Друг твоего разума (СИ) - "Швепса" - Страница 13

— Иди ко мне, — прошептал Драко.

Он поднял руку, закидывая её на спинку дивана и приглашая в свои объятия. Гермиона придвинулась ближе, утыкаясь носом в тёплое плечо. И первая слезинка всё-таки покатилась по щеке, падая куда-то на футболку Драко. Не выдержав, Грейнджер заскользила ладонями по обивке дивана дальше и обняла Драко в ответ, стараясь быть как можно ближе. Хоть немного чувствовать, что она не одинока.

И его крепкие объятия действительно успокаивали, но вместе с тем заставляли считать себя ещё более жалкой.

— Я просто хочу, чтобы всё стало нормально, — пробормотала она.

— В жизни нет ничего «нормального», — грустно усмехнулся Драко в ответ. — Так говорят те, кто не желает описывать ситуацию подробно. Или дураки, что просто не знают, чего хотят, — он ласково прошёлся пальцами по её спине. — Гермиона, ты ведь не дура.

Она издала истеричный смешок, внутренне осознав, что это слово идеально бы подошло к её описанию.

— Всё так неправильно… — пробормотала Гермиона. — Без родителей словно и меня не должно быть в этом мире. Словно я лишняя.

— Знаешь, когда-то давно моя мама сказала одну мудрую вещь. Каждый наш поступок или создаёт личность… или разрушает её. А значит, мы состоим из всего, что мы делаем. И это прекрасно.

Грудь щемило от боли из-за комка внутри, слёзы, которые теперь никак не получалось сдерживать, стекали по щекам.

— Я не понимаю, что творю, — неразборчиво прохрипела Гермиона, задыхаясь от беззвучных рыданий.

— И кроме того это значит, — продолжил Драко, чуть отстраняясь от неё, — что ты можешь всё сделать так, как тебе хочется, — он провёл ладонями по её щекам, стирая слёзы, и привычным движением коснулся висков. — Стоит лишь решиться.

Его магия начала охватывать сознание, и Гермиона растерялась, в панике заглядывая в серые радужки и не находя там ни единого ответа.

— Сейчас?! — опешила она. — Я… Я не готова, Драко!

— Ты готова, — уверенно произнёс он и, чуть улыбнувшись, закрыл глаза.

***

Гермионе было страшно посмотреть вокруг. Она чувствовала, как щёки до сих пор щипало от дорожек слёз и кончики пальцев подрагивали от напряжения. Нервы были на пределе. Но картинка воспоминания продолжала кружиться, выстраиваясь во что-то более чёткое.

— Ты просто издеваешься надо мной, — прошептала Гермиона, зная, что Драко где-то рядом.

— Я так не думаю, — хмыкнул он.

И тут Грейнджер вздрогнула, стоило хрусту снега под ногами донестись до ушных перепонок. Драко сделал ещё несколько скрипучих шагов, а она всё вслушивалась в окружающую обстановку, принюхивалась, не смея открывать глаза и пытаясь разгадать, где именно оказалась. Ведь она даже не думала о чём-то конкретном, Малфой просто насильно запихнул её в лабиринт сознания, так подло не предупредив. Не дав и минутки, чтобы собраться с мыслями.

Какова вероятность, что её вновь начнут пытать? Или её родителей?.. Гермиона шумно выдохнула, сжимая пальцы в кулаки. Большая, чёрт побери. Чертовски огромная.

И пусть она больше не чувствовала подкатывающей тошноты вкупе с панической атакой от подобных мыслей, но…

Гермиона вскрикнула от резкого холода, когда Драко забросил комок снега ей за шиворот. Она невольно начала прыгать на месте и забавно вертеться под победный хохот Малфоя, пытаясь вытащить снег из-под одежды.

— Да как ты?!.. Чёрт побери! — ругалась она, выгибая спину, чтобы скатить шарик вниз.

И как только ей удалось, Грейнджер хищно улыбнулась, разворачиваясь к Малфою и намереваясь стереть эту наглую усмешку с его губ. От одного уголка рта к другому так, чтобы в его гениальнейшую голову больше никогда не закрались подобные затеи. Она наклонилась, загребая ладонью снег с ближайшего сугроба.

— Иди сюда, Малфой, — наигранно ласково проговорила она, медленно шагая вперёд.

— Позволь уточнить… Ты ведь не мстительная, да?

— О, конечно, нет, — протянула Грейнджер, продолжая наступление.

— И не злопамятная? — Малфой поиграл бровями.

— Я ведь закончила Гриффиндор, ты забыл?

