Я ем города, морями запиваю (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 41

— Дани, о ком это они? — осторожно поинтересовался Ривелино у Мельника.

— Говорят, на игру приехал сам товарищ Брежнев, — сказал Данила, перешнуровывая бутсу. — Знаешь, кто это?

Бразилец замер, а потом часто-часто закивал, словно китайский болванчик.

— О, да! Это глава вашей страны. Но, Дани, я не понимаю, что здесь такого — у нас тоже президент посещает футбольные матчи?

Мельник засмеялся.

— У вас футбол — это религия. Вы даже в туалет с мячом ходите. А у нас страна северная, зимой снег лежит и морозы трескучие. Поэтому нам хоккей ближе. Вот и товарищ Брежнев раньше все больше в Лужники на шайбу ездил любоваться. А теперь, не иначе, решил на тебя посмотреть. Так что, дерзай, покажи, что умеешь.

Ривелино задумался.

— Скажи, Дани, — после долгой паузы спросил он. — Если я хорошо сегодня сыграю, мне разрешат жениться на Валье и увезти ее в Бразилию?

— Пиз…ец! — только и сказал потрясенно Данила.

[1] Персонажи мексиканской мыльной оперы «Богатые тоже плачут»

1969 год. Май. Москва

— Ты сам-то чего хочешь?

Простой, в сущности, вопрос, но вся соль в том, как на него ответить правильно. У всех ведь в этом кабинете своя правда. Бесков сидит хмурый и смотрит исподлобья волком. Лядин глядит с интересом, на губах играет легкая улыбка. Такое ощущение, что не сомневается в решении молодого футболиста ни капельки. И только товарищ Семенов непроницаем и загадочен, аки египетский сфинкс. Ага, как там у Бушкова было: а канцлер еще не знает, в курсе он или нет. За точность цитаты поручиться Данила не мог — слишком давно читал о развеселых похождениях одного бравого десантного майора.

В Спорткомитет Мельник в компании с Бесковым поехал на следующий день после матча с «Крыльями». Не слишком разговорчивый старший тренер зашел в комнату на базе, где отдыхали после утренней тренировки Данила и Ривелино, постоял на пороге, мрачно посопел, а потом велел Мельнику в темпе переодеться и выходить на улицу. Аллюр три креста. Данила сунулся было с осторожным вопросом, куда, мол, и зачем, но Бесков уже вышел. Так что юному игроку ничего не оставалось, кроме как недоуменно пожать плечами и лезть в шкаф за костюмом.

Уже в машине, сидя на заднем сиденье рядом с Мельником, Константин Иванович все же соизволил просветить сгорающего от любопытства футболиста.

— К Семенову едем. Не забыл, поди, своего благодетеля? Да не корчи ты такую постную рожу, шучу. Так вот, там Лядин бучу нешуточную поднял, требует отдать тебя немедленно в расположение молодежной сборной. Принесла его вчера нелегкая на стадион! — Бесков недовольно нахмурился. — Восхитился твоей игрой и теперь категорически настаивает на том, чтобы не пару матчей в начале и конце турнира ты у него отыграл, как раньше договаривались, а весь чемпионат. Совсем охренел! Я про финал еврокубка напомнил, так он взвился и как понес лозунгами о чести страны швыряться, о политической близорукости, престиже Родины и так далее, что тошно стало. Нет, никто не спорит, отстаивать спортивную честь СССР разумеется нужно во всех турнирах, где советские спортсмены принимают участие, — торопливо бросил ритуальную фразу старший тренер, заметив, как навострил уши водитель. — Но ведь и показать достойный результат в первом европейском клубном финале — это очень важная задача. А чемпионами на Европе среди молодежи мы уже были.

— А от меня что требуется? — с некоторым удивлением спросил Данила. Все эти закулисные интриги его всегда вводили в некоторый ступор. Наверное, поэтому в своем времени выше начальника отдела не поднялся. Ну вот не умел и не хотел Мельник держать нос по ветру и лизать задницу шефу. И все, чего добился, было заработано честными потом и кровью.

