Случайная свадьба (+ Бонус) (СИ) - Тоцка Тала - Страница 39

— Ты готова, Марта?

— Да, — отвечаю, глядя ему в глаза. И понимаю, что он догадался, на какой вопрос я сейчас по-настоящему ответила.

Он сжимает мою ладонь, разворачивает кресло в сторону двери, и мы так и входим, рука об руку, в большой зал, украшенный живыми цветами.

Здесь все как в фильмах из жизни высшего общества: мужчины элегантные и холеные, женщины нарядные и сногсшибательные. Не поймешь, что больше ослепляет — их улыбки или блеск драгоценных камней.

На их я фоне смотрюсь более чем скромно в цепочке с папиным кулоном. И в ушах продеты тонкие бриллиантовые нити. Но я так и не смогла выбрать ничего из украшений, подаренных мне мужем к свадьбе.

Для меня все это слишком дорого, громоздко и непривычно.

Но судя по взгляду Давида, ему все нравится, а значит и переживать не о чем.

Перед нами все расступаются, пропуская вперед, и я замечаю, какие жадные и страстные взгляды бросают на Давида женщины. И я нисколечко не ревную, наоборот. Меня распирает от гордости за своего мужа.

Сидя в инвалидном кресле он ведет себя так, будто у него на голове корона, а окружающие люди — его подданные. На призывные взгляды местных красавиц Данилевский не обращает никакого внимания. Наверное, потому я и не ревную. Потому что так, как он смотрит на меня, он не смотрит больше ни на кого.

А вот взгляды большинства мужчин настораживают. Конечно, многие подходят к нам поздороваться вместе со своими спутницами. Но у остальных глаза в буквальном смысле мечут молнии.

Я даже теряюсь. Что это? Почему? Неужели из-за инвалидности? Да нет, не может быть. Родовитость Данилевского дает ему право в самом деле вести себя как наследный принц. А может быть зависть?

Вполне может быть. Какому мужчине понравится, если его женщина облизывается на Данилевского?

Они и на меня, кстати, непонятно зыркают. Мне кажется, даже со злостью. На всякий случай придвигаюсь к Давиду поближе, а мою руку он и так не выпускает.

Мы подходим к хозяину приема. Давид меня представляет, а у меня уже кругом идет голова от обилия имен, фамилий и лиц. И всем надо улыбнуться, кивнуть, поддакнуть мужу в нужный момент. Я молчу о том, что из головы напрочь вылетело, по какому случаю организован прием.

Наконец всех приглашают на открытую террасу, где накрыты столы для фуршета и играет музыка. На танцпол выходят пары, и я ловлю на себе торжествующие взгляды. Что-то мне не очень понятна их причина. А затем смотрю на Давида и…

— Давид, — наклоняюсь к мужу и говорю тихонько, — я хочу танцевать.

Его вовсе не удивляет моя просьба, и это меня тоже трогает чуть ли не до слез. Что-то я в последнее время кажусь себе излишне сентиментальной.

— Ммм… Сейчас, — он оглядывается, — давай я попрошу Амира…

— Нет, ты не понял, — беру его руку обеими ладонями, — я хочу с тобой…

Давид смотрит на меня совершенно черными глазами, и я тоже на него смотрю. Удивительно, как иногда мало надо слов, чтобы сказать о самом важном. А люди их столько придумали, целые словари…

— Но как? — спрашивает он одними губами.

Я придерживаю платье и сажусь к нему на колени, подогнув ногу, и продолжаю смотреть в глаза, которые сейчас напоминают горящие угли. Кладу руки на плечи мужа и выпрямляю спину.

Давид держит меня за талию и жадно впивается взглядом. Мы медленно выезжаем на танцпол. Муж водит пальцами по экрану смартфона, и кресло начинает плавно двигаться взад-вперед, как будто мы вальсируем.

— У тебя есть такая программа движения? — спрашиваю вполголоса.

— Маятниковая, — кивает он, — там какие хочешь есть. Марта… — муж наклоняется почти вплотную, — мне не послышалось? Ты больше не мне не выкаешь?

— Не послышалось, — кресло делает разворот, но Давид обхватывает меня руками, так что я не вылетаю на повороте на радость публике.

— Тебе говорить, как я счастлив, или ты сама это знаешь?

— Можно и сказать…

Кладу руки ему на затылок и улыбаюсь.

— Мы с тобой эффектная пара, Давид, — теперь я к нему наклоняюсь, — на нас все смотрят.

