Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей - Страница 75

— А эльфы, эльфы в этом мире водятся? — с интересом спросил Стасик, который всегда был неравнодушен к этим сказочным созданиям. Точнее говоря, интересовали его не столько эльфы, сколько эльфийки. Стасик вожделел их, и не стыдился этого. А на одну картинку с изображением ушастой красавицы неглиже, он на протяжении трех месяцев налюбоваться не мог, пока однажды родители не застукали его за процессом активного любования.

— Есть и эльфы, — кивнул головой Зархад. — Но они сами по себе. Живут в своем царстве, в чужие дела не лезут и в свои никого не пускают. Да только недолго это продлится. Война охватывает все новые и новые земли, дойдет она однажды и до них. Придется им выбирать между Ангдэзией и темной империей. И кого бы они ни выбрали, кончится их спокойное житье.

— А гномы, они тоже есть?

— Есть, — равнодушно пожал плечами Зархад.

— А какие они из себя? — с жадным любопытством спросил Стасик.

— Какие?

Зархад задумчиво поскреб лапой затылок.

— Да обычные. Что тебе до них? Гном в земле роется, вечно грязный, потный, лохматый сильно.

— И мясо у них жилистое, не угрызешь, — сообщил о главном Грыбан.

— Ну а драконы, драконы тоже есть? — не унимался Стасик.

— А как же, и эти водятся, — ответил Зархад. — Но в здешних краях их, пожалуй, не встретишь. Они все больше в горах, или на отдаленных островах обитают.

— Почему же их не дрессируют и не используют в войне?

Гоблины обменялись странными взглядами, после чего дружно расхохотались.

— Сразу видно, что ты нездешний, — утирая слезы, сказал Зархад. — Дрессировать дракона — где это видано? А даже если и получится, то какой с них прок в бою? Любой приличный маг сшибет его на землю заклинанием. Я уже не говорю о том, какие убытки нанесет дракон своей прожорливостью. Его же кормить придется, а жрет он, доложу тебе, немало. Нет, человек Стас, дракон в военном деле решительно неприемлем.

К тому времени, когда Гамал возвратился из своего путешествия, Стасик успел выслушать немало удивительных историй. Правильный мир оказался велик и многообразен, и Стасику хотелось побывать всюду, в каждом его неповторимом и самобытном уголке. И он смог бы осуществить эту мечту, если бы судьбе было угодно сделать его великим чародеем. Или хотя бы могучим паладином. Но в нынешнем положении ему не приходилось мечтать об увлекательных экскурсиях. Его местом обитания отныне стала нейтральная полоса, угрюмая и безрадостная земля, навеки убитая войной. И не увидеть ему ни драконов, ни эльфов, ни прочих диковинных созданий. Разве что кто-то из них пролетит или пробежит мимо старой крепости, да только едва ли такое случится.

Гамала они заметили издали. Тот неспешно брел по равнине, а за его спиной высился большой, туго набитый, мешок на лямке. Старик тоже приметил сидящую у стены компанию, и свернул в их сторону.

— Доброго денечка, уважаемый дедуля, — широко и ненатурально улыбаясь, поприветствовал его Зархад. — Как сам? Как здоровье? Поясница, простата, иные телесные области, не доставляют ли больших хлопот?

Ничего не ответив, Гамал сбросил с себя набитый травами мешок, довольно неласково схватил Стасика за руку и отвел его в сторонку.

— Тебе что, жить надоело? — спросил он грубо, но негромко, так, чтобы Зархад и Грыбан не могли их услышать.

— О чем вы? — растерялся Стасик.

— Зачем ты вышел из крепости к этим существам? Ты хоть знаешь, кто они?

— Гоблины.

— Гоблины! — передразнил его Гамал. — То боишься один остаться, то храбро выбегаешь навстречу незнакомцам. Ты уж определись, кем быть по жизни: трусом или безумцем.

— Но я их знаю! — возмущенно ответил Стасик, резким движением высвободив свою руку из хватки Гамала.

Старик покосился на гоблинов, которые терпеливо ждали у своих мешков.

— Знаешь? Откуда?

— Это в их банде я работал зазывалой, пока…. Ну, пока не произошел несчастный случай на производстве.

Выражение лица Гамала немного смягчилось. Он выпрямился и шумно выдохнул.

— Вот оно что, — произнес старик уже без прежнего негодования. — Ну, хорошо. Но впредь запомни: кто бы ни пришел сюда, кто бы ни звал тебя наружу — не выходи!

