Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева - Страница 34

С лошади он меня снял, и я, как и день назад, мешком повисла у него на руках.

— По-моему, вчера тебе было куда лучше, а, Дара?

— Чёрта с два ты заставишь носить меня ваши дурацкие платья, — процедила я сквозь зубы и мужественно попыталась встать на ноги.

Ну, в общем, получилось. Если он решил меня достать, то фиг угадал: дочь майора Сафронова и не такое выдерживала.

Меданы налетели, как коршуны: вились, махали руками, щебетали:

— Коровка-то наша разноцветная — куколка! Ах, какая шкура будет замечательная!

Видели бы вы их: в глазах так доллары и щёлкают. Или что там у них за валюта? Тема с коровами мне не особо интересна: я была уверена, что там всё о" кей.

Мила удрала на урок к Иранне. Геллан внимательно, как и положено заботливому властителю, слушал словесные излияния медан, а я под шумок не знаю уж каким чудом забралась обратно на Савра и удрала. Конь меня слушался так-сяк, на остальное было плевать: отлежусь потом.

Геллан заметил, но было поздно. Ариведерчи, бамбино! Я послала ему воздушный поцелуй. Видели бы вы его лицо. По-моему, он разозлился. Замечательно.

Возле недостроенных домишек меня ждал сюрприз: видимо, часть мужиков решила здесь передохнуть. Или обосноваться. Эдакий пикничок на природе. Полулежали они, значит, на травке, завтракали, чем бог послал, а тут я нарисовалась — перекособоченная фигура на Савре.

Честно говоря, не ожидала я показательного выступления "Дашка на глазах у публики сползает с коня", но сидеть столбом или буквой "зю" как-то мне не улыбалось, поэтому я начала слезать, как уж сумела. И ни одна собака мужского рода не пошевелилась. Это вам не рыцарь Геллан, смею заметить.

Валяются, значит, эти бриллиантовые особи, переливаются в лучах солнца всеми цветами радуги и лыбятся радостно. Ну ещё бы: цирк бесплатный, Дашка с коня слезает.

— Смотри не лопни, груз!

— Не убейся!

— Не сломай нежную шейку!

Их так и пёрло, прям как удава от пачки с дустом. Ну, ладно. Хохочите. Я выдержала насмешки, довольно сносно приземлилась. Даже на пятую точку не упала.

— Повеселились?

Верите: они замерли, ожидая драки. Это на рожах их довольных было написано. Развлекалово. И я решила не доставлять им удовольствия. Прошагала, как мимо стены. Посмотрела на работу ткачиков, проверила поилки. Полынную воду меданы не забыли подлить с утра, молодцы. Ткачиков не было, видать охотиться ушли, а стены они возвели прилично и намного ровнее, чем раньше. В голове ворочался план.

Мужики следили за мной, чуть шеи не посворачивали. Хотите драйва? Сейчас отсыплю. Я не знала, как это делается, поэтому поступила просто: представила в уме, как несутся со всех сторон ко мне сорокоши с разноцветными носами. Благо, вчерашняя картина так и стояла перед глазами.

Долго ждать не пришлось. Петляли ли коши, как меданы, или скорость умели развивать реактивную, только не прошло и нескольких минут, как появились эти красавицы — неслись со всех лап своих многочисленных.

Мужиков проняло не на шутку. Вскочили, бряцая камнями. Попятились. Кое-кто даже знаки на лбу украдкой чертил. Но я всё видела — наблюдала искоса и злорадствовала немного.

Коты радовались, как дети: урчали, мяукали, тёрлись. И тут я поняла, что план мой не совсем удачный.

— Мужики, — обратилась я к павлинам в камнях, — делом заняться не хотите ли?

Они переглянулись и выхватили мечи.

— Убить кого-то надо?

Насмехались, гады. Я решила не вестись.

— Мне клетки нужны, — сказала спокойно. — Такие… побольше, но с прутьями почаще.

— Ах, клеееетки, — протянули делано разочарованно и мечи попрятали. — А мы думали делом заняться.

Переглядывались, подмигивали, тянули улыбки до ушей.

— А что, мужское дело только убивать да дурака валять?

— А на всё остальное меданы есть. Ну, или мохнатки с деревунами на худой конец.

— А для вас, значит, не царское дело всякой ерундой заниматься?

Я вдруг разозлилась и сделала шажок в их сторону. Коты вдруг зашипели и выстроились рядами впереди меня. Оскалили клыки, подрагивали усами и хвостами, шерсть надыбили во все стороны.

