АН. Том 11 (СИ) - Тарс Элиан - Страница 9
- Предыдущая
- 9/53
- Следующая
Ночи в начале июля короткие. Солнце едва сядет с одной стороны небосвода, как уже выглядывает с другой. И всё же есть крохотный промежуток, когда небо над Землёй укрывает бесконечная космическая тьма. Такая родная и манящая…
Именно в этот промежуток мы с Соней под ручку гуляли по небольшому саду за внутренней стеной Московского Кремля.
Искоса я глянул на супругу. Спина прямая, подбородок чуть опущен, глаза немного прикрыты, дыхание ровное. Истинная аристократка. Княгиня-регент! И просто красавица. Сейчас охрана издали присматривает за нами, так что нельзя сказать, что мы совсем уж наедине. А значит, и позволить себе расслабиться Соня не может.
– Со мной всё в порядке, – чуть скосив глаза в мою сторону и улыбнувшись, сказала она, а затем нежно погладила мою ладонь. – Но мне приятно, что ты беспокоишься обо мне.
– Я просто тобой любовался, – усмехнулся я.
– Пусть так, – не стала спорить Соня. – Но знаешь, несмотря на то, что мы догадывались о Филиппе, что были готовы на сто… на девяносто девять процентов, всё же мне неприятно, что мы допустили ситуацию, в которой кто-то атаковал нашего ребёнка.
– Он император, Соня, – уверенно произнёс я. – Его Аура уже сильнее, чем подобие Аур у представителей древних родов. У него всегда будут завистники. И, вероятно, те, кто будут желать ему смерти. Увы, но это факт. И мы не должны прятать его за семью замками от возможной опасности. Наш долг помочь ему справляться с этими опасностями.
Соня повернулась ко мне и кивнула.
– Я знаю, – проговорила она. – Потому и сказала сразу, что со мной всё в порядке.
– Спасибо, что поделилась своими переживаниями, – улыбнулся я ей.
Она улыбнулась в ответ.
Не могу сказать, что я не разделяю чувств Сони относительно произошедшего. Когда в ночь после свадьбы Арвина и Юли мы сражались с мотоциклистом-Гуру, я отчего-то чувствовал, что знаю его. Позже, я размышлял над этим, начинал предполагать что-то совсем уж невероятное… И сильнее убедился в своих догадках после того, как узнал, что отец Филиппа Волкова слег с болезнью и не показывает носа из дома. А ещё, когда мы взяли Москву и наспех переформировывали Дружину Хранителей в ИСБ, мне рассказали о покрытой тайнами Первой Дружине. Дружине, которая практически не взаимодействовала с другими Дружинами. Никто не знал, чем они занимаются, но ходили слухи, что эти Дружинники наиболее приближены к Канцлеру…
И все они исчезли. А их штаб вычищен до блеска.
В общем, вспоминая всё, что тогда говорил мотоциклист-Гуру, я почти был уверен, что он Илларион Маркович Волков. И для этого человека тайная служба Канцлеру стоит выше семейных ценностей. Ведь выдавая себя за обычного Наставника во время скоротечной войны Волковых с Андориными, он едва не потерял сына и наследника.
С подобными людьми-инструментами сложно. Но они заслуживают своей немалой доли уважения.
Мы сели на красивую скамейку перед небольшим фонтанчиком, выполненным в виде пузатого мальчика с перепонками между пальцев и чешуёй по всему телу, напоминающего юного водяного.
– Ну а ты как, муж мой? – отвлекла меня от размышлений Соня. – Он тебе больше ничего не сказал?
– Нет, – я мотнул головой. – Яд мощный. Но своевременное вмешательство Ники и общий восстанавливающий витаминный комплекс от Архуна спасли ему жизнь. Пройдёт какое-то время, прежде чем он придёт в себя. Вот только я сомневаюсь, что он заговорит.
– Ты… планируешь заставить его говорить? – спросила Соня, сев вполоборота и заглянув мне в глаза. Выражение её лица было предельно серьёзным.
