Побочный Эффект (СИ) - Рома Валиса - Страница 1

– Я хочу её, – произнёс незнакомец, сверкая в мою сторону нагловатыми зелёными глазами.

В этот момент мне стало кое–что ясно.

Во–первых, я влипла, и влипла по–крупному.

А во вторых… кто бы мог подумать, что пролитый на кого–то стакан воды заставит мою жизнь  полностью измениться?

За пять часов до этого.

Вы когда–нибудь были в месте, насквозь провонявшем ядовитыми парами, от которых седеют волосы и кожа покрывается чёрными ожогами? Нет? Тогда вам ещё повезло, а вот я в таком мире вынуждена жить, запасаясь мазями от смертельных паров Орика.

Мир под названием Орик весьма сказочен: вечно рыжее небо, застывшее на горизонте солнце и витающий здесь уже тысячелетия запах апокалипсиса. Мало кто знает, но если солнце зайдёт за горизонт, то можно попрощаться с Ориком, его чудными обитателями и грудой железа, которая гордо именуется «планетой».

Поэтому, каждый день, я бегу с этого «прекрасного» и крайне «живописного» места в доживающую свои последние годы Землю. А если быть ещё точнее – в единственный населённый город планеты, который имеет весьма интересное название – Последний Город. Здесь остались последние люди, не рассеявшиеся по множествам мирам Империи. Население – чуть больше двухсот человек.

Так что, прогуливаясь по Последнему Городу, не удивляйтесь, если ещё один квартал перекроют, а на улицах вы не встретите тех, кого видели ещё вчера. И не потому, что люди гибнут как мухи – просто все бегут из самого отсталого мира. Впрочем, я их понимаю – есть миры куда прекраснее, допустим, золотые пляжи Океании или лиловые небеса Муали. А Земля… давайте начистоту? Мы, люди, так загадили Землю, что ей нужно время для перерождения.

Идя по знакомым улицам Последнего Города, я вдыхала пустой воздух, пропитанный теплом летнего солнца. И улыбалась. Чему, спросите вы, мне следует улыбаться? Тому, что родная планета гибнет? Конечно, это печально, но улыбалась я тому, что здесь, в отличие от провонявшего парами Орика, дышать можно было полной грудью.

Поудобнее закинув на плечо сумку, я направлялась в сторону единственной, оставшейся в Последнем Городе, кафешке, оформленной в яркие красные цвета. Громадные окна выходили на площадь с поставленной мраморной статуей в виде крылатого враса и оскалившейся змеи. Крылатые врасы символизировали правящую семью Грандерил, единственную, кто сохранил крылья после войны с таинственным Мёртвым Узурпатором, о котором ходят одни лишь слухи. И судя по ним – крылатые врасы доблестно сражались с войсками Узурпатора, вот только на самом деле все они полегли, а сам мир вынужден был «бежать» в другую систему, где нашёл своё пристанище на закрытой от чужих посещений Файе.

Тряхнув головой, я толкнула дверь кафешки. Над головой обиженно звякнул колокольчик, и нос защекотали запахи какао и кофе, горячих пирожков и пирогов. С жадностью вдыхая все эти запахи, я мимолётом оглянулась. Здесь практически ничего не поменялось – пожилая пара, коротавшая свои последние дни в углу, подростки, мечтающие как можно побыстрее убраться с погибающей Земли, женщина в деловом костюме. Скоро дойдёт до того, что людей начнут записывать в красную межмировую книгу как погибающий вид, и заставят, во чтобы то ни стало, спариваться между собой.

Усмехнувшись этой мысли, я подошла к стойке, за которой протирала стаканы молодая девушка с туго завязанными в хвост каштановыми волосами.

– О, какие люди, – завидев меня, улыбнулась Катерина. Отложив стаканы, она облокотилась локтями об поверхность стойки. – Что–то ты сегодня необычайно рано. Снова на три часа?

– Как обычно, – улыбнулась я ей.

– Что же ты так мало работаешь? Или по другим мирам катаешься? – сощурив глаза, хитро поинтересовалась та.

– Можно и так сказать, – не стала вдаваться во все подробности я. – Есть что нового?

– Хм, дай ка подумать.