— Значит, ты…

— Получай, змеёныш!

Гермиона швырнула в него снежок, попав точно в грудь. С уст слетело радостное «Есть!», а после она вскинула руку вверх, начиная свой победный танец, виляя бёдрами. По какой-то старой, давно позабытой детской привычке.

Малфой отряхнулся и неожиданно тепло улыбнулся, качая головой.

— Обернись, Гермиона. Просто… обернись, — пробормотал он, зачем-то приложив пальцы к уголкам глаз. Так, будто пытался сдержаться от слёз.

Гермиона нахмурилась, замирая. И пришло осознание, что они всё ещё находились где-то в чертогах её разума. В одном из воспоминаний, которое она так и не смогла узнать. Тяжело сглотнув, она рывком обернулась, не оттягивая неизбежное.

И сердце в груди ощутимо кольнуло. Сжалось так болезненно и приятно одновременно.

Гермиона втянула носом воздух, а выдохнуть не получалось.

Её маленькая копия играла в снежки с отцом. И пританцовывала точно так же, как она минутой назад, когда всё-таки попадала в цель. Задорная улыбка не сходила ни на миг с лица маленькой кудрявой девчушки. Шапка с нелепым помпоном давно съехала вбок, а вся куртка была перепачкана в снегу. И под задорный смех отца малютка-Грейнджер вновь переходила в атаку.

— Гермиона! — окликнула её мама. — Ещё пять минут и пойдём на ярмарку!

Джин наблюдала за ними со стороны, изредка уворачиваясь от летящего в её сторону снега. Она тёрла ладони, согревая их горячим дыханием, и улыбалась, глядя на семью.

Так просто и радостно.

Как мать, видевшая перед собой двух самых дорогих людей. Наслаждавшаяся их совместным счастьем.

— Получилось, — прошептала Гермиона. — Я… Я вижу, — всхлипнула она, не в силах сдержать слёзы.

Она опустилась на колени, наплевав на леденящий снег, и заворожённо смотрела, не смея пропустить ни единой эмоции на лицах родителей. Впитывала их в себя без остатка и запоминала. Так, чтобы никогда не забывать. Так, чтобы никакие страхи больше не смогли их вытеснить.

И на лице Гермионы засияла улыбка.

Улыбка, так сильно похожая на ту, что дарила папе веселящаяся в снегу девчушка.

— Ая-яй, мартышка! Так нечестно! — смеялся отец, отряхиваясь от полученного снежка. — Я ведь даже не успел приготовиться!

И Гермиона покачала головой, смакуя на кончике языка столь любимое прозвище. Мартышка.

Раньше папа часто так её называл. До тех пор, пока она не стала слишком взрослой, чтобы недовольно ворчать на него за это. Сейчас она готова была спустить ему тысячи мартышек, сказанных при всех. Даже при Драко, что посмеивался в кулак, наблюдая за происходящим.

— Этан, у неё уже губы синие, идёмте, — позвала их мама.

Гермиона принялась протестовать, разбрасывая снег вокруг себя, чтобы к ней было невозможно подобраться, не попав под обстрел. И заразительно смеялась, ловя кудрями снежинки.

Отец быстро подбежал к ней, прикрывая лицо варежками, и резко схватил, поднимая на руки. Так легко, будто она ничего не весила в свои десять лет.

— Сегодня мы купим горячий шоколад, — заговорщицки прошептал он куда-то в макушку Гермионы. — И карамельные трости… С корицей, как ты любишь.

Девочка тут же перестала стараться извернуться из его рук, и её глаза заблестели от неподдельного восторга. Ведь сладкое было разрешено только в канун Рождества! И Гермиона терпеть не могла профессию родителей из-за этого дурацкого правила.

Но в тот предпраздничный день никаких запретов не было. А ещё навалило так много снега, сколько Гермиона ни разу не видела в Лондоне. Отец нёс её на спине и тихонько нашёптывал заговор против мамы, отчего девочка посмеивалась и быстро-быстро кивала, соглашаясь. Там было что-то о «неожиданно кинуть снежок» или «повалить в сугроб», а может, и то, и другое.

Гермиона не вслушивалась. Она просто наслаждалась каждой подаренной секундой рядом с семьёй.

— Идём? — спросил Драко, подойдя ближе и подав ей руку.

Гермиона кивнула и вложила свою ладонь в его, поднимаясь на ноги. Её взгляд всё ещё был прикован к удаляющимся по широкой тропинке родителям, и она уже хотела вернуть кисть в карман пальто и последовать за ними, когда почувствовала, что Драко крепче сжал её.