Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич - Страница 33

Лобанов поднял с пола свой пистолет. Это выглядело странным, но Ник Грегори, не конфисковал его, как боевой трофей, а оставил лежать на месте. Даже обойму не вынул. Он это сделал не случайно, тем самым он как бы пригласил его к продолжению их сражения, вдруг понял Лобанов.

— Ладно, — сказал он, — совсем скоро мы узнаем, что означают его слова.

Лобанов понимал: с этого момента начинается игра на опережение. Кто окажется первым, тот, подобно гонкам по формуле один, будет иметь больше шансов получить на финише главный приз. Сейчас же, чтобы выйти на гоночную трассу, у него остался лишь адрес той женщины, которая много лет назад написала письмо отцу.

Лобанов вернулся в квартиру. Осмотр ее привел его в мрачное состояние. Те, кто побывали здесь, без всякой надобности разбили множество вещей. Все содержимое серванта, где находилась посуда, семейный хрусталь, который много лет собирала Светлана, теперь в виде многочисленных осколков был разбросан на полу. В другой комнате разгрому подвергся книжный шкаф; книги были вывалены из него, а некоторые разорваны или облиты чернилами.

Лобанов убирал квартиру, чувствуя, как с каждой минутой, с каждым осколком или вырванной страницей, которые он клал в ведро, накаляется все внутри него огнем ярости. Попались бы сейчас в его руки эти подонки, он бы не колеблясь, переломал им уж, как минимум, ребра. Ну, ничего, скорей всего они еще встретятся.

На уборку квартиру он затратил почти два часа. Теперь пора мчаться по указанному на письме адресу.

Но прежде чем поехать туда, к нему пришла мысль о том, что после всех событий, после прозвучавших в его адрес недвусмысленных угроз одному отправляться в путь слишком опасно. Ему нужен спутник.

Джорджа он застал в его излюбленном месте — в баре гостиницы. Он казалось специально решил устроить показательный сеанс с целью подтвердить свою славную репутацию плейбоя. По обе стороны от него расположились две девицы, из коротких юбок которых торчали длинные голые ноги. Джордж обнимал их сразу обоих, при этом старался каждую погладить как можно пониже. Они же со смехом, но без большого рвения, отбивали его попытки.

Но, едва заметив Лобанова, Джордж тут же забыл о девицах и быстро пошел ему навстречу.

— Я только что думать много о тебе! — воскликнул он. — Очень хотеть тебя видеть.

— Зачем, Джордж, ты хотел меня лицезреть?

— Как зачем, мы же есть друзья. А друзьям обязаны видеться часто.

«Известно ли Джорджу о том, что произошло в последнее время? Или этот гигант находится в полном неведении, предаваясь радостям любви и алкоголя?», — подумал Лобанов.

— Я хотел бы кое что тебе рассказать.

— О, буду много радости тебя послушать. Ты не против немного выпить?

— Я бы с удовольствием выпил, но я за рулем. И, кроме того, происходят события, которые действуют посильней, чем даже твое любимое шотландское виски.

— Таких событий просто не может бывать! — горячо заступился Джордж за любимый напиток.

— К сожалению, бывает.

Дальнейшие десять минут разговора были посвящены перессказу того, что случилось в номере Иннокентия. Лобанов пристально наблюдал за реакцией Джорджа; тот же, словно помогая ему в этом, бурно выражал свои эмоции от услышанного.

— О, я встречать много раз этого Ник Грегори. Мне никогда он не нравиться. Он нехороший человек. Про него говорить, что он иметь связь с мафией. Тебе надо быть очень осторожным.

— Я тоже так считаю. Поэтому и пришел к тебе.

— I'am glade to help you. Что надо делать?

— Мне надо навестить одну мою родственницу. Но я опасаюсь ехать одному. Ник Грегори и те, кто за ним стоят, преследуют меня. С тобой я буду чувствовать себя в большей безопасности.

— Я готов защищать тебя. Только juste minute, я распрощаться с этими крошками.

Джордж подошел к девушкам и стал что-то им говорить. Те без энтузиазма восприняли его слова. Затем Джордж подошел к бармену, тот с некоторым даже почтением подал ему бутылку виски. Ее плейбой торжественно, словно кубок, вручил голоногим девицам.

