Случайная свадьба (+ Бонус) (СИ) - Тоцка Тала - Страница 14

— Что ты такое говоришь! — пугается мама, а мне эта идея все больше нравится.

— Мам, — говорю, — я серьезно. Давай я встречусь с вашим Данбековым. Ну ладно, — отмахиваюсь, видя ее испуганное лицо, — не буду пиво покупать. И губы красить не буду. Просто встречусь с ним и объяснюсь.

— Он не станет с тобой разговаривать, Марта!

— Почему? Он планировал со мной жить. Мы взрослые люди, сколько ему лет?

— Тридцать.

— Ну и отлично. Скажи Азату, чтобы не переживал, я по деловой этике была первая на потоке. Как-то сумею объяснить Данбекову, что не подозревала, что у меня уже есть жених, а потому отдала свое сердце и не только другому мужчине. Все. Какие проблемы?

— У нас не принято, чтобы мужчина обсуждал такие вопросы с женщиной. А если Азат скажет Данбекову правду, нас ославят на всю страну, — глухо говорит мать. — Ильясовы здесь на слуху, Азата уважают. Одно дело, что ты просто отказываешься выходить замуж, а вот такое… что ты так… Здесь это считается оскорблением, дочка, с нами никто не захочет иметь дела. И мальчики тоже, — она всхлипывает, — этот позор ляжет и на них.

— Мам, — я не верю своим ушам, — что это за бред? Что ты выдумываешь?

— Это не бред, Марта, — отвечает мама непривычно жестко, — если Азат расскажет правду, тебя назовут гулящей девкой.

— Обалдеть! Значит, это норма, влезать в личную жизнь посторонних людей, а самим таскаться в массажный салон к Лейле?

Я бью наугад и попадаю в самое яблочко. Мама ахает и всплескивает руками.

— Откуда ты знаешь о Лейле, Марта? Она недостойная женщина!

— Может и недостойная. Но недостатка в посетителях она не испытывает. Что ж это за мораль такая, вслух осуждать, а самим втихаря пользовать массажисток на всю катушку? — фыркаю я. — Да, и не смотри на меня так. Если бы на их услуги не было спроса, Лейла не возила бы своих массажисток в дорогих машинах к заказчикам. Спрос рождает предложение, а не наоборот.

— Откуда ты все это знаешь, Марта? — потрясенно переспрашивает мама. С меня немного спадает воинственный пыл.

— Так, — отвечаю ворчливо, — слышала, как о ней говорили девчонки на фитнесе.

Конечно, я слегка привираю. Или не слегка.

Мать хочет возразить, но тут открывается дверь, и на пороге появляется Азат.

— Марта, мне нужно с тобой поговорить. Пойдем в мой кабинет.

Не глядя на маму, прохожу мимо нее и мимо отчима. Мне тоже нужно. Поговорить.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Вхожу в кабинет отчима первой, он проходит следом.

— Садись, Марта, разговор у нас будет непростой, — говорит Азат, занимая свое место за столом, и я чувствую себя будто на приеме у высокопоставленного чиновника.

Сажусь в кресло, пододвинутое к столу, и кладу руки на колени.

— Если бы вы рассказали мне все с самого начала, его бы вообще могло не быть, — стараюсь говорить спокойно, хоть внутри все клокочет.

— Тузар был против, — отчим тоже демонстрирует завидную выдержку.

— С какой стати неизвестный мне мужчина оплачивал мое обучение и решал, что мне нужно знать, а что нет? — задаю вопрос в лоб.

— Он попросил твою руку, и я дал согласие, — все так же спокойно отвечает Азат, — но ты захотела нам что-то доказать и совершила непростительную ошибку, Марта.

А вот тут выдержка меня подводит.

— Давайте называть вещи своими именами, — изо всех сил сдерживаюсь, чтоб не допустить в голосе визгливых ноток. На примере своих скандальных «родичек» я видела, как это смотрится со стороны. И как на это реагирует Азат. — Вы заключили сделку на мою девственность. Вы продали не меня, а ее. А тут еще ваш сын постарался. Это была не ошибка, назовем это вынужденной мерой. Я просто захотела, чтобы от меня все отстали, — добавляю, чтобы совсем было доходчиво.

Судя по поджатым губам, у меня получается его если не смутить, то хотя бы напрячь.

