Наследник рода Раджат (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 13

— Нельзя бросать тела господина Аграта и господина Реуса, — пояснила старуха.

Хотя какая она старуха? Асан успела переодеться в камуфляжку и нацепить на себя полную боевую снарягу: броник с разгрузкой, забитой магазинами, пистолеты в набедренных кобурах, автомат на ремне за плечом. И только снежно-белая седина и пожелтевшее морщинистое лицо выдавали ее возраст. Наденет шлем — ее будет не отличить от обычного бойца.

— Надо провести обряд, — закончила китаянка.

Вот этого еще не хватало! У нас каждая минута на счету, а она предлагает угробить кучу времени на копание могил.

— Это быстро, — едва заметно улыбнулась Асан, видя мое неприятие. — Поднесите родовой камень к телам, и они вспыхнут. Алтарь забирает души к себе, а прах удобряет землю. Так издревле хоронят древнюю кровь.

О, это меняет дело.

Настоящий Шахар ни разу не видел смерть родичей, и потому не знал этих подробностей. Так-то я и сам понимал, что церемония прощания нужна и Амайе, и слугам рода, но ощущение, что время утекает сквозь пальцы, подталкивало меня вперед, несмотря ни на что.

— Найди тело Реуса, и пусть его принесут на склад, — кивнул я.

Асан слегка поклонилась и направилась к догоравшей казарме.

Амайя демонстративно медленно шла прочь, но Шахар даже головы в ее сторону не повернул. Мужлан, мысленно фыркнула девушка.

Сложно ему уделить ей две минуты и рассказать о своих планах? Она же не пытается навязать ему свой сценарий и не отказывается подчиняться, ей просто нужно знать, что будет дальше!

Девушка тяжело вздохнула и призналась самой себе, что кузен изменился.

И произошло это как-то очень резко. Еще два дня назад к алтарному камню шел дерганный юнец, который вздрагивал от одного ее взгляда, а сегодня после боя ее покровительственно обнимал взрослый уверенный в себе мужчина.

Она не сразу заметила эту перемену, но сейчас перед внутренним взором так и стояли его новые синие глаза, холодные, жесткие и горящие какой-то запредельной решимостью.

И зачем она только гоняла мальчишку? Сразу ведь было понятно, что рано или поздно он вырастет, и эти игры ей отольются сторицей. Да только ей тоже несладко приходилось в роду в последние годы, вот и срывалась на том, кто ответить не мог.

Казалось бы, у нее есть родители, в отличие от сироты Шахара, у нее есть друзья в Академии, за ней ухаживает самый популярный парень на курсе. Чего ж ей еще?

Однако стоило вернуться домой на летние каникулы, как буквально через декаду вся эта красивая жизнь померкла и стала казаться чуть ли не иллюзией. Тут же вспомнились все предыдущие годы загнанности и одиночества.

Когда родители Шахара погибли на границе, мальчишке было двенадцать, а ей — тринадцать. Он остался сиротой на самом деле, а она стала сиротой по факту. Ее родители уехали на границу на замену родителям Шахара, оставив ее дома.

Глава рода тогда долго объяснял, что это — чуть ли не единственный способ поддержать авторитет малочисленного свободного рода и показать, что они все еще сильны, раз могут себе позволить отправить на защиту рубежей Империи сильных магов. Но что это могло изменить для брошенного ребенка?

Шахару уже нечего было терять, а в ее душе поселился парализующий страх окончательно потерять родителей. Как бы ни редко она их видела, они все-таки были.

А в родовом особняке никому не было до нее дела.

Глава рода сутками пропадал в своем кабинете, он в одиночку вытаскивал на себе все дела рода, попутно обучая наследника и изредка находя время на младшего сына.

А Амайя и Шахар оказались предоставлены сами себе. И если мальчишку хотя бы гвардейцы то и дело гоняли на полигоне, то девочке наставниц не досталось. Даже старуха-китаянка, с непонятной заботой хлопотавшая все эти годы над Шахаром, почему-то стойко игнорировала Амайю.

Неудивительно, что теперь Шахар и разговаривает с Асан, а не с двоюродной сестрой.

