Укрощение строптивого - Джоансен Айрис - Страница 18

• Предыдущая
• 18/36
• Следующая

– Ну, разве что легкую боль в суставах. Чего ты так переполошился?

– Как и полагается в таких случаях, – пробормотал Гуннер, не отвечая ей. – Садись. Нам надо потолковать кое о чем.

– Как хочешь, – Мариана пожала плечами и села на банкетку возле окна. – О чем же ты собирался поговорить со мной?

– Прежде всего – почему ты не позвонила в условленное время? Ты же знала, что должно было последовать за этим!

– Я не могла позвонить…

– Что с тобой произошло?

– Случайность, – непринужденно ответила она. – Я упала…

– Упала?! Где?

– В саду.

– Странно. Неуклюжей ты никогда не была. Как это случилось?

– Какая разница? Сейчас мне уже лучше.

– Нет, это большая разница! – грубовато перебил ее Гуннер. – Не могу же я оставить тебя в таком месте, где происходят подобные «случайности». Мне уже пришлось пустить в ход такую малоприятную вещь, как виброфон, – прошлой ночью, чтобы миновать охранников. И, кстати, почему была вырублена телефонная линия? Мне все это не нравится, Мариана. По-моему, будет лучше, если я останусь здесь, пока ты не поправишься. Чтобы «несчастный случай» не повторился.

– Но в этом нет ни малейшей необходимости! Луи и так пострадал из-за меня.

– Ничего с твоим Луи не сделается, – нахмурился Гуннер. – Он оказался очень сильным мужчиной. Пожалуй, одним из самых сильных людей, которых я встречал за пределами зоны. Мне даже показалось, что ты все время была вместе с ним…

Сердце Марианы забилось, когда она осознала, что Гуннер имеет в виду.

– Меня не было с ним! И не могло быть, ты же знаешь. Наверное, я просто слышала шум внизу и представила себе…

– Ты подсоединилась к нему! – упрямо повторил Гуннер. – Только невероятная внутренняя связь могла поднять тебя из постели в таком состоянии, в котором ты находилась. Он так много значит для тебя, Мариана?

Она открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла и только покачала головой:

– Не знаю, – наконец прошептала она. – Рядом с ним я чувствую… мне трудно передать это ощущение. Гуннер посмотрел ей в лицо. *

– Тебе придется найти определение, – губы его сжались. – Потому что нам предстоит выяснить одну очень важную вещь.

– Что ты имеешь в виду? – упавшим голосом спросила Мариана.

Гуннер помедлил, а потом неохотно выговорил:

– Эндрю считает, что у тебя начинается нарушение «равновесия»…

Слова крестного потрясли Мариану, ее охватил ужас.

– Ерунда! Этого не может быть! Я себя чувствую совсем не так, как те…

– Почему ты не хочешь признать это, черт побери?! Если ты подсоединилась к нему, не нужно никаких других доказательств. Пойми: чем раньше ты осознаешь свое состояние, тем больше шансов…

Мариане показалось, что ее снова окутывает темнота. Она вспомнила свои сомнения, ночные кошмары…

– Нет! Это совсем другое дело! Перестань пытать меня!

– Другое дело? Но какое именно, Мариана? Вот что я пытаюсь понять!

– Я люблю его, – сказала она, только в последнюю секунду осознав, что сейчас произнесла. Глаза ее округлились от страха, она в отчаянии прижала руки к груди. – Нет! Только не это!

– Я предполагал, что такое может произойти…

– Но я не хотела этого! Не может быть! – воскликнула Мариана, хотя уже прекрасно понимала, что и в самом деле влюбилась. – Даже если так, думаю, что мне удастся справиться.

Мягкая улыбка появилась на лице Гуннера.

– Не стоит так пугаться. Ничего плохого в этом нет. Бено вчера стоял на страже твоих интересов, как лев. Значит, он способен подумать о том, как тебе будет лучше. И если ты расскажешь ему, в чем дело, наверное, он сумеет дождаться, когда все завершится.

– В этом нет никакой надобности, – решительно возразила Мариана. – Я не чувствую, что утратила «равновесие».

– Послушай, что я скажу тебе, – строго сказал Гуннер. – Ты когда-нибудь видела, чтобы Эндрю ошибался?