— Я всего лишь выгодно оттеняю тебя, Марта, — его глаза смеются.

— Ну нет, посмотри, как на тебя пускают слюни ваши местные дамочки. Их мужья тебя за это готовы сожрать.

— Не за это, Марта, — с ухмылкой качает головой муж, — а за тебя.

Я недоуменно таращу глаза, и он поясняет:

— Они бесятся, что у меня, у инвалида, такая юная красавица-жена. Об этом весь город говорит со дня нашей свадьбы.

Прижимаю пальцы тыльной стороной к его губам и шикаю.

— Не вздумай, слышишь? Не вздумай называть себя инвалидом, Давид!

Он ловит пальцы губами и смеется.

— Хорошо, не буду. Не сердись, ты такая забавная, когда сердишься! Кстати, тебе очень идет это платье.

— У тебя отличный вкус, — шепчу ему на ухо.

— Еще бы, — он в ответ лаская губами мочку, — я ведь выбрал тебя.

Музыка стихает, нам аплодируют. Только теперь замечаю, что танцпол почти пустой — гости встали у края полукругом и смотрят на нас с Давидом.

Мой муж самодовольно улыбается, берет мои руки и целует ладошки по очереди — сначала одну, потом вторую. И вдруг его лицо преображается.

Вмиг исчезает тот Давид, которого я знала все это время, и на его месте возникает совсем другой человек. С прищуренными глазами, хищным лицом и сжатыми губами. Он и сам напоминает хищника — весь подбирается, как будто готовится к прыжку.

Я оборачиваюсь — у входа на террасу стоит пара, мужчина и женщина. И хоть мужчину я никогда не видела, сразу узнаю его по фотографии, которую мне показывал Азат.

Тузар Данбеков. Мой несостоявшийся жених.

Человек, оплативший мое образование, и за которого я отказалась выйти замуж.

Красота женщины, которая стоит рядом с ним, настолько ослепительна, что остается лишь удивляться, почему все вокруг до сих пор остаются зрячими. Я вот например точно ослепла и не вижу, как она рыщет взглядом по залу. И когда находит моего мужа, ее глаза вспыхивают как две сверхновые звезды.

Данбеков со спутницей подходят к хозяину приема — опять вылетело из головы его имя, — а потом направляются в нашу сторону.

Давид сжимает мою руку и откидывается на спинку кресла. Он больше не напоминает хищника, который притаился в засаде. Скорее, хищника, к которому вы случайно забрели в клетку, а он там сидит и поджидает вас с самодовольным видом.

— Здравствуй, Давид, — Данбеков протягивает ему руку, — я слышал, ты женился. Прими мои поздравления. Надеюсь, скоро поздравлю тебя с наследником.

Даже я ошалеваю. Слышал он! Да мы с Азатом его две недели динамили! Теперь, находясь на расстоянии в несколько шагов от своего несостоявшегося жениха, я проникаюсь уважением к отчиму.

Тузар Данбеков словно излучает агрессию, от одного его взгляда оторопь берет — по фото это не так заметно, как вживую. А Азат умудрился его столько времени за нос водить!

Но самое занятное, что меня Данбеков не замечает в упор. Как будто бы Данилевский не мужчина, а гермафродит, который сам на себе женился и сам себе собирается нарожать кучу наследников.

Ослепительная красавица, которая держит его под руку, напротив, не стесняясь, рассматривает меня с нескрываемым интересом.

— Желаю тебе счастья, Давид, от всего сердца! — говорит она, переводя на моего мужа взгляд, полный поволоки. — И пусть твой дом скорее наполнится детскими голосами.

Еще одна. Даже становится ко мне боком, беря Тузара под локоть обеими руками. И всячески демонстрирует свое убеждение, что мой муж размножается исключительно почкованием.

Хорошо, хоть он так не считает. Давид сжимает мою руку и сдержанно кивает в ответ на поздравления.

— Тузар, Зарина, мы с женой благодарим вас за поздравления.

Правильно, и хватит с них. Мне ужасно приятно, что муж не стал расшаркиваться перед этой отталкивающей парочкой.

Кстати, судя по всему, Тузар Данбеков недолго по мне страдал. Вон какую красавицу отхватил, я бы на его месте радовалась, что я ему отказала. Конечно, судя по ее вздернутому подбородку и высокомерному взгляду, она стерва еще та. Но мужчины стерв любят, и вообще, может он уже все забыл?..