Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая

– Этот полковник – полоумный, – пожал плечами Колесов, – он шизофреник, ты понимаешь? Его нельзя остановить, с ним нельзя договориться. После ранения он стал неуправляемым. Об этом знает вся Москва. Он стреляет, а потом разбирается. Он настоящий профессионал, понимаешь, настоящий убийца. Против него нужно выставить такого же профессионала. И даже не одного. Нужно найти двух-трех специалистов и организовать охоту на полковника. Иначе мы его не остановим.

– Специалистов я найду, – задумчиво проговорил Филя. – Знаешь, что рассказал твой Серебряков? Он говорит, что в Дагестане упал самолет с золотым запасом одной среднеазиатской республики. Я проверил, все совпало. Самолет действительно упал две недели назад, и его до сих пор не нашли. Большие деньги можно взять, Андрей Потапович.

– Золотой запас, – сразу понял Колесов, – это большие деньги.

– Это очень большие деньги, – подтвердил Филя. – Они, видимо, скрывают и ничего не говорят, чтобы охотники не полезли за их самолетом. Рядом Чечня, всякое может быть.

– Золотой запас... – повторил Колесов. – А если чеченцы узнают? – вдруг спохватился он.

– Тогда мы ничего не получим. Они могут просто отбить самолет, – рассудительно сказал Филя.

– Нет, – скрипнул зубами Колесов, – соберем людей и не отдадим этот самолет. Никому не отдадим.

«И я смогу наконец отсюда смотаться», – подумал он про себя.

– Сначала нужно его найти, – рассудительно произнес Филя.

Колесов недоверчиво взглянул на своего собеседника.

– А зачем ты мне все это рассказываешь?

– Не потяну я один такой груз, – признался Филя, хитро прищуривая свой единственный глаз, – никак не потяну. У тебя связи с банками, с пограничниками, с таможней. Может, подсобишь? Деньги большие должны быть...

– Если Серебряков нас опередит...

– Не опередит, – жестко отрезал Филя, – я уже нашел волкодавов на твоего полоумного. Он думает, что всегда будет давить необученный молодняк. Я нашел трех таких волкодавов... Сразу трех, – поднял он короткие жирные пальцы. – Три против одного. Шансы в нашу пользу.

– Где упал самолет?

– В Дагестане. Об этом писали все газеты.

– И как ты думаешь его искать?

– Никак, – засмеялся Филя, – зачем мне его искать? Я сделаю по-другому, по-умному. Пусть его ищет и поднимает твой Серебряков. А мы подождем. Когда они найдут самолет, тогда мы и возьмем весь груз. Все возьмем.

– Но как ты сможешь узнать? – не понял Колесов.

– Думаешь, только у тебя есть стукачи? – усмехнулся Филя. – Я постараюсь выйти на одного типчика, который будет в отряде полковника. Они уже нашли четырнадцать человек. Сегодня они должны взять банк. Вечером, перед закрытием. Через три часа.

– Какой банк? – не понял Колесов.

– Этого я не знаю. Этого им никто не говорит. Высоченко подготовил операцию, чтобы раздобыть деньги для розыска самолета. У Серебрякова же денег нет. Он пустой, поэтому они сегодня будут брать банк.

– Сколько тебе нужно человек? – спросил Колесов.

– Все. Все, кого ты можешь дать, – сказал Филя. – Я сам буду проверять каждого. Туда сосунки не нужны. А наш паренек будет сообщать нам, куда и как они направляются.

– У твоего человека есть мобильный телефон... – понял Колесов.

– У него все есть, – махнул Филя, тяжело поднимаясь. – Я твоего полковника раздавлю, – пообещал он, – он от меня не уйдет. Я с ним за Митю поквитаюсь. Но только тогда, когда они найдут самолет. Не раньше.

Филя вышел из комнаты, Колесов остался один. Подумав немного, он вытащил свой мобильный телефон и набрал номер.

– Коля, – глухо сказал он, – быстро приезжай ко мне в офис. Мне нужно срочно с тобой встретиться. И позвони нашим ребятам. Пусть приедут.

Он вышел из ресторана, сел в свой автомобиль. Водитель плавно тронул машину. Рядом с ним сидел телохранитель. Колесов опять достал телефон. Начал было набирать номер, но передумал. Он не доверял мобильным телефонам.

– Давай срочно в офис, – приказал он водителю.

Уже в своем кабинете он поднял трубку обычного телефона и набрал известный ему номер.