– Нет, но я не вижу также…

– Он сказал мне, что начал беспокоиться еще до твоего отъезда из зоны, что кое-какие признаки нарушения «равновесия» стал замечать еще год назад. И он попросил меня: если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, то должен немедленно привезти тебя домой. Ты знаешь, каким образом действуют эмоции и сильные переживания на тех, у кого нарушается «равновесие».

Мариана закрыла глаза, потому что страшные воспоминания захлестнули ее, и с трудом выдавила из себя:

– Знаю…

– Тогда поговори с Бено! Объясни ему, в чем вся

Сложность.

Глаза Марианы сверкнули от переполнявших ее

Чувств.

– А ты знаешь, какая жизнь выпала на его долю? – спросила она требовательным тоном. – Я не собираюсь забивать ему голову еще и моими сложностями: Луи хватает по горло своих. Он заслужил хотя бы

Толику счастья…

– Не горячись! – осадил ее Гуннер. – И не расстраивайся. Хуже этого для тебе ничего и придумать нельзя. Постарайся сохранять безмятежность духа.

– К черту спокойствие и безмятежность! Ты ошибаешься насчет меня!

– А я тебе советую как следует поразмыслить над этим вопросом. Эндрю уверял меня, что ты сопротивлялась этому всю жизнь. Ради Бога, признайся, пока не поздно! – Неподдельная нежность смягчила резкие черты Гуннера. – Мы все любим тебя, Мариана. Позволь нам помочь тебе!

Но они оба прекрасно знали, как мало надежды было на то, что кто-то может помочь в подобной ситуации. Мариана скрестила руки на груди, чтобы унять

Дрожь.

– Я не… – ей с трудом удалось сглотнуть застрявший в горле комок. – Мне страшно, Гуннер!

– Не стану вводить тебя в заблуждение: тебе есть, чего бояться, Мариана. Окажись на твоем месте, я перепугался бы ничуть не меньше. Но Эндрю может помочь. Он сказал, что недавно им удалось добиться необыкновенных успехов.

– Да? – рассеянно спросила Мариана и глубоко вздохнула. – Ну, что ж, считай, что тебе удалось убедить меня. Но я хочу, чтобы ты завтра же вернулся в Компаунд.

– Без тебя я не поеду!

– Через несколько дней я приеду сама. Не беспокойся, Гуннер. Со мной все в порядке. Мне просто нужно развязать один узел, который завязался сам собой…

– Бено?

Она быстро кивнула.

– Мы с тобой оба виноваты перед ним. Каждый из нас на свой лад причинил ему вред: ты – физически, я – морально. Но я найду способ, как исправить случившееся.

Ответом ей был глубокий вздох.

– Проще всего сказать ему правду, – проворчал Гуннер.

– Именно это я и собираюсь сделать.

– Рассказать обо всем?!

– Во всяком случае – о главном, – она печально улыбнулась. – Все остальное не имеет такого большого значения. А теперь поезжай домой и постарайся убедить Эндрю, что я справлюсь.

– Лгать ему я не собираюсь!

– Тогда просто скажи, что я скоро вернусь, и после этого поговорим о том, что можно сделать. Такой ответ его удовлетворит?

– Может быть…

– Тогда так и поступим. – Мариана поднялась, подошла к Гуннеру и поцеловала его в щеку. – А теперь уходим поскорее, пока Луи не проснулся. Мне проще объясниться с ним наедине. Иначе он постоянно будет ощетиниваться при виде тебя.

– Я привык к тому, что при виде меня все ощетиниваются. – Гуннер поднялся с кресла. – Кстати, Мариана, если уж ты так привязалась к нему, может быть, пригласить его в Компаунд?

Она медленно покачала головой.

– Нет, Гуннер. Луи заслужил лучшего. Гуннер помедлил, прежде чем повернулся и прошел к двери.

– Даю тебе неделю. При условии, что ты будешь звонить каждый вечер. Договорились?

– Начиная с понедельника – каждый вечер.

– И обещай мне: если ты заметишь, что начинается резкий упадок сил, что ты впадаешь в сонливость, что вообще начинается какой-то перекос, ты переменишь свой план и немедленно вернешься.

– До скорой встречи, Гуннер…

– Ты не даешь мне обещания?

– Мы виноваты перед ним, – повторила Мариана, упрямо вскинув голову. – И мне хочется исправить ошибку – независимо от того, сколько времени понадобится на это.

– Ладно, тебя не переспоришь. Только, пожалуйста, постарайся не затягивать слишком долго, – с болью в голосе проговорил Гуннер.

• Предыдущая
• 18/36
• Следующая