Я тяжело вздохнул и задрал голову. Красивое звёздное небо, Форкх его дери…
– Я не могу так поступить с ним, – наконец изрёк я. – В теории, мы можем выпытать у него больше сведений о его организации, но… Сами найдём. Филипп оказался в той ситуации между выбором: предать своего отца и организацию или предать друзей. А ведь на нём ещё долг жизни висит. И он это помнит. Скорее всего, ему дали задание собирать сведения о нас, а если подвернётся возможность устранить кого-нибудь из нас троих… чтобы минимизировать предательство обеих сторон, он выбрал собственную смерть.
Я с силой сжал кулаки и резко встал на ноги. Гнев вновь поднимался в груди. Форкхово дерьмо! Что за глупая шутка богов! Что за жестокость?! Да, люди-инструменты заслуживают своей порции уважения. Но лично мне их жалко. Нельзя так строить отношения с теми, кто идёт за тобой! Это недостойно правителя! Не достойно императора…
Отчасти именно поэтому я никогда не позволю Годунову стать императором.
Спиной я ощутил тепло. Меня крепко обняли сзади.
– Я с тобой полностью согласна и поддерживаю тебя, – прошептала мне на ухо Соня. – Пусть я вроде бы и зла на Филиппа, но он ведь и в самом деле не мог нам навредить.
– Да, – выдохнул я.
И дело даже не только в нашей с Соней скорости реакции. Князь Выборгский поделился с нами своим экспериментальным артефактом. Простеньким, но действенным – он позволяет «натягивать» свой покров на другого человека. Иными словами, Мастерский покров Сони в тот момент прикрывал не только её, но и находящегося на её руках Архея, пока ещё не способного управлять жи́вой.
– И всё же, – продолжила Соня решительно, – Филипп – наш друг. Наверное, я смогу его простить. В отличие от того, кто решил воспользоваться его дружбой с нами, – моя жена уже чуть ли не рычала.
Развернувшись, я прижал её голову к своей груди.
– Сколько же мерзости в этих Годуновых… – бурчала она мне в футболку. – Неужели, правители огромных территорий все такие?
– Я очень постараюсь таким не стать… По крайней мере, как можно реже использовать грязные методы, – пообещал я, гладя её по волосам.
Прошла неделя с тех пор, как Архей I был публично признан Богами и ступил в свой императорский дворец.
Наступил понедельник пятнадцатого июля две тысячи десятого года.
По аномальному стечению обстоятельств события в мире решили понестись вскачь именно в этот день. Как позже сказал Арвин: «Если бы Боги правда существовали в своём божественном плане, и именно они отвечали бы за всё происходящее в мире, можно было бы предположить, что они откладывали дела… откладывали… В один момент такие – ну сколько можно-то?! Всё! С понедельника начинаем!»
И началось.
Да, всё началось, когда я, сидя в кабинете, проводил совещание по видеоконференцсвязи с приближёнными князьями.
– Войска в боевой готовности, Ваше Высочество. Однако активности со стороны войск противника не наблюдается, – доложил великий князь Тверской. Вместе с бойцами своего княжества и имперскими солдатами, он стоял армией на западной границе Смоленской губернии и великого княжества Минского. С одной стороны, мы были готовы выдвинуться вперёд и смять сепаратистов, а заодно и поймать Канцлера…
С другой же, моё мнение о том, что необходимо минимизировать жертвы, по-прежнему было актуально. Пусть великий князь Минский и послал меня прямо и далеко, ради будущего империи я вполне могу дать ему и второй шанс.
К тому же…
– Ну разумеется, Андрей Михайлович, – с добродушной улыбкой заговорил великий князь Киевский. На моём огромном, висящем на стене экране его лицо располагалось в правом верхнем углу. – Минску необходимо держать под замком и свои западные границы. Плюс поглядывать и на север. Они зажаты со всех сторон. Почти как и мы.
В данный момент под «мы» он подразумевал не всю Россию, а своё великое княжество. Киевлянам приходилось одновременно держать войска на границе с великим княжеством Минским, обозначая наше имперское давление на предателей. А кроме того, держать больший кордон на границе с великим княжеством Варшавским. Ну и поглядывать на юг. Там довольно близко располагалось великое княжество Крымское – те его территории, которые выходят за границы полуострова. Как ни крути, мы понятия не имеем, что на уме у Нарышкиных. Но войска в боевую готовность они привели. Что вполне логично в текущей ситуации.
- Предыдущая
- 9/53
- Следующая