
За деревьями что-то мелькнуло. Никса среагировал мгновенно и бросился в лес. У толстенького Володьки шансов не было. Так что довольный Николай привел младшего брата, держа под локоть.
Когда они вернулись, на скамейке уже скучал юный граф Шереметьев под охраной Паши Козлова.
— Как там насчет пароля? — поинтересовался Саша.
— Пока никак, — развел руками Козлов.
— Ну, что, будем говорить, граф? — спросил Саша.
— Нет, Ваше Высочество, — бойко ответил Сережа Шереметьев.
— Как так? — удивился Саша. — А если цесаревич прикажет?
— Не прикажу, — сказал Никса. — Игра сразу кончится. Что за интерес?
— В девять фейерверк, — напомнил Козлов.
— Еще много времени, — возразил Никса.
— Вы еще не государь, Николай Александрович, — заметил Сережа.
— Да? — переспросил Никса. — Ничего, есть простой способ. Они нам все расскажут за две минуты.
И перевел взгляд на Володю. Тот как-то сжался на своей лавочке.
А в движениях Никсы появилось что-то кошачье-ленивое. Может быть, так держался Николай Павлович, когда лично допрашивал декабристов. Но Николай Первый мог и наорать, а Никсу вообще невозможно было представить вышедшим из себя.
От него скорее повеяло холодом, чем яростью.
Николай подошел к Володе и начал его щекотать. Младший брат завизжал.
— Никса! — сказал Саша. — Заигрываешься.
Никса недовольно обернулся. Володя посмотрел с благодарностью.
— Щекотка по правилам разрешена, — заметил Паша Козлов.
— Мало ли что по правилам, — возразил Саша. — Есть же милосердие. С арестантами надо ласково, по-европейски: кормить, выгуливать, не запирать в одиночках и давать читать и писать. У нас не азиатская деспотия!
— Ну, знаешь, Сашка! — усмехнулся Никса. — С тобой играть все равно, что с Зиновьевым.
И снова принялся за Володьку.
— Ладно, я скажу, — сдался младший брат. — Пароль: фрегат.
— Врет, — машинально отреагировал Саша.
— Ага! — сказал Никса. — Все-таки от тебя, Сашка, иногда есть толк.
И перевел взгляд на графа Шереметьева.
— Добром скажи!
— Нет, — бросил Сережа.
— Ну, хорошо, — притворно вздохнул Никса.
И перевел взгляд на Козлова.
— У тебя перчатки есть?
Тот кивнул.
— Пойдем! — приказал Никса.
Глава 17
Никса с Козловым углубились куда-то в лес, а Саша остался на лавочке с двумя пленниками.
Похоже, Сергей и Володя поняли, куда отправился цесаревич в сопровождении семнадцатилетнего поэта. И цель этой экспедиции двум первым категорически не понравилась.
— Са-аш, — протянул Володя, — отпусти, а? Ты же добрый! Ты же понимаешь, что сейчас будет! Никса не шу-утит!
Граф Сережа ожег Володьку презрительный взглядом.
Честно говоря, Саша довольно плохо понимал, что сейчас будет. Что они там ищут в лесу?
Его отвлек шорох за спиной.
Возле лавочки как из-под земли возник Никола и молниеносно осалил сначала Володьку, потом Сережу.
— Зеленая печать, можно убегать, — победно провозгласил он.
И бросился наутек.
Что этого зайца ему не поймать, Саша понял сразу.
Из двух остальных он выбрал Шереметьева, потому что Володьку надеялся догнать и потом.
Юный граф даже не успел вскочить с лавочки, как Саша дотронулся до его плеча.
— Красная печать — нельзя убегать.
Зато Володя успел утечь с лавочки и куда-то исчезнуть.
Саша оглянулся вокруг. Младшего брата нигде не было.
Наверняка ведь где-то здесь!
Зато из леса показались Никса с Козловым. Последний нес здоровый пук крапивы.
— Я Володьку упустил, — признался Саша. — Плохой из меня тюремщик!
— Не оправдывайся, — сказал Никса. — Кто его освободил?
— Никола, — вздохнул Саша.
— А! — усмехнулся Никса. — Наш драгоценный кузен.
— Зато теперь мы знаем, кого посылать с рейдами в тыл противника, — заметил Саша.
— Тоже мне новость! — фыркнул Николай. — У нас сейчас с графом будет интересный разговор.
И кивнул Козлову.
— Давай!
Паша водрузил крапивный букет рядом с Шереметьевым, взял три растения покрупнее и хлестнул юного графа по рукам.
Сережа сжал губы, но не издал ни звука.
— Это тоже по правилам? — поинтересовался Саша.
— Конечно, — кивнул Никса.
— Граф, это по правилам? — спросил Саша Шереметьева.
— Да, — тихо сказал Сережа.
— Иногда надо менять правила, — заметил Саша.
— Паш, давай Сашку арестуем, — предложил Никса. — За измену и переход на сторону разбойников.
— Это где измена? — возмутился Саша. — Никто никуда не переходил! Защищать права пленников — не значит предавать.
— Отойди! — сказал Никса.
И надел перчатки.
Бросил Козлову:
— Что-то ты с ним слишком ласково.
- Предыдущая
- 36/60
- Следующая