Мужики от неожиданности попятились. Не ожидали такого натиска, но удирать как бы было ниже их достоинства.

— А теперь слушайте меня. И другим своим… рыцарям передайте. Скоро вернется эта ваша блуждающая буря и разнесёт здесь всё на хрен. Камня на камне не оставит. Убьёт ваших медан и детей, разгонит или сожрёт коров. А вы продолжайте скакать по горам, орать песни да жрать у костров. Ведь вам всё равно, правда? Всё равно, что будет завтра, послезавтра, через год? Успеете удрать — останетесь живы. Можете уже сейчас коней седлать и валить отсюда, трусы.

Я говорила и делала шаг вперёд. Впереди двигались сорокоши, злые и страшные. Мужики стояли, оторопев.

— Ты это… потише, девка, — сказал высокий и широкоплечий рыжуля. — Накликаешь ещё не ровен час… Ну, пошутили — и хватит.

— Вы пошутили. Я — нет. Здесь вы дома. Здесь ваши земли. Никто не унижает и не оскорбляет, делаете, что хотите. Но будет ли так там, куда вас занесёт после разрухи? Не станете ли вы рабами, как мохнатки или деревуны, у нового господина? Время идёт, дома не достроены. Ткачики разбежались. Надеетесь, что Геллан каким-то волшебным образом решит все ваши проблемы?

— Клетки, говоришь? — задумчиво спросил крепыш, которого я вчера с ног свалила. — Надо б угара спросить.

— Точно!

Мужики оживились, обрадовались.

— Мы скоро!

По-моему, им в радость было удрать отсюда. Я особо не надеялась, что они вернутся да ещё с угаром каким-то. Напьются с перепугу, что ли…

— Угар — железных дел мастер.

Я вздрогнула. Геллан появился из-за спины на потешной лошадке Милы. Зашибись у него видон. Я прыснула. Он улыбнулся и развёл руками:

— Ты не оставила мне выбора. А искать коня в деревне как-то недосуг было.

— Пробирался окольными путями, чтобы напугать?

— Чтобы не уронить и так сомнительную честь властителя. По всей вероятности, и так легенды сложат о Геллане, что мчался, поджимая ноги, на лошади своей сестры.

Мы засмеялись вместе. Он больше не дулся и не злился. У меня даже от сердца отлегло. Я как-то до этого не задумывалась, что на душе тяжело от нашей размолвки.

— Что ты задумала, Дара?

— Дома строить. Быстрее. Коши помогут мне мышей наловить. Я их в клетки засажу. У нас так делают. Мышей будем кормить, они плодятся, как сумасшедшие… Ими ткачиков кормить, чтобы не мотались по горам, время не тратили. Я думаю, если всё получится, здесь скоро будет достаточно строителей. Они же умные: еда, полынная вода, которая желудок очищает от лишнего мейхона… Осталось только одно: убедить мужчин мейхон добывать. Ткачикам… тяжело самим. У них жвалы слабые… А мейхон твёрдый. Это самое сложное…

— Придумаем что-нибудь, — твёрдо сказал Геллан и сжал губы. — На крайний случай, мохнатки помогут или деревуны.

— Ха! Деревуны… у них руки-прутики… куда им копать…

— Зато у мохнаток всё в порядке с мускулами, — возразил Геллан.

— Хотела бы я посмотреть, как золотые боги роются в земле…

— Золотым богам еще и не то приходилось делать, — тихо добавил сэр рыцарь и сел на траву, вытягивая длинные ноги. — Вон и ткачики твои несутся. Наверное, чувствуют тебя.

— Наверное, — радостно рассмеялась я. — Я их уже давно чувствую. Трое бегут сюда, а пять — сзади. Говорю же: скоро их станет больше.

Сорокоши ткачиков не боялись. Да и огромные паучищи вели себя миролюбиво. Так мы и сидели на траве: я да Геллан. А рядом нежились на солнце коши, пряча разноцветные носы в лапы. Не знаю, о чём думал Геллан, а я представляла в уме ровные стены и "показывала" их ткачикам. Кажется, они меня понимали…

Когда явились мужики с угаром, кузнецом то есть, дело шло очень хорошо. Я не уверена, но кажется, Геллан тоже подключился к разговору с ткачиками. Какой-то он тихий сидел, спокойный очень, глаза прикрыл… А ткачики такие понятливые… Но спрашивать об этом не стала: пусть думает, что я ничего не поняла.