Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей - Страница 40

— Я просто издалека, — заюлил Стасик. — Я неместный. Там, откуда я родом, нет войны.

— Война есть везде! — отрезал Трокус. — Искать надо уметь.

Он тяжело вздохнул и произнес:

— Ладно. Сражался ты прежде, или нет, это не так уж и важно. Если в тебе сокрыт воинский потенциал, он неизбежно проявится.

Трокус поднял деревянный меч, отсалютовал Стасику, и потребовал:

— Нападай на меня.

— Что сделать? — испугался Стасик.

— Нападай. Ударь меня своим мечом.

Стасик сделал крошечный шажок в направлении Трокуса и в нерешительности остановился. Он никогда в жизни никого не бил. Ему даже в голову подобное не приходило. Его били, это да, но о том, чтобы дать сдачи, он никогда не думал.

— Давай же! — нетерпеливо потребовал Трокус.

Деревянный меч затрясся в руке Стасика. Он вдруг понял, что не сможет ударить учителя. Не в том смысле, что не сумеет его достать, а в том, что его не хватит даже на попытку.

— Ты что, уснул? — начал сердиться Трокус. — Какого паладина ты разбудил меня в такую рань, если не хочешь тренироваться?

Стасик уже был близок к тому, чтобы бросить меч на землю и разрыдаться, но тут он вспомнил о Грыже Антрекотовне. Если сейчас он отступит, верховная кухарка неминуемо сделает из него гуляш. Она уже приходила за ним этой ночью и придет еще. Будет приходить до тех пор, пока не добьется своего.

Издав визгливый клич, Стасик бросился на Трокуса. Замахнулся мечом, приготовился рубануть противника с плеча, но вдруг почувствовал, что ноги его оказались выше головы, голова в районе пупка, а затем он мощно грянулся спиной об землю.

От боли у Стасика потемнело в глазах. Он корчился на земле и горько плакал, судорожно щупая руками свое несчастное туловище. Только одно он хотел знать — цел ли позвоночник? Если нет, то у него не будет никаких шансов сбежать от Грыжи Антрекотовны, когда та вновь явится по его несчастную душу.

— Ты вообще когда-нибудь держал в руках оружие? — прозвучал над Стасиком удивленный голос Трокуса. — Хоть какое-нибудь?

Естественно, никакого оружия Стасик в руках не держал, если, конечно, не считать оружием столовые приборы.

— Это была самая бездарная атака, которую я видел за свою жизнь, — признался Трокус. — А я их повидал немало. Был у меня один подчиненный — без одной руки, горбатый и слепой. Так даже у него получалось лучше.

Стасик корчился от боли и из последних сил пытался сдержать слезы. Над ним гремел безжалостный голос наставника:

— Если бы я тебя не притормозил, ты бы точно оступился и насадился брюхом на собственный меч. И да, скажи мне, пожалуйста, зачем ты в момент нападения глаза зажмурил? Это какой-то модный тактический трюк?

Стасик кое-как поднял себя на ноги. Спина болела так, будто по ней прошелся полк солдат, и каждый из них счел нужным хорошенько впечатать каблук в чужое мясо.

— Покажи, что ты умеешь! — вновь потребовал Трокус. — Давай! Представь, что я твой злейший враг! У тебя же есть злейший враг. Должен быть. Он у каждого есть.

Да, у Стасика был злейший враг. Ненавистный Колька, подло просочившийся вслед за ним в этот мир и укравший его мечту. В глубине души Стасик верил в то, что во всех его неудачах виноват злой одноклассник. Не ворвись он в правильный мир, и все у Стасика сложилось бы хорошо. Его обязательно признали бы великим магом и лучшим паладином, и красивые девушки бегали бы за ним стайками, добиваясь внимания героя. Но Колька лишил его всего. Он украл его способности, его удачу, его поклонниц. И сейчас ненавистный Колька наслаждался жизнью в Ангдэзии. Возможно, веселился на королевском пиру, кушая деликатесы и заигрывая с верховной волшебницей.

Стасик злобно уставился на Трокуса и увидел на его месте своего заклятого врага. В душе закипела такая ярость, что аж дурно стало. Ревя зверем, Стасик бросился на противника, бестолково размахивая перед собой мечом. Трокус не стал ни парировать его атаку, ни сбивать ученика с ног. Он просто шагнул в сторону, пропустив Стасика мимо себя. Тот промчался дальше, ударился об ограждение арены и упал на землю.