— Этого вы могли бы и не говорить, — проворчал Стасик, который и сам бы никогда не осмелился выйти к чужакам. Он и прежде, еще в неправильном мире, придерживался того же золотого правила. Если, например, находился один дома, никогда никому не открывал. Даже к двери не подходил, чтобы спросить, кто там.

Разобравшись со всем, Гамал вернулся к гоблинам. Стасик шел рядом с ним.

— Ну, что вам, бездельникам, надо в этот раз? — без намека на любезность спросил старик.

— Добро принесли на обмен, — ответил Зархад.

Гамал тяжко вздохнул, всем своим видом показывая, что делает гоблинам большое одолжение, тратя на них свое драгоценное время.

— Ну, хорошо, — произнес он. — Давайте взглянем на это ваше, так называемое, добро.

— Ты погляди, ты внимательно погляди, — убеждал его Зархад, опускаясь на корточки возле мешков и развязывая веревки, стягивающие их горловины. — Нынче у нас добро царской категории. Даже не знаю, сможешь ли ты его себе позволить.

Из мешка начало появляться то самое добро. Стасик ничуть не удивился, увидев одежду и оружие. Собственно, что еще там могло оказаться? Гоблины принесли то, что взяли с убитых ими героев. Одежда была обильно выпачкана кровью, на ней кое-где остались пробитые оружием дыры.

На оружие — небольшой меч и два тяжелых боевых ножа, Гамал даже не посмотрел. Склонившись, он стал перебирать тряпки, что-то чуть слышно бормоча себе под нос. Гоблины стояли рядом, и, не вмешиваясь, терпеливо ждали.

— Ну, такое себе добро, — брезгливо произнес Гамал, закончив осмотр. — За тряпки, пожалуй, дам четыре бутылочки лечебного зелья.

— Что? — вознегодовал Зархад, подпрыгнув на метр от земли. — Всего четыре? За все?

Он огляделся по сторонам и прокричал:

— Помогите! Спасите! Грабят средь бела дня! Старик, однажды боги страшно накажут тебя за твою жадность! Ты ходишь по лезвию ятагана. Небесное терпение на исходе.

— Это я еще, кстати, очень добрый, — возразил ему старик. — Потому как вся эта ветошь и трех бутылочек не стоит.

Зархад подхватил с земли снятые с убитого героя штаны, грязные, окровавленные, пропоротые то ли мечом, то ли ножом в районе паха, и стал совать их Гамалу в лицо.

— Ты ткань пощупай, злодей! — требовал он визгливо. — Это тебе не мешковина. Качество, а!

— Купи еще меч, — стал канючить Грыбан, поднося к Гамалу оружие. — Хороший меч. Совсем новый.

— Сто раз вам говорил мечи не приносить, — отрезал Гамал. — На кой они мне сдались? И ножи вон те заберите. Если попадутся кинжалы из доброго сплава, приносите. А этот металлолом мне ни к чему.

— Накинь за тряпки одну бутылку, не гневи богов! — сердито потребовал Зархад. — Мы тебе скоро много добра принесем. У нас план есть.

Гамал нехотя проворчал:

— Ладно. Пять бутылок за все. Но железки не возьму.

Он обратился к Стасику:

— Забирай их ветошь. А вы тут ждите. Сейчас пришлю зелья.

Следуя за Гамалом, Стасик затащил в крепость мешки с одеждой. Старик, покопавшись в своих закромах, принес небольшой тряпочный мешочек. В нем постукивали боками небольшие глиняные пузырьки, плотно закупоренные деревянными пробками.

— Отнеси им, — велел Гамал. — И не торчи там долго. Я устал и проголодался. Ужин сегодня на тебе.

Вернувшись к гоблинам, Стасик вручил им плату.

— Мир не видывал такого скупердяя! — в сердцах произнес Зархад, заглядывая в мешочек. — И бутылочки какие-то маленькие. В прошлый раз они точно были больше.

Стасик виновато пожал плечами, давая понять, что он в этом не замешан.

— Ну, так что думаешь на будущее? — спросил у него Зархад. — Не хочешь обратно к нам? Нам бы зазывала пригодился.

— Нет, я, пожалуй, пас, — быстро ответил Стасик. Работа зазывалой ему не понравилась. Это было откровенно грязное и гнусное дело — заманивать людей на убой. В самый раз занятие для какого-нибудь бессердечного отморозка, но точно не для испорченного гуманизмом старшеклассника. И, к тому же, дело крайне рискованное. Свой дебют в этой роли он пережил только чудом, и повторно искушать судьбу не рвался.