Настоящий американец - 2 (СИ) - Живцов Николай - Страница 33

– Парни, поехали уже, – затормошил нас обоих за плечи тоже встревоженный Дюбуа.

Офис инвестиционной компании «Шарль Ксавье и сыновья», которая владела нужным нам зданием в Мидлтауне, находился в Торонто, на Карлтон стрит, рядом со знаменитой Мэйпл Лиф Гарденс, домашней ареной Торонто Мэйпл Лифс. Этот стадион вошел в историю не только из-за спорта, именно здесь в 72-м году пройдут два матча суперсерии, но и концертом пока еще не существующих Битлов. В 1966 году Леннон и компания представят здесь песни со своего альбома Revolver.

Запомнился мне этот в сущности ерундовый факт только потому, что в молодости я увлекался рок-музыкой и, разумеется, не мог обойти своим вниманием Битлз. В том турне Леннон, вот же заносчивый засранец, такое поведение больше присуще американцам, а не англичанам, заявил, что Beatles более популярны чем Иисус.

Мы припарковались возле офисного здания из стекла и бетона, ему бы стоять на Манхеттене, а не в этой канадской дыре, и, ежась от пронзительного ветра с Ниагары, зашли внутрь.

Со стороны встречающих были сам Шарль Ксавье, лысый старикан с тростью, его старший сын Джеймс, мой ровесник и обладатель совершенно шикарных, хоть и несколько старомодных бакенбардов, а также их юрист с немецкими корнями Макс Эйзенхардт. Поначалу Ксавье не был настроен снижать цену, даже после того как я озвучил своё предложение об эксклюзивных правах на продажи моих снегоходов с возможностью в будущем организовать производство арктических котов в Торонто, он продолжал смотреть на меня как на выскочку. В глазах этого старого хрыча так и читалось: «давай янки, пой. Тебе нужен этот вокзал, а нам твоя поделка нет.»

Не увидев встречного интереса, я похвалил себя за то, что взял с собой в поездку не только Дюбуа, который, впрочем, не пригодился, все хорошо изъяснялись на английском, но и сам снегоход.

Предложение взглянуть на новинку и опробовать ее в деле было принято чисто из вежливости, как говорят у нас в Штатах «канадец извинится даже за собственное убийство».

Процессия из четырех машин, замыкающим был пикап Билли, двинулась в сторону ближайшего пригорода Торонто, очаровательному местечку Маркхэм, в одном из парков которого было решено устроить натурные испытания.

Парк, разбитый вокруг замерзшего пруда, и вправду оказался отличным местом для того, чтобы показать нашего арктического кота во всей красе. Здесь было много снега и мало людей, не считая подростков, что играли на пруду в хоккей, но нам они не мешали.

Сперва Билли сделал круг вокруг пруда чтобы, так сказать, показать товар лицом, а затем я подсадил к нему Джеймса, рассчитывая на то, что молодому парню, поездка точно понравится. Через круг мы усилили эффект, Билли слез со снегохода и позволил сыну Ксавье самому им рулить.

– Отец! – восторженно начал Джеймс когда накатался. – Мы теперь точно утрем нос этому заносчивому засранцу Бомбардье!

– Джеймс, тебе стоит отзываться о Жозефе-Армане более уважительно. Если ты не помнишь, он начал строить свои аппараты после того как из-за пурги не смог доставить сына в больницу и тот умер. Имей уважение, не позорь меня, – тут же отчитал старший Ксавье сына.

– Да, отец, прошу прощения, – смутился Джеймся и я умилился патриархальным нравам, что сейчас царят.

– Мистер Ксавье, а вы не хотите прокатиться? – разрядил я предложением возникшую неловкость.

Теперь уже я, забрав у Билли шлем с очками, сел за руль снегохода, а Шарль сзади меня.

– Ну, поехали! – сказав ритуальную фразу, я рванул вперед.

Рёв мотора, снег в лицо, впереди большая сосна, плевать! Резко перекладываю руль! Газу, больше газу! Стрелка тахометра лежит в красной зоне, а я даже не думаю снижать обороты. Давай Арктический кот, покажи все на что ты способен! Ох ты ж блин, впереди практически трамплин. Ну, извините, мистер Ксавье, презентация должна впечатлять.

– Держитесь, – повернув голову, прокричал я старику, – сейчас будем прыгать!

