Наследник Бури (СИ) - Гастов Алекс - Страница 49

— Всё в порядке?

— Руку сводит. Последствия боя.

Магистр, избегая повторения конфуза, лишь кивнул на прощание. Достав лист из ящика стола, они вернулись к обсуждению, а я поспешил покинуть это место, пока мне не навязали ещё какое-нибудь условие.

Что за образ я украл из памяти Самсонова — понятия не имею, но воспоминание было окрашено яркими эмоциями. Он боялся этого человека. Стоит ли мне тоже его бояться? Я сохранил в памяти шрам и серые глаза, нужно разузнать, что это за фигура. Но сначала — убраться отсюда подальше.

Настроение — ниже плинтуса. Вроде бы я победил, получил всё, что хотел, но в то же время проиграл. Снова мне грозит испытание, только в этот раз не получится скрыть свои возможности. Если только Отец не умеет точно также, в чём я сильно сомневался.

Какого чёрта он вообще пошёл на переговоры с этими подонками? Какой бы заговор не строили вокруг нашего Рода, я его наследник, а он, фактически, подставляет меня под удар. Или… Как там сказал Инспектор? Они обговорили условия. Неужели я стал предметом торга?

— Ну как?

На вопрос Михайлова я лишь пожал плечами. Не о чем говорить, мне нужно крепко всё обдумать. Идея вернуться в Родовое имение уже не казалась мне отличной, быть может, отец окажется ещё опасней Магистерия. И всё же, я возвращаюсь не с пустыми руками.

В холле главного здания, я в последний раз окинул взглядом стены Академии, и заметил Антона Никитина. Прислонившись к стене, парень отстукивал сообщение на планшете, но заметив меня, погасил экран и направился в мою сторону.

— Можем поговорить?

— Конечно. Дальше я сам, — кивнув Михайлову я указал взглядом на припаркованный автомобиль с витиеватой спиралью на корпусе — символом моего Рода.

Уже бывший чиновник Академии неохотно направился к автомобилю, а я пригласил Никитина к выходу.

— Ты собираешься доучиваться? — с ходу спросил Антон.

— Нет. Я разменял учёбу здесь на две недели возле Вихря.

— Примерно этого я и ожидал. Я поступлю также.

— Серьёзно? — повернувшись в пол оборота, я удивлённо уставился на Антона. — Тебе то это зачем?

Никитин ответил не сразу. Сорвав с дерева листик, он рассеянно мял его пальцами, пока тот не превратился в маленький комок.

— Я уже говорил о своём отношении к закону. Мне нужны чёткие правила, чтобы не потерять себя, но здесь… Если Магистерий может устроить такое, и продолжить своё существование, значит что-то в верхах не в порядке.

— Грибоедова казнили, ты сам это видел.

— Да, но осадочек остался, — усмехнулся он. — Я не смогу продолжить обучение, не ожидая подвоха. Не хочу следовать правилам тех, кому не доверяю, и… кого презираю.

— Ты на меня намекаешь?

— Нет, Федя. Я узнаю в тебе черты твоего отца, но всё-таки ты другой. Ты обороняешься, а не нападаешь. И не могу не обратить внимание на то, как много событий крутится вокруг тебя. Семён, магистерий, и ещё вихрь разбери кто пытались тебя задавить, но ты выстоял.

— К чему ты ведёшь?

Остановившись, Никитин невольно огляделся по сторонам, и холодно произнёс.

— Юридически, я уже глава Рода, но права перейдут ко мне только после того, как я отдам долг Империи. Я собирался потратить все ресурсы, чтобы причинить максимум неприятностей Ароновым, но против тебя выступать не стану.

— Однако между Родом и мной стоит отец.

— Что ставит меня перед дилеммой, — кивнул он. — Я пока не решил, как поступить, но хочу сохранить добрые отношения, на случай если…

— Этого мы обсуждать не будем, — взмахом руки отрезал я.

Парень подначивал меня к перевороту внутри семьи. Пускай я, фактически, даже не знаком с отцом, но Род есть Род. Мы держимся за одно, чтобы не случилось. Об этом кричало не только воспитание Фёдора, но и моя прошлая жизнь. Внутри семьи могут быть недомолвки и распри, но они не выходят за пределы семьи.

— Я лишь высказал то, что счёл нужным. Увидимся.

Круто развернувшись, он зашагал обратно к Академии, а я к ожидавшему автомобилю. Водитель в, чёрном мундире с зелёными полосами, вытянулся в струнку, увидев меня. Когда я подошёл, он низко поклонился и услужливо открыл дверь. Скрипнув кожаным сиденьем, я устроился сзади, рядом с уже заскучавшим Михайловым.

— Чего он хотел?

— Не важно. И вообще, где девочки?

— Господин не заказывал, — отрапортовал водитель, заводя двигатель.

— Он про гостей, дебил, — усмехнулся Михайлов. — Их отправили вперёд, на другом автомобиле. Полагаю, что сейчас… — он сверился с часами, — они как раз завтракают на вокзале.

Вокзал. Это слово напомнило мне о том, насколько велики границы империи. Я проторчал в Академии всего несколько дней, но казалось, что я был здесь весь год. Возможно, память Фёдора уже начала смешиваться с моей, и потому я предвкушал долгожданную свободу, но всё-таки, свободу я любил и в прошлой жизни.

Выехав за территорию, водитель добавил газу, выезжая на трассу, и я лениво любовался менявшимся за окном пейзажем. Бессмертие. С тех пор, как я очутился в этом теле, я всего лишь хотел выжить. У меня не было времени сформировать жизненный план, поставить цели. И даже если бы я это сделал, мне пришлось бы их менять, потому что бессмертие дважды не предлагают.

Пускай я даже примерно не представляю, как одолеть Вихрь, у меня есть голая теория. Его нужно расплести. Оборвать нити, связанные со сгустками эфира, будь это рукотворный конструкт или Одарённый. По местной легенде, Мессия должен зайти прямо в центр Вихря, но вспоминая мучительное «испытания ветров», я очень сомневался, что сходу смогу попасть в самый центр.

За праздными размышлениями, мы добрались до современного здания вокзала, произведения искусства из стекла и бетона. Парковка была забита автомобилями, но водитель остановился прямо возле центрального входа, где нас уже поджидало двое здоровяков в штатском.

— Господин Фёдор, — поприветствовал меня один, поклонившись. Кивнув в ответ, я пошёл следом.

Шум, царивший на вокзале едва не заставил меня забыть, что я теперь живу в другом мире. Здесь всё было таким привычным! Яркие рекламные вывески, звон чашек в вокзальных кафе, грохот тележек, доверху набитых чемоданами и истошные крики таксистов, предлагавших свои услуги.

Здоровяки расталкивали зазевавшихся пассажиров, грубо отпихивали чемоданы, не трудясь извиняться перед потревоженными гражданами. Предоставив выбор пути им, я рассматривал людей. Самые простые люди, я не видел в них ничего магического. Милые девчонки позировали перед камерой телефона, пара мужчин в деловых костюмах обсуждали условия какой-то сделки, две старушки отчитывали парня с длинной чёлкой, не уступавшего им место.

Чужеродность мира проявилась лишь на перроне, где двое подростков поссорились из-за какой-то игрушки. Между ними затевалась драка и отец, заставив руку вспыхнуть ярко-рыжим сиянием, выставил энергетический барьер между ними. Парни отчаянно колотили по нему, но пробиться друг к другу не могли.

Тут же нашёлся местный служащий. Оглушая всех свистком, он собирался наказать нарушителя, применившего магию на вокзале, но концовку этой сцены я не увидел. Меня настойчиво подталкивали к матово-чёрному вагону, прицепленному в хвосте поезда.

— Путешествуем с комфортном, — хмыкнул Михайлов, заходя внутрь. Он заинтересованно оглядывался, как турист, но и мне было на что посмотреть.

Я ожидал напускной роскоши, но вагон был предельно прост. Стены намного толще обычных, и жужжащий генератор намекали на дополнительный уровень защиты, а пара столиков с обычными скамьями позавидовали бы даже вагону ресторану из моего прошлого.

Один столик уже заняли Анна и Лера. Причём Лера хоть и сидела рядом, но демонстративно отвернулась в сторону, сложив руки на груди. Анна же мечтательно смотрела в потолок, чирикая что-то карандашом в блокноте. Увидев меня, обе девушки встрепенулись.

— Наконец-то!

— Всё в порядке?

Две реакции, такие разные. Несильно сжав плечо Леры, я кивнул преподавательнице.