— Я быть готов, — сказал он, снова подойдя к Лобанову.

Путь был не ближний, Лобанов гнал автомобиль, насколько позволяли дорожные условия. Он взглянул на плейбоя и вздрогнул; Джордж, развалясь, насколько это позволяли габариты машины, сидел в кресле и курил «Голуаз».

— Ты куришь «Голуаз»? Не замечал, — произнес Лобанов.

— Когда жить во France, я много курить «Голуаз».

— А здесь ты до этого курил эти сигареты?

— О да, курить до этого. Почему тебя так интересовать этот вопрос?

— Хочу лучше узнать привычки своих новых родственников. Я же теперь как бы глава рода.

— О, да, ты есть глава. Я много рад этому.

— Почему?

— Ты смелый и честный man, с тобой можно иметь дела и не бояться быть обманутым. Это очень important, но случаться крайне редко.

— Какие же ты дела хотел бы иметь со мной, Джордж? — спросил Лобанов.

Джордж вел себя в несвойственной ему манере, он задумчиво молчал и вместо слов пускал изо рта перистые облака дыма.

— Я любить говорить прямо, — вдруг произнес Джордж. — Я знать, нас всех много интересовать о судьбе коллекции. Я тоже интересоваться. Я хотеть тебе помочь найти коллекцию за свой маленький процент.

— Какой процент?

— О, я просить совсем немного, всего десять процентов.

— Почему так мало? Ты так низко оцениваешь свою помощь.

— О, я тебе все объяснять сейчас. Я иметь несколько важных долгов, их надо срочно возвратить. Иначе мне быть плохо, меня могут посадить в тюрьму. Ты понимать теперь мое положение?

— Понять не сложно. Но если ты расплатишься с долгами, дальше на что будешь жить. Ты же не собираешься работать?

Этот вопрос высек из Джорджа бурные раскаты смеха.

— О, работать, я не представлять, что такое работать.

— В таком случае тебе требуется много денег, чтобы не работая, дожить до старости и быть похороненным в приличном месте, а не на кладбище для бедноты.

— Совсем нет. Много иметь денег, мало иметь денег, я их все равно проиграть. Поэтому мне не надо большой процент.

Лобанов посмотрел на него. Он вдруг проникся симпатией к Джорджу; по крайней мере, он не корыстолюбив и даже хочет вернуть долги. А такие желания возникают далеко не у каждого человека, особенно если он ведет подобный образ жизни, как Джордж. И черт дернуло этого плейбоя именно сейчас закурить эти проклятые сигареты «Голуаз». Тогда он бы вполне мог ему доверять. А теперь он не может исключить, что он был в то роковое утро в номере у старого князя. И кто знает, не он ли произвел тот роковой выстрел?

Они въехали в небольшой подмосковный городок. Нужный им дом они нашли быстро. Это была старая трехэтажная постройка, которую вряд ли ремонтировали с момента ее заселения. Они поднялись на второй этаж. Никаких надписей, кто проживает в квартире, на дверях не было. Лобанов надавил на звонок.

Дверь отворила пожилая женщина. Увидев двух, явно не местного вида мужчин, ее лицо одновременно отразило удивление и тревогу.

— Извините за беспокойство, но я ищу Лукьянову М.В., - произнес Лобанов.

— Моя фамилия Служакова, а Лукьянова это девичья фамилия. А зовут меня Надежда Павловна. — Она на секунду замолчала. — Лукьянова Мария Васильвна, это моя мать. Но она давно умерла.

— Умерла, — разочарованно произнес Лобанов. — Но может быть, мы все же поговорим. Ах, да, извините, мы не представились. Я князь Лобанов-Тверской и, если я не ошибаюсь, мы приходимся друг другу родственниками. А это Джордж Гаррисон, он также наш родственник, но живет за границей.

— Я знаю о вас, — ответила спокойно женщина, — мама несколько раз упоминала о вашей семье. Вот только не думала, что мы когда-нибудь увидимся. Проходите, пожалуйста.

Лобанов и Джордж оказались в маленькой двухкомнатной квартирке. Она была обставлена разностильной мебелью из давно канувших в Лету эпох. Внимание Лобанова привлекло обилие старых фотографий на стенах. К своему изумлению, среди них он обнаружил и снимок отца и свой собственный в возрасте трех лет.