– Алексей Кириллович, добрый день, – постарался сказать он как можно веселее, хотя в этот день ему совсем не было весело.

– Добрый день, Андрей Потапович.

– У меня к вам опять просьба. Вечно я вас беспокою.

– Опять нужна информация? – понял его собеседник.

– Досье, – сообщил Колесов.

– Фамилия?

– Полковник Сергей Высоченко. Он вышел в отставку несколько лет назад, после Чечни. Был тяжело ранен, контужен...

– Я его знаю, – перебил Колесова его собеседник. – Хорошо, сейчас сделаю запрос. Куда вам переслать?

– На мой факс. Вы его знаете.

– Оплата прежняя?

– Да, все, как обычно.

– Сейчас перешлю.

– Спасибо. – Колесов положил трубку.

Алексей Кириллович работал прежде в парткоме МВД СССР, был старым знакомым Колесова. Довольно быстро Андрей Потапович смекнул, что его старый знакомый, работавший к тому времени в управлении кадров МВД России, может оказаться весьма и весьма полезным. По взаимной договоренности Алексей Кириллович поставлял ему информацию о некоторых бывших сотрудниках милиции, уже вышедших на пенсию. Порой они интересовали Колесова. Правда, тот же Алексей Кириллович категорически отказывался давать какую-либо информацию по действующим офицерам, справедливо полагая, что это нечто большее, чем просто предоставление информации о пенсионерах. А вот по пенсионерам и уволенным в запас он, не раздумывая, давал их досье. Алексей Кириллович, конечно, не знал, что таким образом Колесов и его люди отбирали нужных им офицеров, готовых работать на криминальные группы, и вербовали профессиональных киллеров. За каждую справку Андрей Потапович исправно платил, и это устраивало обоих.

Через двадцать минут факс принял несколько листов бумаги, переданных из управления кадров МВД. Колесов вчитывался в строчки личного дела полковника Высоченко, все более и более хмурясь. Полковнику было сорок три года. Он прослужил в МВД более двадцати лет, начав с инспектора уголовного розыска. В конце восьмидесятых командовал ОМОНом. В начале девяностых был легко ранен. С первых дней войны находился в Чечне. Почти все его подчиненные погибли в Грозном, когда отряд был окружен. Сам полковник был тяжело ранен, контужен, его сочли погибшим. И непонятно каким образом он все-таки выжил и вернулся в Ставрополь. У него ухудшилось зрение, и медицинская комиссия отправила его на инвалидность. К тому же полковника мучили дикие головные боли. Несмотря на его протесты, Высоченко был уволен из органов МВД и отправлен на нищенскую пенсию.

Остальное Колесов уже знал. Через некоторое время Высоченко стал одним из основных поставщиков наемных киллеров московскому криминальному миру. О нем ходили легенды, так как он никогда и никого не обманывал, но если его обманывали или пытались провести, он проявлял невероятную, чудовищную жестокость. Никаких свидетелей в таких случаях не бывало, но по Москве ходили разные слухи.

Колесов вчитывался в строки биографии полковника. Награжден орденом, медалями, еще орденом. «Почему они уволили такого человека?» – неожиданно подумал он. Черт бы их всех побрал, а кого они ценят? Разве самого Колесова не выкинули с работы, даже не подумав о том, как он будет жить? Можно представить, какую пенсию ему назначили по инвалидности, зло подумал Колесов. Поэтому он такой озверелый и беспощадный. Семья у полковника распалась. Жена развелась с ним. Дочь осталась с матерью.

«Он один, без родственных привязанностей и без друзей, – подумал Колесов. – Это самый страшный вид хищника. Одинокий хищник вне стаи. Как же Филя сумеет его остановить? Кого он направит на него? Каких таких более крупных хищников?»

Поздно вечером Филя сидел в автомобиле, направляясь на очень важную встречу. Он молча смотрел на прохожих, словно прикидывая, кто из них может оказаться тем самым полковником. Они ехали довольно долго, минут сорок, пока наконец не оказались в конце Ленинского проспекта. У обочины стоял большой автобус с затемненными стеклами. Филя вышел из автомобиля и поднялся в автобус. Здесь было теплее, чем в его машине. Он сделал несколько шагов по салону, привыкая к его неяркому освещению. В середине салона сидели три человека. Они были немолоды, но никому из них не было больше сорока. Все трое сидели в разных рядах, молча, никак не общаясь друг с другом.

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая