Жандарм (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 10

Вздохнуть так и не получалось, зато я сумел свести глаза на той, кто стал причиной такого экстремального пробуждения. Девчонка лет двенадцати сидела боком на моем животе и даже не думала слазить. Одета она была в серое платье с длинными руками и белым передником. Волосы собраны в две косы, завязанные на концах белыми же бантами.

— С... ле... зь... — кое-как все же смог я выдавить из себя остатки воздуха, чтобы произнести всего одно слово.

Широкая улыбка на лице незнакомки сменилась встревоженностью, а затем и натуральным испугом. С громким «ой» девчонка спрыгнула с меня на пол и я наконец смог натужно вдохнуть полной грудью.

— Извини, Гриша, — потупилась она, смотря в пол. — Я просто очень обрадовалась, когда деда сказал, что ты пришел в себя.

— Екатерина! — раздался строгий знакомый окрик со стороны входной двери.

— Ой, деда! — подпрыгнула девчонка. — А я тут Гришу решила навестить...

— Вижу, — нахмурился дед. — Сбежала прямо из-за стола! И чему вас только в гимназии учат?

Последний вопрос видно был риторическим, так как не дожидаясь ответа, дед указал девчонке пальцем на выход.

— Позже поговорим, — шепнула она мне, чмокнула в щеку и вихрем умчалась в коридор.

— Это твоя младшая сестра, если вдруг не догадался, — хмуро сказал дед. — Вставай. Через десять минут жду тебя в столовой. Любава покажет, где это, — за спиной деда нарисовалась любопытная мордочка миловидной девушки лет двадцати.

Ну наконец-то я увидел служанок рода! А то уж у меня начали закрадываться сомнения в их наличии и подозрения в благополучии рода. Как бы не оказалось, что по меркам аристократов мы нищеброды.

— И не вздумай опаздывать! Сразу после завтрака тебе предстоит поездка в жандармерию!

Когда он ушел, служанка кинула на меня быстрый взгляд, что ненадолго задержался в районе моего паха, после чего пискнула, что будет ждать за дверью, и захлопнула ее.

— Интересно утро начинается, — вздохнул я и потер ноющую от утренней побудки от сестры грудь. — Да и день обещает быть не томным.

После чего я с кряхтением слез с кровати и только сейчас заметил, почему служанка так косилась на мой пах — утренний стояк в просторных панталонах совсем не ощущался.

— Блин, надеюсь, сестра его не заметила. А то дед меня точно кастрирует! — чуть подумал и добавил. — Когда заделаю роду наследника.

— Господин, вы готовы? — раздался робкий голосок за дверью.

— Да! — крикнул я, завязывая галстук.

Удивительно, но несмотря на потерю памяти руки сами знали, как правильно скрутить узлом этот предмет гардероба. Надо было лишь положиться на ощущения «правильно» я делаю или нет.

Закончив, осмотрел себя. Серые брюки, белая рубашка, в тон к брюкам пиджак и белый галстук в черную косую полосочку. Подхватив со шкафа свою шляпу, я обернулся к Любаве. Та откровенно любовалась мной, но изредка ее взгляд нет-нет, а «стрелял» вниз. Я же смог разглядеть ее более подробно. Темные волосы завязаны в косу, а поверх повязан белый платок. Темное платье в пол с белым передником стянуто тонким поясом из той же ткани в районе талии. Что на ногах из-под платья не видно, но при ходьбе слышно небольшое постукивание. Туфли или что-то с каблуком. Руки Любава держала перед собой, скрестив их, словно уберегая самое сокровенное. Тем самым она невольно подчеркивала свою крупную грудь, что не смог скрыть даже строгий закрытый крой платья.

— Веди, — когда пауза от моего откровенно разглядывания затянулась, а девушка сильно покраснела от смущения, приказал я.

Та быстро развернулась на сто восемьдесят градусов и засеменила по коридору. Мне открылся прекрасный вид сзади. И хоть все было закрыто, но служанка, выпрямив спину от напряжения, невольно оттопырила свою попу, отчего плотная ткань платья натянулась, а мое воображение тут же подсунуло картинку, где платья на Любаве нет. Пришлось срочно отвлекаться на иные мысли, а то я рисковал прийти к столу с очень заметным бугорком на одном пикантном месте.