Катерина забарабанила пальцами по стойке, отклонившись назад и взглянув на цветной экран, транслирующий какие–то события. Её глаза тут же засияли, и резко подавшись ко мне, она прошептала:

– Говорят, что через несколько трилунов наконец–то пройдёт церемония вступления Дамеса Грандерила на престол.

– Неужели его мать–регент всё же соизволила уступить сыну? – удивлённо приподняла брови я.

– Видимо, да… она сколько правит? Лет одиннадцать так точно, хотя как пять должна была уступить эту должность сыну. Сама же объявляла в новостях, мол, надо отойти от традиции…

– Может, боялась, что трагедия произойдёт снова?

Катерина поджала губы, промолчав.

Эту тему не любили затрагивать по вполне понятным причинам.

Одиннадцать лет назад на правящую семью Грандерил было совершено покушение прямо во время какой–то праздничной церемонии, из–за чего умер бывший Император, а его жена (а по совместительству и сестра) почти лишилась возможности использовать крылья. Убийцу нашли и казнили, но чёрное пятно осталось до сей поры.

– Ну хоть не младшего на престол посадят, – услышала я вздох Катерины.

– А его хоть кто–то в глаза видел?

– Ну и старший тоже на публике не появляется, – заметила та, вновь начав протирать стаканы. Её задумчивый взгляд прошёлся по посетителям, прежде чем замереть на ком–то. – А вот этого я не знаю. Всё утро к нему приглядываюсь.

Я обернулась, тут же отыскав у окна фигуру в чёрном плаще с планшетом в руках. Мужчина, я бы даже рискнула назвать его человеком, но вряд ли это было так. Есть много рас, что внешне похожи на людей, но имеют кое–какие различия. Вот и этот не должен был быть человеком – по крайне мере, я это чувствовала.

– Может, иномирный? – осторожно предположила я, смотря на гостя.

– Может, и так… только что на Земле забыл?

Ответа у меня не нашлось.

– Переодевайся и прими у него заказ.

Я поморщилась, но послушно спрыгнула со стула, скрывшись за дверью раздевалки.

Затянув на поясе белый фартук с рюшами, я закрыла дверцу шкафчика. В раздевалке их было больше десяти штук, но обычно заняты были только три. Мой, Катерины и Влада, у которого был отпуск с молодой женой на золотом пляже Океании. Звёзды, как же я ему завидовала! Мне бы на море, да загореть, а то бледнющая, как первый снег.

Подойдя к большому зеркалу с высветившейся голограммой от Катерины, чтобы мы не забывали вставлять карточки в считывающее устройство времени, я оглядела себя. Нет, ну это конечно ужас какой–то. На носу скоро двадцать лет, а выгляжу как тощая пятнадцатилетняя девчонка. Ни груди, ни задницы. Чёрная форма в виде платья чуть ли не висит на мне. Худые ноги и руки, словно меня месяцами не кормили, а лицо… звёзды, пары Орика дают о себе знать.

Из некогда великолепных чёрных волос они обратились в медные и непослушные. Их едва можно было заплести в косу или кичку. Давно надо было записаться на специальные процедуры, но ни времени, ни денег нет. А лицо? Вечно хмурые брови, какие–то непонятные веснушки, появившиеся опять же из–за паров, обкусанные губы и голубые, не меняющиеся с годами, глаза. Единственное, что Орик у меня ещё не забрал, так это глаза.

Задрав рукав платья, я взглянула на красные цифры на внутренней стороне запястья. У меня осталось три часа и двадцать минут. До чего? Надеюсь, вы этого никогда не узнаете.

Натянув на лицо привычную учтиво–вежливую улыбку, я вышла из раздевалки, направившись в зал. Делая всё, что было в моих силах, чтобы как можно дольше не приближаться к иномирцу, я весьма долго развлекала посетителей, а особенно старушку. Когда же взгляд Катерины просверлил в моей черепушке дыру размером с кулак, я всё же направилась к иномирцу у окна.

Не поймите меня неправильно, но не все иномирцы дружелюбно относятся к людям. Кто–то считает нас забавными говорящими зверьками, кто–то уважает интеллект, но почти все жители Империи считают отсталой расой, погубившей собственную планету. Нас не особо любят, так что из этого вытекает вопрос: что тут забыл этот иномирец?