Учитель моей дочери (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 34

Тихонов, не распаковывая, ломает шоколадку, затем разрывает фольгу и кладёт сладость в центре стола. Аккуратным движением подносит свою чашку ко рту. Пьёт.

— Я люблю шоколад, — бурчит моя дочь и тянется за коричневым кусочком с выступающими орехами. — И маму тоже люблю.

— Тогда не заставляй её расстраиваться и плакать.

— А он мой папа.

— Я не спорю. Он есть и будет твоим папой навсегда.

Мы с Тихоновым переглядываемся. Дальше пьём чай втроём.

На улице с каждым днём всё холоднее, с неба падают редкие снежинки, и карусели в парке уже не работают, зато открыты небольшое кафе и игровой комплекс «Фартовый ряд». Он расположен вдоль центральной аллеи. Каждая игра в нём направлена на ловкость и меткость, это место подходит для всех возрастов и очень популярно среди жителей города. Дети и взрослые могут развивать координацию, загоняя мяч в лузу, сбивать кошек или мышей, применяя необходимую силу, забрасывать мячи или лопать шарики. Почти все получают призы. Сегодня первый зимний воскресный день, и мы решили прогуляться втроём. Как и в прошлые выходные, забрать Маргариту её родной отец желания не изъявил, он оказался чем-то жутко занят. Но это его дело, я не хочу об этом думать. Каждый сам выбирает, что именно для него важнее. От сестры и её мужа я узнала, что с ним всё порядке: ходит на работу, не пьёт и баб в родительскую квартиру не водит. Внимательно выслушав и кивнув, я подала на развод. Нам, как и положено по закону, учитывая общего несовершеннолетнего ребёнка, дали испытательный срок. Муж пытался возражать по телефону, снова стал орать, но трубку взял Лёша, и Иван успокоился. Думаю, в глубине души он уже почти смирился. Хотя часто повторяет, что совсем скоро, когда патлатому надоест, я останусь у разбитого корыта и приползу к родному мужу обратно на коленях, потому что мужчины, подобные Тихонову, не возятся с бабами годами и, уж конечно, не женятся на разведёнках с прицепом. Он откуда-то узнал, что Лёша уже был женат, и постоянно этим апеллирует.

И всё же сегодня замечательный день. И пока дочка развлекается, прыгая и хлопая в ладоши при каждом удачном выстреле, мы, чтобы согреться, взяли по стаканчику глинтвейна. Себе Тихонов выбрал безалкогольный(он же за рулём), а мне — на основе красного вина. Я моментально хмелею и постоянно смотрю на него. Это вообще доставляет мне удовольствие: разглядывать его лицо, водить пальчиком по прямому носу или крутить подушечкой вокруг красивой и очень сексуальной родинки на щеке, очерчивать её ноготком, спускаясь на контур идеальных губ.

— Вкусно, — покрывшись нежным румянцем, я расцветаю прелестной улыбкой.

Его серые глаза, всё пристальнее смотрящие на меня, медленно и сладко сводят с ума. И в одно из таких мгновений он наклоняется к моему уху:

— С ума сойти, какая же ты сейчас красивая, Оль. Даже в этой шапке с помпоном, — подшучивает мой учитель и искренне смеётся, и я улыбаюсь, засматриваясь на него помутневшим от дикой влюбленности взором.

— Думаю, господин учитель французского языка, мне и моей дочери здесь очень нравится.

— Я рад.

Обняв друг друга за талию, мы наблюдаем за тем, с каким азартом Маргаритка стреляет по выставленным в форме сердца мишеням, подсвеченным малиновыми лампочками. Для взрослых здесь тоже есть разнообразные тиры, где можно пострелять из арбалета, пневматического ружья и других видов оружия. Даже я попробовала, правда, у меня ничего не вышло, но я испытала азарт и искреннюю радость. В заведении звучит приятная музыка, пахнет попкорном и сладкой ватой. Дочери уже удалось лопнуть три красных воздушных шарика, выиграв небольшого плюшевого медведя, но ей хочется большего: получить огромного розового слона. И она продолжает прицеливаться. Продавец активно подбадривает её играть дальше.

— Это была отличная идея, — запрокидывая голову, с удовольствием встречаюсь с Лёшей взглядами, хвалю его и ещё сильнее жмусь к крепкому мужскому телу.

— Когда жизнь преподносит перемены, предлагая свернуть в направлении, которое тебе не слишком нравится, очень полезно пострелять, выпустив пар, — гладит меня по волосам мой учитель.