Столовую я посетил впервые с момента своего появления здесь. Что сказать о ней? Большая комната примерно десять на семь метров. По центру длинный стол с задвинутыми стульями. Длинной стороной стол расположен параллельно стене с тремя высокими окнами. На окнах длинные голубые шторы, сейчас раздернутые в стороны, чтобы в столовую попадал уличный свет. За шторами — прозрачная тюль. На потолке аж три люстры, но лишь с одной лампочкой каждая. Каждая украшена в одном стиле — расписанная синими цветами ткань цилиндром охватывает лампочку по кругу. С нижней стороны с ткани свисает на пару сантиметров бахрома.

Из столовой выходят две двери: одна в коридор, в которую вошел я, и вторая в кухонную зону, откуда сейчас выходила дородная баба удивительно похожая на Любаву. Либо мать, либо старшая сестра. Да и одета очень похоже — такое же платье, только вместо передника широкий фартук с вышитым солнцем и колосьями под ним. Женщина несла супницу, из которой сноровисто наполнила три стоящие на столе тарелки.

— Спасибо, Любава, ты свободна, — кивнул девушке дед и повел рукой на стул по правую руку от него.

Я прошел и уселся на указанное место. Сам дед сидел во главе стола, а моя сестра умостилась по его левую руку и еле заметно ерзала на попе, кое-как сдерживая себя от потока вопросов ко мне. Это было понятно по ее направленному на меня взгляду и периодически чуть приоткрывающемуся рту. Но опасливые взгляды в сторону деда, говорили мне, почему меня еще не забросали вопросами прямо с порога.

Прежде чем приступить к завтраку, я внимательно следил за своими новыми родственниками. А конкретно — за сестрой. Если уж этот непоседливый, сразу видно, ребенок до сих пор не притянула к себе тарелку с налитым супом и рта не раскрыла, то и мне пока стоит помалкивать.

Как оказалось, поступил я абсолютно правильно! Только когда перед нами кроме супа положили по паре кусочков хлеба, дед прошептал короткую молитву, положив руки на стол. Сестра прикрыла глаза и беззвучно повторяла за ним. Я краем уха прислушивался к его словам и тоже для вида шевелил губами. На всякий случай. И лишь после этого дед первым взялся за ложку, после чего его примеру последовала и Катя. Ну и я потом подтянулся. Правда следить за родственниками все равно пришлось и дальше. Потому что ложек передо мной оказалось аж три штуки, еще две вилки и нож. И как позже я понял, каждый прибор был для своего блюда.

После супа нам принесли жаркое, которое требовалось заправлять сметаной как раз второй ложкой, затем был десерт с чаем. Все это обилие больше подходило не завтраку, а обеду, на мой скромный взгляд, но за столом никто не проронил ни слова, пока мы не добрались до чая.

— Гриш, как ты себя чувствуешь? — блестя глазенками, первой прервала молчание Катя.

— Нормально. Только мне проклятие в голову попало — многого не помню, — решил я сразу обозначить свою проблему.

— Мне деда говорил, — призналась Катя, стрельнув глазами в степенно отпивающего чай старика. — Что, совсем-совсем ничего не помнишь?

— Очень мало. Почти ничего.

— У-у-у... — расстроенно протянула девчонка. — И как мы к Амирзяновым бега... — тут она осеклась и тут же уткнулась в чашку.

Но мимо деда ее слова не прошли. Тот медленно повернулся к ней всем телом и со стуком поставил чашку с чаем на стол.

— Куда это вы бегали? — тихо и с угрозой в голосе спросил он.

— Ой, деда, да я так брякнула! — тут же зачастила сестренка. — Ничего такого не было! Просто стало интересно, правда у них петухи бойцовские есть или слухи просто...

— Позже расскажешь, — покосившись на меня, решил дед. — Сейчас времени нет. Пора в жандармерию. Завтрак закончен! — припечатал он.

После этого Катя пулей выскочила из-за стола и умчалась из столовой, только полы платья взметнулись.

Когда мы с дедом покидали столовую, внутрь зашла Любава, сразу направившись к столу — убрать за нами. Я проводил ее масляным взглядом, который не остался незамеченным дедом.