Антисваха против василиска (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 5

— Да, без активной помощи моих ребяток идея лицея умерла бы в зародыше, — согласилась Аня, а Оля спрятала улыбку: многим «ребяткам» бабушки уже перевалило за пятьдесят, и они занимали высокие должности не только в Калининграде, но и в Москве, в Петербурге, являлись профессорами солидных ВУЗов России и не только России. — Ты когда собираешься представить мне своего молодого человека?

Огорошенная резкой сменой темы разговора, Оля смущенно замялась. Опасливо покосившись на обожаемую родственницу, она осторожно произнесла:

— Видишь ли, мы ещё не собрались официально оформить наши отношения…

— И ты боишься, что я начну требовать, чтобы парень немедленно женился и «сделал тебя приличной женщиной»? А ты не решишься признаться, что на самом деле это ты не готова «сделать его приличным мужчиной»? — усмехнулась Аня.

— О-ооо… ну-ууу… Ты выросла на других принципах, в другую эпоху…

— Да-да, я буквально ровесница динозавров, но мои глаза ещё видят, уши слышат, а разум способен анализировать поступающую в него информацию, — вздохнула Аня. — Я не настолько погрузилась в работу, чтобы не замечать изменений вокруг меня или принимать их в штыки лишь потому, что меня когда-то воспитывали иначе. Наоборот, я частенько завидую современной свободе молодёжи: у вас больше шансов выбрать действительно подходящего вам спутника жизни. И одна-единственная ошибка не свяжет вас с нелюбимым человеком на всю долгую-долгую жизнь и не поставит на вас клеймо «распутной девки». Так что не нервничай: я не съем твоего молодого человека и не поставлю вас обоих в неловкое положение вынужденных оправдываться.

Оленька остановилась и горячо обняла бабушку:

— Ты у меня лучшая и замечательная! Я на самом деле очень хочу, чтобы именно ты познакомилась с моим Никиткой. Знаешь, если он тебе не понравится, я перестану с ним встречаться!

— Глупостей не говори, главное — чтобы тебе он нравился, а мне просто любопытно посмотреть на героя, что полгода терпит твой невозможный Романовский характер.

Королевство Дистиния, подземелье в родовом замке Либрока…

— Что значит «не работает»?! — вопил проректор академии магии Либрок, и два учёных мага, к которым он обращал свой вопль, вжали головы в плечи, что не помешало взбешённому Либроку чуть не насмерть придушить их воздушными силками.

— П-простите, — прохрипел маг Унир, небрежно брошенный начальством на пол. Его напарник — маг Краск — замер в дальнем углу, стараясь не провоцировать новый приступ ярости у хозяина лаборатории.

— Не забывайтесь, — прорычал проректор. — Если бы я не отыскал вас обоих в захудалых уголках королевства и не оплатил бы ваше обучение в академии, то весь ваш «великий талант» использовался только для того, чтобы поливать дождями поля ваших обнищавших поместий! Вы мне обязаны своим нынешним благополучием и статусом учёных магов королевства!

Краск и Унир опустили головы, скрывая ненависть во взорах: Либрок не по доброте душевной пригрел и обучил последних потомков двух обедневших магических родов — прежде, чем забрать их с собой в столицу, он взял с них нерушимую клятву вечной покорности. Они не могли сопротивляться «благодетелю» даже когда тот в ярости душил их за допускаемые просчёты. Не могли никому сообщить о связавшей их клятве или о других секретах злобного мага. Либрок специально разыскал одарённых молодых магов, безнадёжность положения которых вынудила их стать его безропотными рабами: обременённость убыточным поместьем и давние долги семьи поставили молодых людей на грань нищеты. Либрок разыскал их, когда окончательно признал, что сам так и не сумеет реализовать сложный рецепт, составленный его прадедом: ему не передались по наследству требуемые для этого магическая сила и талант.

— В чём проблема с зельем? — выпустив пар, поинтересовался Либрок.

— Не хватает одного ингредиента, — сумрачно ответил с пола Унир.