Лежа на грунте и тяжело дыша, Стасик ожидал услышать новую порцию критики, но вместо нее до его ушей донесся веселый смех наставника. И не его одного. Вместе с Трокусом хохотал и тот черный рыцарь, что тренировался возле арены помимо них.

Стасик поднялся на колени и сквозь пелену слез посмотрел на этих бесчувственных мужланов. Оба стояли и ржали, о чем-то негромко переговариваясь. Наверняка обсуждали его оригинальный боевой стиль. Затем Стасик расслышал, как черный рыцарь сказал Трокусу:

— Пойду, позову остальных.

И действительно куда-то ушел.

— И долго ты собрался валяться? — крикнул ему Трокус. — Где твой воинский дух?

— Я же сказал, что ничего не умею! — не выдержав, грубо ответил Стасик. — Меня учить надо.

— Дело вовсе не в умении. Умение — пустяки. Обучить можно и медведя. Но если в тебе нет воинского духа, если в твоей груди не бьется сердце настоящего черного рыцаря, то никакие тренировки не сделают тебя героем зла. Докажи, что Риана в тебе не ошиблась!

К этому моменту возвратился уходивший куда-то черный рыцарь. И возвратился он не один. Мужчина привел с собой пятерых приятелей. Судя по суровым лицам и мускулистым телам, все они тоже были черными рыцарями.

Компания выстроилась по ту сторону ограждения и стала внимательно наблюдать за происходящим на арене представлением.

— А что, они так и будут смотреть? — спросил Стасик, который всегда стеснялся делать что-либо на публику.

— Не обращай на них внимания — посоветовал Трокус. — Сконцентрируйся на победе. Только это имеет значение.

Легко ему было раздавать советы. Он ведь не прошел через весь тот ад, который Стасик отмерил своими ногами вдоль и поперек. Когда в школе ему доводилось отвечать на вопрос, или, не дай бог, читать по памяти заданные стихи, Стасик впадал в ступор и не мог выдавить из себя ни единого слова. До его ушей доносился злорадный смех добрых одноклассников, а сам он в это миг позора желал лишь одного — стать невидимкой. И вот он будто вновь очутился в ненавистной школе. Только теперь, вместо Кольки и его подпевал, за его действиями внимательно следили черные рыцари, готовые дружно высмеять любую его неудачу.

— Воин должен сконцентрироваться на битве, — поучал его Трокус. — Для воина есть только его меч и противник, которого нужно повергнуть. Давай!

Стасик стиснул зубы и пошел на наставника, двумя руками держа деревянный меч перед собой. Он уже понял, что стремительные атаки не его сильная сторона. Следовало действовать осторожно и с умом. Возможно, Трокус и великий воин, но и он не всесилен. Да и Стасик не впервые взял в руки меч. Сколько игр было пройдено, сколько боссов повержено! А ведь те боссы тоже были сильнее его персонажа. Но ведь он как-то справился с ними. А все потому, что действовал с умом, а не лез в слепой размен.

И тут в голове Стасика сложился коварный план. Он применит свой излюбленный прием, который неоднократно выручал его в жестоких боях с могучими недругами. Прием был прост, но эффективен: стремительный перекат за спину врагу с последующим ударом в беззащитный тыл. В играх этот фокус всегда срабатывал. Почему бы ему не сработать и в реальной жизни?

Спустя двадцать секунд, катаясь по земле, крича от боли и держась за вывихнутое при перекате плечо, Стасик начал подозревать, что его богатый игровой опыт является очень плохим подспорьем, и в реале неприменим. Черные рыцари дружно жрали, Трокус ржал, а Стасик, у которого от жуткой боли потемнело в глазах, даже не пытался сдерживать слезы.

Наконец, наставник сжалился над ним. Он подошел к агонизирующему ученику, схватил его за вывихнутую руку, дернул ее и вправил на место.

— Даже не буду спрашивать, что ты только что пытался исполнить, — сказал Трокус, чем вызвал у зрителей новый взрыв хохота.

Стасик поднялся на ноги и, утирая слезы, побрел к выходу с арены. Шел, не поднимая головы, поскольку не хотел видеть сияющие чистым злорадством рожи черных рыцарей, ставших свидетелями его эпического унижения.