— Что касается Максуда… Я виноват перед тобой, дочка, — неожиданно говорит отчим, — я не послушал твою мать. А ведь она меня предупреждала. Я прошу прощения и за него, и за себя.

«Уголовное дело меня бы порадовало больше», — думаю, но вслух не говорю. Ясно же, что в полицию заявлять бесполезно.

— Я не мог подумать, что Максуд посмеет так поступить в отношении тебя, своей названной сестры, — продолжает говорить Азат, — но он действительно потерял голову. Он на коленях просил меня отдать тебя за него замуж, несмотря на то, что ты обещана Данбекову.

Поднимаю глаза вверх и глубоко дышу. Очень глубоко. Не меня он просил, а отца. Один чужой мне мужчина попросил моей руки у другого чужого мне мужчины. Который пообещал меня третьему. Спокойно, Марта, дыши глубже …

— Вы серьезно считаете, что можете распоряжаться мной как товаром? — спрашиваю, когда немного успокаиваюсь. — Я очень благодарна, что вы дали мне образование, но поверьте, у меня и в мыслях не было, что вы должны это делать. Зачем вы называете меня дочкой? Я вам чужая, и я это очень хорошо понимаю. Я планировала устроиться на работу и вернуть все, что вы потратили.

— Хочешь меня обидеть? — в меня вперяется жесткий взгляд, от которого становится не очень уютно. — Твоя мать — моя жена и мать моих детей. Ты сестра моих сыновей. Как ты можешь мне быть чужой?

Он вскакивает и начинает ходить по кабинету от стенки к стенке.

— Я допускаю, что для тебя это непривычно, но для нас договорные браки норма. Я сделал для тебя то же, что сделал бы для родной дочери, если бы она у меня была. Данбеков лучшая партия, какую только можно себе представить.

Не непривычно, а полная дичь. Вот только доказывать это бессмысленно.

— Как я понимаю, уже все? — вопросительно смотрю на Азата.

— Я не сказал правду Тузару, — он выдерживает мой взгляд, а меня вдруг охватывает апатия.

— Я забронировала билет на самолет, — говорю устало. Мы все равно говорим на разных языках, и самое ужасное, что отчим уверен в своей правоте. Он искренне считает, что делал все для моего блага, и переубедить его вряд ли у меня выйдет. Да и незачем. — Мама говорила, что у вас в бизнесе проблемы. Я обещаю, что верну деньги за учебу, но насчет остального…

— Нет, не проблемы, Марта, — перебивает меня Азат и упирается локтями в столешницу, сцепляя перед собой пальцы, — а полный крах. Я банкрот. Чтобы вернуть Данбекову выкуп, который он дал за тебя, я должен продать все. Я уже выставил на продажу дом, компания перейдет Тузару.

Мы смотрим друг на друга и молчим. Хочется сказать, что меня это не слишком волнует, но это неправда. Волнует. Потому что есть братья, и они еще совсем маленькие.

— Зачем вы меня позвали? — первой нарушаю молчание, хотя во рту пересохло и говорить непросто. — Предлагаете мне восстановить девственность и выйти замуж за неизвестного мне Тузара?

Отчим тоже отвечает явно через силу.

— Если бы я этого хотел, то передал бы через твою мать. У нас мужчины не обсуждают с женщинами такие вещи.

— Тогда что?

— Мне сегодня поступило предложение… — Азат сглатывает и тянется к стеклянной бутылке с водой. — У меня попросил твоей руки один человек. Он готов выплатить долг Данбекову, если я дам согласие.

— Опять двадцать пять, — качаю головой, — хоть кого-то здесь интересует мое мнение? В любом случае товар у нас с вами негодящийся, и продать его будет сложно…

— Ему это не нужно, Марта, — обрывает меня отчим, и я невольно краснею.

— Вы обсуждаете мою… ммм… пригодность в мужской компании за чашкой чая? — пытаюсь скрыть смущение.

— Он предупредил, что брак будет фиктивным, — отвечает Азат, — для этого у него есть определенные причины.

— И я конечно же должна поверить! — фыркаю я.

— Он очень-очень уважаемый человек, — говорит отчим, — и у меня нет причин ему не доверять.

— Ладно, — поднимаюсь с кресла, — приятно было поговорить, но я даже фиктивно замуж выходить не собираюсь.

— Он прислал тебе цветы, — говорит в спину Азат, и я оборачиваюсь. — Я распорядился отнести их в твою комнату.