— Что?! Ты, сопляк, хочешь сказать, что научная работа моего гениального предка, которую я отыскал и доверил вам, идиотам, содержит ошибки?!

— Нет. Мы пришли к выводу, что фразу, идущую в начале рецепта, не следует понимать как иносказание.

Нахмурившись, Либрок развернул свиток и вчитался в строки, что за десять лет успел выучить наизусть:

«Чистая, умиротворённая душа, согласная отказаться от молодости и жизни в пользу старости и смерти — основа заклятья, без неё невозможно создать метаморфа».

— Хотите сказать, что обладаете недостаточно «чистыми» душами, чтобы сварить зелье? — скептически хмыкнул Либрок. — Или что варить его надо много лет: пока не наступит старость?

— Нет. Одной из составляющих зелья должна являться человеческая душа, — услышал он тихий шёпот своих пешек.

«Мальчишки толкуют о жертвоприношении! — догадался Либрок и страшное подозрение закралось в его душу: — Уж не для реализации ли древнего рецепта приносят жертвы фанатики «Возрождения»? Призыв Василиска — для отвода глаз, а на самом деле верхушка секты мечтает о захвате власти?!»

Его охватило глубокое возмущение, что кто-то пытается претворить в жизнь его идеи, да ещё раньше, чем он сам добился успеха. Однако по здравом размышлении Либрок отринул свою версию, как несостоятельную: Василиск — всего лишь миф, его фанатики — горстка глупцов-убийц, и лишь он стоит на пути великого открытия.

— Итак, нам нужна молодая девушка? — хладнокровно уточнил Либрок.

— Согласная добровольно отдать свою молодость. Полагаем, если она состарится на наших глазах, напитав зелье своей жизненной силой, то оно заработает. Возможно, ей придётся не только состариться, но и умереть.

— Добровольность — понятие растяжимое, — оскалился Либрок. — Шантаж, угроза близким — и добровольность обеспечена.

Молодые маги синхронно качнули головами:

— Не выйдет, нужна настоящая добровольность, не связанная со сторонними обстоятельствами. Грубо говоря, девушка не должна принудительно жертвовать собой ради других, и не должна стремиться к смерти от горя, ведь недаром сказано: «умиротворённая душа».

Свирепея, Либрок прорычал:

— Вы предлагаете мне дать объявление: «Требуются счастливые, всем довольные юные девушки, согласные мигом стать дряхлыми старухами во славу науки»?!

— Как-то так, хоть вполне сойдут и юноши, — согласились маги, и на их головы обрушились гром и молнии:

— Думайте над альтернативами, осуществимыми на практике!

Молодые учёные посмотрели в спину уходящего старшего мага мстительными злобными взглядами. Как только за Либроком закрылась дверь, Краск стремительно повернулся к товарищу:

— Отраву для крыс экономке передал?

— Да, и по её горячей просьбе сделал состав максимально ядовитым, а его действие — необратимым даже с помощью целительской магии. Крысы — жутко прожорливые зверьки и переносчики болезней, а в замке в последние дни буквально нашествие этих мерзких вредителей.

— По словам экономки?

— Именно. Ты же знаешь, клятва не позволяет нам хоть как-то вредить своему «хозяину», а вот полезные для него дела творить не запрещает, — ухмыльнулся Унир. — Например, помогать его домочадцам бороться с грызунами.

— Тем самым домочадцам, дочь которых он принудил стать его любовницей, а потом убил, чтобы та не родила бастарда-полукровку, — поддержал Краск. — Да, крысы — мерзкие тварюшки…

— Как думаешь, «трагическая гибель любимого наставника» — достойная причина уехать из столицы и тихо скорбеть в своём захолустном поместье? Никто особо подозрительный за нами не увяжется?

— Не увяжется. Никто же не знает, какие свитки мы увезём с собой. Жди нас, столица, мы ещё вернёмся!

Спустя три года, в отдалённом уголке королевства Дистиния…

В малую комнату для завтрака ворвался возбуждённый Унир:

— Я понял! Я придумал!!!

— Что именно? — оторвался от тарелки Краск.