Эти проявления нежности заставляют меня влюбляться в него ещё сильнее.

Он наклоняется и целует в щёку. Как и всегда, в таком простом, казалось бы, прикосновении, очень много горячего обещания. При дочери мы стараемся не проявлять лишней страсти, оба понимаем, что для неё это всё ещё очень болезненная тема. И без влажных поцелуев с языком, просто стоя с ним рядом, я ощущаю себя очень и очень счастливой. С Тихоновым интересно, он начитанный, образованный, галантный и обладает тонким чувством юмора.

В день, когда мы собрались в парк, Лёша приехал к нам около девяти, Маргоша ещё спала. Я встретила его в халатике, накинутом на ночную сорочку, улыбнувшись и хихикнув над тем, что нашему педагогу не спится. Он преподнёс мне сочную, вкусно пахнущую алую розу на длинном стебле, а я в благодарность обняла его за шею и поцеловала в холодные после улицы губы. Так много роз мне не дарили никогда в жизни, а я, как любая женщина, просто обожаю цветы. Лёша говорит, что ему дико нравится смотреть, как загораются мои глаза при виде очередного букета. Ему нетрудно, и он получает от этого истинное удовольствие. А ещё пару дней назад он преподнёс мне очень красивый, изысканный золотой браслет, объяснив это тем, что желает видеть на мне вещь, подаренную им. И я сразу же надела украшение на руку.

Перед походом в парк, улыбнувшись, он ласково поцеловал моё запястье, где сверкал его подарок. В этот момент его глаза горели непривычно сильно, в них плескалась страсть, но, как мне показалось, появилось нечто большее, чего раньше никогда не было. Я проводила его помыть руки в нашу очень крохотную для двоих ванную комнату. Разойтись в ней было невозможно, и, пока Лёша намыливал ладони, я прижималась к его спине. Это был кайф в чистом виде. Твердость его широкой рельефной спины ощущалась даже сквозь одежду. Мы игриво переглядывались в зеркале, он продолжал мыть руки, а я млела от его близости, боясь того, что Марго может проснуться, и в тоже время надеясь, что он ещё раз прикоснётся.

Тихонов не разочаровал: резко повернулся ко мне лицом и жёстко рванул к своему телу. В джинсах и толстом сером свитере, он смотрелся не хуже, чем в своих привычных костюмах. Он выглядел горячо. Нежности закончились, и, сжав мои ягодицы, смяв их крупными жёсткими ладонями, он на ощупь закрыл дверь за своей спиной. Сдёрнул с меня халат. Затем впился в губы голодным поцелуем и, буквально сдавив тисками всё тело, набросился на бёдра, талию, спину, снова ягодицы, принявшись трогать их, грубо втирая ткань ночной рубашки в кожу. А напоследок, оторвавшись от моих губ и тяжело дыша, укусил нижнюю и, напористо крутанув, заставил встать к нему спиной и прогнуться в пояснице, выпятив зад ему навстречу. Я безвольно подчинилась, и мне это понравилось. Захотела его мгновенно, не нуждаясь в какой-то особенной подготовке. Схватившись пальцами за край ванны, почувствовала влажность между бёдер.

Тихонов расстегнул ширинку, звякнул ремнём, прошелестел джинсовой тканью, при этом умудрялся периодически давить мне на поясницу, не позволяя даже немного приподняться или как-то противиться его решению. Я жмурилась и ждала. Потому что он так хотел меня, что мне нравилось угождать ему. Боясь ослушаться и повернуться, получая от этого особенное, почти извращённое удовольствие. Я смотрела только вниз. По возникшей куче ткани на полу, поняла, что с его одеждой наконец-то было покончено. Красивые крупные голые ступни приблизились к моим, когда моё тело уже изнывало от желания. Лёша провёл руками по обнажённым ногам, пуская по икрам, бёдрам и ягодицам пронзительные мурашки. Он не гладил, а жёстко водил пальцами по коже, почти царапая. А потом безжалостно задрал ткань сорочки, набросив её мне на голову. Это было так по-варварски сексуально, что я прикусила нижнюю губу, застонала, завертелась в предвкушении и тут же получила звонкий шлепок по заднице и отброшенные в сторону порванные трусики. Он ударил меня несколько раз, и каждый его шлепок отзывался ноющей болью внизу живота. Это было невероятно сладким опытом. Раскрасив мои ягодицы в алый цвет, Тихонов дёрнул меня на себя и, прицелившись, вогнал член внутрь. До основания.