Что ему до запутавшейся девчонки, которая просто хотела обратить на себя внимание хоть кого-нибудь? Амайя почувствовала навернувшиеся на глаза слезы, но тут же зло выдохнула, расправила плечи и стиснула зубы.

Ну нет, реветь она точно не будет!

Если она хочет стать кем-то значимым для Шахара, ей нужно быть сильной.

Ему сейчас тоже непросто. Он не только потерял родичей, дом и уверенность в завтрашнем дне, ему сейчас придется решать за всех выживших. И она должна стать ему не обузой, а опорой.

А там, глядишь, и сложатся их отношения как-то иначе.

В конце концов, они — двоюродные брат и сестра только наполовину, их отцы — всего лишь сводные братья. Такая степень родства — не препятствие для брака двух представителей древнего рода.

Я окинул взглядом собравшихся людей. Они выстроились в нескольких метрах от меня в неровную линию. Тела Аграта и Реуса Раджат лежали между нами.

Только Асан стояла за моим плечом, словно взяла на себя роль телохранителя.

Скорбные лица были у всех слуг, но большинство все же держали себя в руках. Только по щекам двух женщин катились безмолвные слезы.

Они все знали Аграта Раджат долгие годы, и, каким бы человеком он ни был сам по себе, интересы рода он всегда ставил на первое место. Слуги такие вещи отлично чувствуют. Глава рода был символом того, во что они верили, и чем жили все это время.

Я многое мог бы поставить в упрек главе рода, останься он жив, слишком сильно сдал при нем некогда мощный древний род Раджат, но теперь все это неважно.

— Сегодня род Раджат скорбит о потерях, — начал я свою речь. — Мы лишились не только главы рода и его сына, но и многих достойных людей, которые сделали сегодня все, что смогли. Благодаря им всем мы с вами стоим сейчас здесь. Аграт Раджат был суровым лидером, готовым на все ради рода. Он бился за то, во что верил, и за то, чем жил. Ни Аграт, ни Реус не сделали ни шагу назад. Они бились в первых рядах, как и должно сильным магам и представителям древнего рода. Мы все сегодня потеряли близких нам людей, но их смерти не были напрасными. Враг повержен, а род Раджат выжил. Мы будем помнить всех, кто сделал эту победу реальностью, и вечно чтить память доблестных воинов. Они отдали сегодня жизнь за свой род и за наше с вами будущее!

Я выдержал небольшую паузу и сделал шаг вперед. Родовой камень на моей вытянутой руке полыхнул багровой вспышкой, и такой же багровый огонь мгновенно поглотил два тела.

Прощай, Аграт Раджат.

Прощай, Реус.

Люди отшатнулись от жара родового огня, а я так и стоял в шаге от него. Отдельные языки пламени то и дело облизывали мне то лицо, то руки, но не причиняли вреда. Огонь скорее ластился ко мне, как соскучившийся кот.

Я смотрел на огонь и понимал, что прощальную речь я слил.

Хорошо, что провел саму по себе церемонию, но плохо, что нужных слов я не нашел. Нет у меня опыта, который позволил бы уверенно вести за собой людей и воодушевлять их.

И из всех моих недостатков этот, пожалуй, был самым критичным на сегодня.

Я могу быть хреновым тактиком, бойцом-неудочкой, слабым магом, — но все это неважно, если люди за мной не пойдут. Да, у слуг рода выбора нет, никуда они от меня не денутся, но разницу между формальным выполнением приказа и работой с полной самоотдачей я как раз понимаю очень хорошо.

И именно полноценные лидерские навыки станут моей первой целью. Займусь этим, как только разберусь с последствиями сегодняшней бойни.

Не прошло и минуты, как пламя исчезло, а от тел главы рода и его сына остался только пепел. Небольшой порыв ветра подхватил невесомые хлопья и закружил вокруг нас серебристую метель.

В рядах слуг раздался тихий ропот с отчетливой примесью восхищения. Похоже, и ветер — это не случайность, а знак благосклонности силы. Ну или люди его просто так восприняли.

Мне это было безразлично, я свое дело сделал.

Мы все были уже готовы: переоделись, обновили запасы патронов, поделили запасы еды, какие нашли, набили полезными мелочами рюкзаки.