– Американец, ты что творишь, твою мать! Тормози, мелкий ублюдок! – услышал я в ответ. Куда только делась его хваленая канадская вежливость?

Не слушаю вопли, вцепившегося в меня мертвой хваткой старика, и давлю на полную. Снегоход буквально летит, он сорвался с высшей точки занесенного снегом холма и метров десять был в воздухе!

Земля встретила наше приземление очень жестко. Даже у меня, молодого и здорового парня, в спину вонзился десяток болезненных игл. Твою мать! Если для меня приземление было жёстким, то что говорить о старике?

Я остановился в сотне метров от сопровождающих и, сняв шлем, повернулся к Ксавье, готовясь встретить гневную отповедь. Старик еле дышал и все никак не мог отодрать от меня руки.

– С вами все в порядке? – осторожно осведомился я.

– Американский засранец, – выдал Шарль и я понял, что переборщил с презентацией. – Засранец, как и есть, но я, черт возьми, давно не чувствовал себя таким живым! – и старик довольно заулыбался, а у меня от сердца отлегло. Сработало!

– Ваши слова означают, что сделке быть?

– Не так быстро, янки, притормози, – усмехнулся Ксавье, – и дай уже мне сигарету! – показал он глазами на пачку в моих руках.

Я щелчком выбил из нее две сигареты, себе и старику, и щелкнул зажигалкой. Шарль, выпустив струйку дыма, продолжил:

– Патент на эту дьявольскую штуку, как я понимаю, ты уже взял?

– В стадии регистрации, – подтвердил я, думая про себя, что надо бы заехать к Перри узнать, как у нас идут дела по новым патентам. Да и по другому поводу назрела необходимость пообщаться.

– Мы подумаем, Фрэнк. Позвоню тебе на следующей неделе и сообщу о нашем решении. Идет?

– Я, скорее всего, буду в Калифорнии, но мой партнер Билли имеет все полномочия на подписание документов.

Друг Фрэнка при этих моих словах принял важный вид.

– Добрый день, а можно мне посмотреть поближе? – из-за наших спин раздался мелодичный, наполненный любопытством, голос.

Все обернулись на него, и я утонул в темных омутах-глазах, обрамленных огромными ресницами, причем натуральных, а не приклеенных, как у модниц из моего времени, на лице девушки, что перед нами стояла краски совсем не было, она и без нее была слишком яркой.

А вот местной красавице был интересен не я, а мой снегоход. Она смотрела только на него, и я словно выпал из транса, и только теперь заметил во что незнакомка одета. А были на ней легкая куртка, шапка с помпоном, короткие штаны до колена, гетры и коньки – прикид современного хоккеиста, в подтверждение своего спортивного статуса она держала в руке клюшку.

Я бросил взгляд поверх ее головы на пруд, возле которого столпилась остальная команда и только теперь понял, что это не подростки мужского пола, а девушки.

– Женская хоккейная команда университета Торонто, – не без гордости сообщил мне Джеймс.

В свое время я увлекался хоккеем, но исключительно мужским, и об истории становления женского хоккея имел размытые представления, а тут оказалось, что в середине двадцатого века женский хоккей в Канаде уже распространен. Впрочем, канадцы всегда были помешаны на хоккее, можно сказать, что хоккей – их национальная религия.

Вспомнив о манерах и о том, кто является владельцем снегохода, я галантным жестом смахнул снежинки с сидения.

– Леди желает прокатиться?

– А можно? – теперь она с восторгом от услышанного предложения смотрела на меня, все-таки я смог привлечь к себе ее внимание.

– Конечно! – выкинув недокуренную сигарету, я уселся на снегоход. – Садитесь сзади и держитесь за меня крепко- крепко.

Девушка радостно взвизгнула, вручила стоящему рядом с ней Джеймсу свою клюшку и прижалась к моей спине, от чего в моих штанах стало тесно и я поспешил нажать на газ. Набранная скорость и необходимость маневрировать отчасти нивелировало проблему, но только отчасти, и я понял, что за ее решение надо браться основательно.

– Тебя как зовут-то?! – прокричал я вопрос.

– Ребекка!

– А я Фрэнк!

Когда мы вернулись, там уже была вся хоккейная команда, девушки по примеру Ребекки, все же решились подойти к источнику любопытства.