— Не догадываешься что ли? — удивился Бесков. — Семенов хочет, чтобы ты сам выбрал, в каком соревновании примешь участие. С «Динамо» в Швейцарию отправишься, или со сборной командой в ГДР. Так что сиди и думай. Смотри только, Малой, не ошибись, — Константин Иванович нехорошо прищурился. А Даниле резко стало неуютно. Повеяло запахом казармы. Причем, не московской. Но почти сразу на смену боязливому опасению пришло ожесточение. В конце концов, сколько можно трястись от страха? И потому Мельник отвернулся и, ничего не ответив наставнику, принялся рассеянно разглядывать пролетающие за окном пейзажи весеннего Подмосковья.

В кабинете у товарища Семенова, которого, судя по всему, назначили третейским судьей, их уже дожидался старший тренер молодежной сборной команды страны Евгений Иванович Лядин. Дядька в общем-то неплохой, умел наладить контакт с подопечными и помочь раскрыть им свои лучшие качества. Данила уже привлекался им в свое время на сборы и остался вполне доволен и учебно-тренировочными занятиями и отношением к себе со стороны тренерского штаба.

Приходу Мельника он вроде как искренне обрадовался. Встал из-за стола, крепко пожал руку, похвалил за хорошую игру и забитые голы. А потом, не отпуская ладонь, поинтересовался, весело поблескивая очками:

— Ну что, Данила, зададим всем перца в Европе?

— А давайте не будем на парня давить? — взвился моментально Бесков. — Наша финальная игра с клубом «Барселона» имеет не меньшее значение.

— Товарищи, не будем устраивать склоку! — Семенов постучал карандашом по столу, не давая разгореться спору и гася конфликт в зародыше. — Давайте присядем и спокойно все обсудим.

Оба тренера поворчали немного, обменялись грозными взглядами, но в итоге последовали его совету-пожеланию, усевшись демонстративно по разные стороны стола. Надо же, невольно отметил про себя Мельник, вроде молодой еще, а уже такой зубастый товарищ, умеет добиться своего. Даже интересно, в чьей команде состоит, если обладает таким влиянием на маститых специалистов? Вряд ли и Бесков и Лядин стали бы прислушиваться к обычному чиновнику. Любопытно.

По здравому размышлению, замявшись всего на секунду, Данила все-таки сел рядом с Бесковым. Старший тренер довольно хмыкнул, а в глазах Лядина промелькнула тень. Семенов же наблюдал за всем происходящим с видимым интересом. Правда, проскальзывала, порой, в его выражении лица хищное злое предвкушение. Интересно, по какому поводу?

Но, внешне благодушно и спокойно, чиновник вполне мирно дал высказаться обеим сторонам, благожелательно выслушав их аргументы. А потом, немного подумав, задал тот самый вопрос напряженно замершему на своем месте Даниле.

— Ты сам-то чего хочешь?.. Ау, Мельник, проснись!

— Я не сплю, — нехотя отозвался футболист. — Думаю.

— Это правильно, — Семенов поощрительно улыбнулся. Глаза его, правда, так и остались при этом безжизненно-холодными. Смотрит, как на букашку, которую планирует насадить на булавку и засунуть в банку, пришло вдруг на ум Даниле. Господи, что ж вам все неймется-то, почему просто нельзя играть в футбол? Достали уже со своими подковерными игрищами и тайнами Мадридского двора.

— Я хочу играть за клуб! — решился Мельник. — Считаю, что наша главная задача — это показать всему миру наше превосходство. Особенно с учетом того, что в Испании правит фашистский режим Франко. — Ага, не зря читал советские газеты, хотя классик литературы настоятельно советовал обратное.

— Молодец! — спокойно сказал Бесков с деланным равнодушием.

— Ну, вот и разобрались, — подытожил Семенов. — Евгений Иванович, у вас остались вопросы к Мельнику?

Лядин разочарованно фыркнул, с грохотом отодвинул стул и молча вышел из кабинета, не оглядываясь. Семенов проводил его скучающим взглядом. Казалось, чиновника вовсе не задел демарш тренера сборной.

— Константин Иванович, если не возражаете, хотел бы обсудить с вами еще несколько рабочих моментов. Но, думаю, задерживать наше юное дарование не будем? — намек был более чем прозрачным и поэтому Данила коротко попрощался с Семеновым и следом за Лядиным покинул кабинет.

— Домой поезжай, — милостиво разрешил Бесков напоследок. Что ж, и на том спасибо. А то тащись на ночь глядя опять в Новогорск.